Читать книгу "Начало - Алексей Калугин"

– Интересный вопрос, – кивнул Осипов. – Это еще одна загадка пакалей. Возможно, пакаль сам по себе является контейнером для перемещения между измерениями чего-то, что находится внутри него.

– А что там может находиться?

– Вот это я даже предположить не берусь.

– Тихо! – вскинул руку Орсон. – Слышите?

Издалека, из темноты, будто из самого сердца ночи, доносились звук работающего мотора и рассекающих воздух лопастей.

– Прилетели.

Звуки быстро приближались. Вскоре в небе появились огни. Луч прожектора упал на землю, дернулся из стороны в стороны, пробежал по березкам, перепрыгнул через заросли бузины, скользнул по лугу и замер, наткнувшись на костер.

Камохин поднялся на ноги и помахал рукой.

Вертолет завис в воздухе и стал снижаться.

Он сел неподалеку от костра, не выключая мотора. Винтовые лопасти все так же продолжали рубить воздух, прижимая к земле высокую траву. Боковая дверца откатилась в сторону, и в глаза людям, стоящим возле костра, ударили два ослепительно ярких широких луча.

– Уберите свет! – крикнул Камохин, прикрыв глаза ладонью.

– Квестеры! На борт! – приказал человек, прячущийся в потоках света. И добавил: – Это приказ!

Голос был властный, только очень уж ровный и бархатистый. Человек любил командовать и, должно быть, привык к тому, что все его приказы беспрекословно выполняются. Но среди ночи, рядом со светящейся стеной, за которой простиралось заросшее джунглями болото, он чувствовал себя не на своем месте.

– Уберите свет! – повторил Камохин, не двигаясь с места.

– Я – командир третьего корпуса внутренней охраны Центра Изучения Катастроф! Приказываю немедленно…

– А я – квестер Камохин. И если ты, администратор хренов, сейчас же не уберешь свет, я перебью, к чертовой матери, твои прожектора! – Камохин одной рукой поднял автомат за рукоятку и дернул затвор. – Понял?

Послышалась какая-то возня, приглушенные голоса. Не прошло и пяти секунд, как оба прожектора опустились вниз. Из открытой двери пассажирского отсека большого военно-транспортного вертолета выглянул человек с одутловатым лицом, одетый в серую форму внутренней охраны ЦИКа с командирскими нашивками на правой стороне груди, и в сером форменном берете с эмблемой, похожей на старинный дворянский герб. Слева от него сидел на корточках рядовой охранник с коротким десантным автоматом в руках. Из-за спины выглядывал еще один.

– Квестер Камохин! – строго посмотрел на стрелка тип с нашивками. – Мне придется доложить о вашем поведении старшему командиру внутренней охраны ЦИКа!

– Ребята, грузимся, – скомандовал Камохин. – Костер потушить не забудьте, – наклонившись, он за лямку поднял рюкзак. И только после этого удостоил взглядом командира третьего корпуса. – Давай, докладывай. Квестеры не подчиняются внутренней охране.

– Ваше командование также будет поставлено в известность об этом инциденте!

Камохин подошел к вертолету и закинул внутрь рюкзак. А вот автомат он оставил при себе.

– О каком еще инциденте?

– Вы угрожали мне оружием!

– Ты что, с дуба рухнул? – удивленно вскинул брови Камохин.

– Квестер Камохин!..

– Слушай, – Камохин наклонил голову и прижал пальцы к вискам. – Давай оставим этот пустой разговор и просто улетим отсюда. Иначе мне действительно придется угрожать тебе оружием. Понимаешь? Я прошел через такое, что тебе и не снилось. Мне сейчас абсолютно все равно. Я не в себе. У меня состояние аффекта. Хочешь убедиться?

