Читать книгу "Дом призраков - Патриция Вентворт"

Он ждет ареста.

— Это он вам так сказал?

— Да, то есть написал записку. Он думает, что его обязательно арестуют. Я не могу этого допустить, нет, не могу.

Мисс Силвер с симпатией посмотрела на него. Было заметно, что он страдает и что у него что-то есть на уме. Она была слишком опытна, чтобы этого не заметить, но Джек Харрисон, собственно, и не пытался ничего скрывать.

— Я раньше не хотел говорить, потому что в этом замешана моя жена. Но я не позволю им арестовать Николаса.

Он не имеет к этой трагедии ни малейшего отношения, поэтому я не могу допустить подобной несправедливости.

— Разумеется, мистер Харрисон, — сказала мисс Силвер и увидела в окно, что распахнулась калитка, и появились Фрэнк Эбботт и инспектор Шарп. Они прошли по мощеной дорожке к дому, и она сказала: «Один момент, мистер Харрисон», — и вышла, чтобы их впустить.

Он оглянулся через плечо и замер, вцепившись в стул и глядя на дверь, которую мисс Силвер закрыла за собой.

Он услышал шум голосов и подумал: «Она им рассказывает, что я сказал». Это те полицейские, которые вчера приходили к нему домой. Они приходили расспрашивать Эллу.

Ему придется рассказать им свою историю. Здесь. Сейчас.

Отступать поздно. Мисс Силвер рассказывает им, что он говорил. Назад пути нет. Но, возможно, это и к лучшему. Он расскажет им и покончит с этим.

Они входили в комнату: человек из Скотленд-Ярда, инспектор Шарп и мисс Силвер. Они выдвинули из-за стола стулья, сели. Он тоже сел. Его руки онемели. Инспектор из Скотленд-Ярда сказал"

— Мисс Силвер говорит, вы хотите дать показание по делу об убийстве миссис Грэхем. Мы правильно ее поняли?

Джек удивился собственному голосу — он был громче и выше, чем обычно:

— Вы собираетесь арестовать Николаса Карея, так? Он написал мне об этом. Я хотел ничего не рассказывать, но я не могу допустить его арест. Это было бы нечестно, потому что он тут ни при чем.

Фрэнк Эбботт перебил его:

— Минуточку, мистер Харрисон. Если это заявление касается вас, я должен вас предупредить…

Джек Харрисон помотал головой.

— Нет-нет, я тоже этого не делал. Это моя жена замешана… в некотором роде… и, конечно, не в убийстве.

Но… — Он сбился. — Лучше я расскажу по порядку.

Инспектор Эбботт сказал, что это правильная мысль, а инспектор Шарп достал блокнот. Джек Харрисон подождал, когда они будут готовы. Мисс Силвер, сидевшая в конце стола, наблюдала за ним. Они все смотрели на него.

Когда Джек начал говорить, в голосе исчезли визгливые нервозные нотки — он стал ниже, естественнее. Мистер Харрисон сидел на стуле очень прямо, свесив напряженную руку. Он честный, совестливый человек, но его сбили с толку, и теперь ом готов сделать все, что в его силах…

— Это было во вторник вечером. Мы ходили к Рэкитам играть в бридж. Пришли домой примерно в половине восьмого. Поужинали, и я пошел в кабинет, как всегда по вечерам. Я оставил дверь незакрытой, чтобы знать, если кто-нибудь придет, или если жена уйдет из дому. Служанки днем уходят, и остаемся только мы с ней.

— Миссис Харрисон кого-то ждала? — спросил Фрэнк Эбботт.

— Она встречалась с другом. Я не знал, где они встречаются.

— Что за друг?

— Уорпл, Фред Уорпл. Жена раньше выступала на сцене, тогда они и познакомились. У него в нашем городе есть родственники. Он появился тут недели две назад, случайно встретил мою жену на улице, и они с тех пор часто видятся. Мне не нравится эта дружба. Уорпл — темная личность, скользкий тип, и я сказал жене, что эти встречи не доведут до добра. Она разозлилась и сказала, что будет делать что хочет.

Наступила долгая пауза.

— Да, мистер Харрисон?

Джек смотрел на полированный стол миссис Грэхем, но видел свой собственный письменный стол, пресс-папье с заляпанной промокашкой и телефонный аппарат. Он видел, как кладет руку на трубку, поднимает ее.

— Мне нужно было позвонить. Когда я снял трубку, то услышал, что жена говорит по другому аппарату из своей комнаты. Она сказала: «Ладно, Фред, от пол-одиннадцатого до без четверти одиннадцать», — и повесила трубку.

Так я узнал, что у нее свидание с Уорплом, но не знал где.

Без четверти десять я вышел к ней в гостиную и сказал, что ложусь спать.

— У вас отдельные спальни?

— О да.

— Смежные?

Он покачал головой.

— Дом большой. Наш старинный дом, дом моих предков. Я сплю в той же комнате, в которой жил на каникулах еще мальчишкой. Комната жены в другом конце дома.

— Итак, вы пошли спать?

Он помотал головой.

— Нет, я пошел в свою комнату и стал ждать. Одно из моих окон смотрит на боковой вход. Я подумал, что если жена будет выходить или кого-то впускать, то через эту дверь.

На двери в передней очень уж гремят задвижки. В общем, я выключил свет, сел у окна и стал ждать. Я долго ждал, но ничего не происходило. Я решил подождать до без четверти двенадцать, а потом пойти в комнату жены и посмотреть, там ли она, потому что из дома можно выйти еще через две двери. В двадцать минут двенадцатого — у меня часы со светящимся циферблатом — жена вышла из боковой двери, свернула за угол дома и пропала из виду. Я был наготове: в плаще и теннисных туфлях. От Гроув-Хилл-хауса до «Лоджа» пять минут ходу. Хочу пояснить, что мне было ее видно всю дорогу. Когда я свернул за угол Хилл-райза, она стояла, я чуть на нее не наткнулся. По другой стороне дороги женщина бежала к этому углу, а по Бельвью-роуд подходил автобус. Он дошел до угла «Лоджа», и женщина в него села.

Я стоял в метре от жены. Когда автобус ушел, она пошла дальше и вошла во вход для торговцев, он на самом углу «Лоджа», дальше нужно пройти вдоль забора в небольшой двор у черного входа. Она вошла, и я предположил, что встреча с Уорплом назначена в садовом домике — это в верхней части сада. Они называют его павильоном. Ах да, вы же его видели, ведь там нашли тело миссис Грэхем. Не знаю, зачем она туда пошла. Она всегда ложится спать очень рано.

Так вот, я подождал, когда жена моя завернет за угол дома, и потом пошел за ней. Когда я выбрался на тропинку, ведущую в павильон, то увидел ее впереди. Хочу особо подчеркнуть: я не выпускал ее из виду, кроме того отрезка времени, когда обходил дом. Ясно?

— О да, мистер Харрисон, — кивнул инспектор Шарп.

И Джек Харрисон методично и обстоятельно продолжал излагать события той ночи:

— Я мог ее видеть, во-первых, потому, что следил за ней, а во-вторых, я хорошо вижу в темноте. Ни она, ни второй человек не могли меня видеть, потому что, когда они двигались в мою сторону, я останавливался, скрытый мраком.