Читать книгу "Ксенофоб - Лев Пучков"

– Это тетя Катя, – пояснил Филин, выходя из машины. – Сдает приблудным москвичам кухню с баней. На лето также сдает и сарай.

– А что в сарае?

– Коптильня и погреб.

– Понятно. Осенью-зимой там овощи-консервы?

– Да, наверное. Мы сняли на неделю кухню-баню-сарай, – Филин вдруг набрал в грудь воздуха и гаркнул: – Тетя Катя – привет!

– Глухая? – сообразил Федя.

– Плохо слышит. Плохо видит. Очень удобная бабуся. Сын с семьей в Москве, примерно через раз приезжают на выходные. Сказала, что в эти выходные не приедут.

Мы все делаем неправильно. Соседи, насколько я могу судить, видят и слышат вполне нормально – вон, бросили работу, любопытствуют в нашу сторону.

– А мы – кто?

– Рыбаки, мать нашу так, – сообщил Филин, вынимая из багажника связку довольно крупных лещей и мощный аккумуляторный фонарь с ручкой и подставкой. – Тут рядом неплохие рыбные угодья.

– Ух ты! – одобрил Федя. – Предусмотрительно. Там еще есть?

– Да, в корзине с травой.

– Это наша рыба? – я тотчас же живо представил себе кипящую в масле на огромной сковороде свежую рыбу и ощутил острый приступ голода. – В смысле, можно пожарить?

– Если кто-то почистит – запросто.

– Я почищу!

– А я пожарю, – живо подключился Федя. – Магазина рядом нет?

– Там все есть, – Филин кивнул на летнюю кухню.

– Эээ... «Все» – это что?

– Хлеб, соль, масло и лук. Мы тут уже второй день «живем».

Мы поздоровались с хозяйкой, Филин презентовал лещей и громогласно воздал похвалу местному Нептуну за благосклонность – соседям было слышно.

После этого мы подогнали машину вплотную к двери сарая и «в одно касание» выдворили пленника.

В сарае были стеллажи с банками, несколько бочонков на полу и коптильня: симбиоз буржуйки с металлическим ящиком и трубами, одна из которых уходила в потолок. Копченостями, как ни странно, не пахло. Наверное, вот эти самые «приблудные москвичи» развлекаются здесь не так уж и часто.

Еще здесь был самодельный шкаф с набором слесарных инструментов (я заглянул из любопытства), рядом с которым мирно покоилась на небольшом поддоне прикрытая промасленным брезентом бензопила.

Я ожидал, что погреб будет оборудован как у моих бабо-дедов на Кубани: короб, засыпанный песком, два люка с утеплителем и стремянка торчком. Но здесь все было основательнее: дверь в задней стене сарая, довольно пологий лестничный марш, небольшой тамбур, еще одна дверь, и собственно погреб – довольно приличный кусок пространства, забранный в матерые дубовые плахи. На обеих дверях были замки – Филин открыл их ключами, которые висели на гвозде, вбитом в дверной косяк.

В погребе тоже были стеллажи и несколько добротных деревянных коробов, наподобие больших ларей без крышек. В углу, справа от входа, тускло горела лампочка, упакованная в мутный плафон из толстого стекла.

В одном из «ларей» я заметил старый полосатый матрац, в другом – пластмассовое ведро с крышкой. На стеллаже стояла двухлитровая пластиковая бутылка с водой.

Мы завели пленника в погреб. Филин скомандовал:

– Обыск.

Одежды на парне было немного, Федя быстро опустошил его карманы, обхлопал и доложил:

– Чисто.

Часы «Tissot», мобильный телефон, портмоне с банковскими карточками, семьсот евро и двенадцать тысяч рублей – вот такая получилась добыча.

– Трофеи, – Филин, ничтоже сумняшеся, забрал все себе и ткнул в пленника пальцем. – Пленный.

– А! – спохватился Федя. – Пардоньте, сэр, давно не занимался...

Федя тотчас же вынул из туфель пленника шнурки, а сами туфли помял, погнул подошву в разные стороны и сообщил:

– Крепкие. Без ничего, одними ручонками – вряд ли вытащит.

– Хорошо, оставь, – разрешил Филин.

Я не совсем понял, о чем это они, но уточнять постеснялся.

Бросив туфли, Федя снял с пленника поясной ремень, и, приподняв свою штанину, достал из прикрепленного к лодыжке чехла складной нож.

Ух ты! Мой большой железный брат не перестает меня удивлять. Интересно, а гранаты у него там нигде не висят?

Нож, кстати, трофейный – это тот самый, что отняли у квадро-переходного грабителя. А я про него уже и забыл.

Раскрыв нож, Федя зачем-то ухватился за гульфик брюк пленника.

– Ммм! – задушено выразился Султан, дернувшись всем телом. – Мммм!!!

– Султан – это не то, что ты думаешь, – успокоил Филин. – Он у тебя кое-что срежет с брюк, не более того. Не шевелись, рядом острый нож.

– Мммм!!!

– Не дергайся, а то без наследства останешься, – пробурчал Федя. – Стой ровно...

Затем Федя сделал такую штуку: вспорол ширинку на джинсах пленника и вырезал массивный стальной крючок. И ту штуковину (не знаю, как правильно называется), за которую этот крючок цепляется – тоже вырезал. Потом вырезал намертво заклепанную пуговицу и молнию.

Одним словом – все вырезал.

Варвар.

– Пойдет, – одобрил Филин. – Теперь надо снять промо-ролик для отца. Качественно и со смыслом. Чтобы сразу проникся и не задавал дурных вопросов.

– Ммм! – напомнил о себе пленник. – Мммм!

– Султан, потерпи минуту – сейчас снимем, – пообещал Филин. – И мешок, и ролик – все сразу. Кто будет снимать?

– Телефоном? – уточнил я.

– Нет, у нас есть камера, – Филин достал из своей сумки небольшую видеокамеру. – Итак?

Федя решительно выставил ладонь и кивнул на меня.

А я засомневался.

Что значит «качественно и со смыслом»? Решительно ничего в голову не лезет – как добиться, чтобы обезумевший от горя отец не задавал «дурных вопросов»?!

– Я так понял, что снимать придется мне? – верно истолковал мое замешательство Филин.

– Да, сделай одолжение...

– Хорошо, – Филин показал глазами на тамбур. – Оба – туда. Молчим, смотрим, слушаем. Не вмешиваемся.

После этого Филин поставил фонарь на стеллаж, включил его, направив ослепительный сноп света в дальний угол, подтолкнул пленника в этот угол и снял с него наручники.

Пленный сразу же стал возиться с тесемкой и вынужден был присесть, упершись спиной в стенку: у него спадали штаны, если их не придерживать, а для того чтобы снять мешок, понадобились обе руки.

Немного покопавшись, Султан справился с тесемкой, стащил мешок и, жмурясь от яркого света и морщась от боли, стал осторожно отдирать скотч.

– Одним рывком, – посоветовал Филин. – Возьмись за край обеими руками и резко дерни.