Камохин говорил это намеренно спокойным, ровным, почти лишенным каких-либо эмоций голосом. При этом он старался не смотреть на командира внутренней охраны. Ему совершенно не хотелось видеть, как лицо охранника сначала изумленно вытягивается, затем щеки его надуваются от злости, а глаза начинают вылезать из орбит. Он открывает рот, чтобы заорать, но вдруг понимает, что он не в Центре Изучения Катастроф, а где-то в глубине ночи, в пяти шагах от аномальной зоны, и здесь, наверное, черт возьми, действуют другие правила. Совсем не те, к каким он привык. И вот после этого с его оплывшим лицом начинает твориться действительно что-то невообразимое. Он не может контролировать свои эмоции, и все они, одна за другой, проявляются на его лице, превращая его в причудливую гуттаперчевую маску. Смотреть на это так же неприятно, как на человека, корчащегося в блевотных судорогах.

– Квестер Камохин…

– Да, командир?

– Почему вы не отвечали на вызовы по спутниковому телефону?

– Я его потерял. Где-то здесь, в траве.

– Но это оборудование принадлежит Центру!

– А еще мы потеряли принадлежащий Центру вертолет, – дружелюбно улыбнулся, выглянув из-за спины Камохина, Брейгель. – Вы, вообще-то, в курсе?

Охранник сделал вид, что не услышал фламандца. Привстав и вытянув шею, он посмотрел на тех, кто стоял позади него.

– В вашей группе должны быть четыре квестера и один пилот.

– Нас четверо, пилот погиб. И трое гражданских.

– Гражданские? – охранник удивлен этим больше, чем наглостью квестера. – Какие еще гражданские?

– Женщина и двое детей. Единственные выжившие в «Зоне Тридцать Три».

– Квестер, вы понимаете, что делаете?

– Отлично понимаю.

– Мы не спасатели. Гражданское население не по нашей части. – Так что же, нам нужно было бросить их в замерзшем городе?

– Я не знаю… Это не мое дело.

Из-за того, что работал мотор и хлопал винт вертолета, разговор приходилось вести на повышенных тонах. Что отнюдь не способствовало взаимопониманию.

– Эти люди полетят с нами.

– Гражданские? Они останутся здесь.

– Какого черта?..

– Квестер Камохин, вы спасли этих людей, вывели их из аномальной зоны. Замечательно. Полагаю, теперь они в состоянии сами о себе позаботиться.

– Ты спятил, командир? Ты что, не видишь, кто перед тобой?

– Я все отлично вижу…

– Это женщина и двое маленьких детей! Куда они пойдут?

– Это меня не касается.

– Светлана! – обернувшись, махнул рукой Камохин. – Бери детей и садись в вертолет!

– Они не сядут в вертолет! – на этот раз вполне уверенно заявил командир. – Мне приказано доставить в ЦИК только квестеров. Ни о каких гражданских речь не шла. И я не стану нарушать приказ.

– Свяжись с Центром! Доложи, что ситуация изменилась!

– Нет необходимости. У меня есть приказ, и я его выполню. Чего бы это ни стоило.

Посторонним вход на территорию Центра Изучения Катастроф закрыт. Это – Правило Номер Один. Правило, которое знает каждый в ЦИКе. И которое никто не смеет нарушить. Камохин понял, что не уломать, не испугать этого типа ему уже не удастся. Конечно, можно было захватить вертолет и самим долететь до Центра. Но подобная выходка – это не грубость по отношению к старшему по должности и даже не угроза применить оружие. Это открытое неподчинение и мятеж. За это светит трибунал. И очень ярко светит. На памяти Камохина суд трибунала в Центре проводился трижды. И все три раза он был закрытый. Поэтому, какой приговор был вынесен обвиняемым и что с ними стало потом, не знает никто. Но больше их никто не видел. Так что, захватив вертолет, можно было лететь куда угодно, только не в Центр. Американцы, судя по фильмам, в подобных случаях направляются в Мексику. Оттуда, где они находились, до Мексики был далековато. Да и Камохин был не американец. Как у всякого русского, у него на все случаи жизни имелся как минимум еще один запасной план.