Читать книгу "Аполлоша - Григорий Симанович"

Через пару часов, когда за окном стемнело, а трое участников застолья успели изрядно приложиться к разнообразным закускам и водочному изделию «Хортица», разговор вырулил на темы, волновавшие Игната и Гошу более всего. Таковых было несколько.

Первая, первостепенная – убийство Костика-Утиста и Даши, его матери, многолетней помощницы по дому, ставшей почти родным человеком. Они помянули несчастных.

– Мы бы хотели… – начал Гоша.

Но Сергей Алехандрович перебил:

– …И речи быть не может. На похоронах вас не будет. Мои бывшие коллеги по уголовному розыску работают неторопливо, но порой толково. Способны выйти на биржевой счет Костика, на его знакомство с вами. Тела заберет племянница покойной, ей сообщили соседи в Елец. Ей анонимно передам деньги, чтобы все прошло достойно. Потом, надеюсь, компенсируете. Кстати, нарушаю ради вас корпоративный кодекс, этику частного сыщика. Я ведь почти наверняка знаю, кто причастен к убийствам, и должен дать показания. Воздержусь только по одной причине: если коллеги не доберутся до Маляна и компании без моих подсказок, я разберусь с этим подонком сам. Ваш Утист и его несчастная мама будут отомщены. Услыхав это слово, Игнат вздрогнул и опустил голову, что не прошло мимо внимания «Бандераса». Но он не придал значения этой реакции, отнеся ее на счет свежего еще стресса.

Игнат поинтересовался, когда они смогут проникнуть в свои сейфовые ячейки, начать нормальную жизнь, выходить из дома, когда заблагорассудится, и вообще, чувствовать себя нормально.

Сыщик не обрадовал.

– Придется погодить. Опасность не миновала. Если тюремщики Игнатия Васильевича выведены из строя надолго, возможно – навсегда, и за ними никто не стоит, то у Маляна и его подручных сильная крыша. Мне понадобится несколько дней, чтобы все узнать и уладить. У вас есть счастливая возможность выяснить наконец отношения за шахматной доской, почитать древнегреческих авторов, посмотреть наш самый упоительный в мире телевизионный эфир, обсудить дальнейшие планы. Именно здесь, в этой квартире. Этажом ниже спускаться пока не надо. Все необходимое я обеспечу. Можете и на бирже сыграть по маленькой, если соскучились… (На этих словах оба так посмотрели на благодетеля, что Нагибин осекся.)

– А телефон? Мы можем звонить?

– Только на мой номер – Георгий Арнольдович его знает. Потерпите немного, все вернется на места свои.

– Кроме Аполлоши, – помрачнев, заметил Игнат.

– Его я пока найти не могу, – с легкой досадой признался Нагибин. – Не скрою, нет идей. Мне непонятно, как вообще могла исчезнуть статуэтка за те четыре часа, если известные нам силы непричастны. У меня одна версия, но она вас не устроит, – при этом Нагибин сделал указательным пальцем выразительный жест к потолку.

– Улетел в Грецию под видом туриста или вознесся под небеса, прямиком к Зевсу? – язвительно предположил Гоша.

– Что-то вроде того. Зато куда более ценная пропажа обнаружена! – Нагибин галантно указал в сторону Игната, и компания еще раз подняла рюмки «за здравие великомученика и в благодарность выдающемуся сыщику, достойному продолжателю традиций великого Шерлока Холмса», как цветасто выразился Георгий Арнольдович.

1 июня 2008

Друзья провели четыре дня вполне комфортного заточения в Гошиных стенах – в праздности, но и с пользой для дальнейшей их жизни.

Решение покинуть родные края надолго, а то и навсегда созрело и конкретизировалось. Гоша объявил, что хочет жить в Италии: знает язык. Аргумента оказалось недостаточно ввиду острого, почти агрессивного и по-человечески понятного желания Игната поселиться в Греции, а именно на острове Родос, где побывал с Аполлошей не во сне, а наяву.

Пришлось-таки Георгию Арнольдовичу раскрыть другу тайну, которой он доселе даже с ним не делился: Данте, «Божественная комедия», труд всей жизни, хочет закончить и опубликовать на родине гения, там же получить международную литературную премию и триумфально приехать в Россию сперва в виде книги, а потом и лично, на презентацию в широких и узких литературных кругах.

Препираясь, приняли по шестой или седьмой рюмке и опасно приблизились к силовой развязке. Совершенно очевидно было, кто именно прольет кровь, защищая свой вариант. Но Игнат неожиданно сдался, выторговав ежегодно по месяцу в отеле «Парфирас» или на съемной вилле на берегу возле местечка Мандраки, где они с Аполлошей глядели в морскую даль, в лучисто-лазурное миллиардерское будущее.

В этом будущем Игнат по-прежнему не сомневался, если только олигарх не обманет. А поскольку Утинский, наняв Нагибина, спас его от мучительной смерти, Игнат был преисполнен оптимизма.

В намерении покинуть Москву укрепил Нагибин-«Бандерас». По информации, которую он получил из надежных источников, Игната вряд ли оставят в покое: эти люди из антикварной мафии очень не любят проигрывать.

К вечеру их доставили на загородную виллу Утинского. Тот был полностью в курсе произошедшего. И тоже посоветовал хотя бы временно «покинуть отчизну». Услышал, куда собрались. Обещал быстрое содействие, тем более что в Италии у него обширные деловые и личные связи. Что касается договоренности…

– Строго между нами, ребята! Никому ни звука! Надеюсь, я у вас единственный клиент. Я уже продал почти все активы по очень хорошим ценам. Если разразится и окажусь в кэше, а потом возьму за бесценок… – ну, не миллиард, конечно (тут он криво усмехнулся и хитро поглядел на друзей, выдав свою прижимистую еврейско-капиталистическую сущность), но миллионов двести пятьдесят вам достанется. Зато залога не надо: верю. Жаль только, не могу это вашему другу Аполлоше в глаза сказать и ударить с ним по рукам.

6 мая 2009 года

Игнату стукнуло шестьдесят.

Юбилей наши герои встретили на острове Родос. Прилетели туда по желанию виновника торжества из Равенны, где с декабря прошлого года стали собственниками и жильцами скромной виллы без бассейна, но с тремя спальнями и видом на море.

Володя Утинский оказался не просто человеком слова. Он принял живое и искреннее участие в их судьбе. Его люди все устроили: временное тайное убежище, охрану, покупку недвижимости, оформление виз, а потом и вид на жительство, переезд и доставку контейнера с Гошиными книгами и их теперь уже общим скарбом.

Они успели прижиться в этом дивном городке с его древнейшими мозаиками, церквями византийских времен, узкими улочками, где из крошечных кофеен льется щекочущий ноздри аромат.

Гоша работал азартно и упоенно, переводя терцину за терциной, вдохновляясь сознанием, что здесь же провел свои последние годы, завершил эпохальный труд и упокоился с миром великий Данте.

К Игнату вернулась былая любовь к чтению, благо кое-что привезли с собой. Но особенно увлекся он маленьким садиком, окаймленным с трех сторон живой изгородью из лавра и самшита. К вящему удивлению друга, он упоенно ухаживал за клумбами и бесконечно отвлекал Гошу от работы докучливыми просьбами перевести абзац-другой под картинками из книжки о цветах – Гоша купил ее, на свою голову.