Читать книгу "Герцоги налево, князья направо - Киран Крамер"

Николас попытался отпереть дверь каким-то маленьким инструментом, и ему удалось повернуть дверную ручку. Однако дверь осталась закрытой.

— Заперто изнутри на засов, — прошептал он.

Запрокинув голову, он осмотрел крышу дома. Через нее проникнуть внутрь здания не было возможности. Поппи тоже пришла к такому заключению. Николас повернулся и присмотрелся к чему-то позади них. Поппи последовала его примеру. И увидела небольшой чуланчик без двери, на полу которого было нечто вроде загородки, и оттуда доносилось слабое попискивание.

— Что это за звуки? — спросила она.

— Давай посмотрим.

Они оба вошли в чуланчик, и Николас шагнул в отгороженную его часть. Цыплята ринулись врассыпную от его ног.

— Тут имеется фальшивая стенка, — сообщил он. — Загони, пожалуйста, цыплят обратно на место.

О Господи, да как это можно сделать?

Поппи старалась изо всех сил, подталкивая цыплят ногами, пустила в ход и руки, а Николас тем временем обследовал перегородку.

Когда Николас кончил что-то передвигать, — Поппи не имела представления, что именно это было, — он вышел из чуланчика и затолкал свой сверток и вязанку дров за какие-то пустые бочонки.

— Спрячь туда же свое ведерко, — велел он Поппи. — И подожди у задней двери дома. Я выйду к тебе через минуту.

Поппи пришла в ужас, когда он вернулся в чулан, а потом исчез в загоне для цыплят. Она спрятала ведёрко за бочками и почувствовала величайшее облегчение, когда Николас вышел к ней из двери черного хода.

Он увел Поппи с собой внутрь дома и задвинул засов.

Поппи кинулась к нему в объятия.

— Так это был туннель?

— Да. За фальшивой стеной.

Шум, который поднимали ребятишки у парадного входа в дом, уже не был слышен. Николас взял Поппи за руку, и они вошли в опрятную комнату, где стояли дубовый стол, два совершенно не соответствующих ему кресла и аккуратно застеленная кровать. В камине висел на крюке большой черный котел.

— Идем скорее, — сказал Николас. — В нашем распоряжении всего несколько минут.

Он провел ее под занавеску, за которой они обнаружили рабочий стол с аккуратно разложенными на нем стопками бумаг, тут же находились маленькая круглая печать, гусиное перо и чернильница, связка ключей и какой-то шарф, а на полу стояло несколько ящичков с бумагами. Пестрый плетеный коврик был единственным украшением комнаты.

— Помилуй Бог, — заговорила Поппи. — Мы не сможем просмотреть все это за несколько минут.

Николас уже был на полу.

— У него должна существовать система.

Он принялся перебирать папки в одном из ящичков.

— Что за странная манера распределять материал. Номера поставлены в правом верхнем углу. Вроде бы соблюдается логическая последовательность, но вместе с тем имеются большие провалы, явные пропуски. И некоторые номера совпадают. На первый взгляд разумный порядок отсутствует.

— Это потому, что он не хочет, чтобы кто-то разгадал его систему подбора папок.

Николас немного помолчал, потом очень поспешно перебрал папки и выхватил одну из общего количества. Открыв ее, он задержался на несколько секунд на первой странице.

В глазах у него вспыхнуло удовлетворенное выражение.

— Я сообразил, — произнес он. — В каком году, в каком месяце и какого числа родилась твоя мать?

Поппи сказала ему.

Он немного помолчал, потом предложил:

— Просмотри номер тридцатый во втором ящичке, а я пока поищу здесь.

С этими словами он начал перебирать материалы в первом ящичке.

— Во втором ящичке ничего нет, — сообщила она ему минутой позже.

— У меня тоже ничего.

Они вдвоем работали над материалами третьего ящичка, как вдруг услышали за окном громкий разговор нескольких мужчин, сопровождаемый грубым хохотом.

— Это они возвращаются домой из паба после тяжелого рабочего дня, — сказал Николас. — Он взял еще одну папку и принялся ее перебирать. — Проклятие! Я думал, что нашел нужное. Но это ошибочный тридцатый номер.

Они занимались поисками еще секунд пятнадцать.

— Еще одна тридцатая.

Поппи выдернула папку и бросила ее перед Николасом.

Он полистал ее.

— Скажи, имя твоей матери Марианна?

— Да! — воскликнула Поппи, едва не сорвав голос.

Однако почти в ту же секунду у нее замерло сердце — до нее донеслись крики с улицы:

— Мистер Харлоу, как вы чувствуете себя сегодня вечером?

— Харлоу, вам следует почаще выходить!

Еще несколько мужских голосов начали выкрикивать громкие приветствия.

Видимо, у парадного входа в дом голос с заметным йоркширским акцентом возвестил:

— Прочь отсюда, сорванцы! Можете помочиться где-нибудь под другим деревом!

Позади дома принялись квохтать цыплята. Поппи схватила Николаса за руку. Она не могла выговорить ни слова от волнения. Николас невозмутимо сложил бумаги и вручил ей.

— Спрячь как можно лучше, — прошептал он.

Она сделала, как было велено. Засунула листки себе за корсаж. Сердце у Поппи бешено колотилось.

Человек, который жил в этом доме, подходил к парадной двери по мощеной дорожке. Она слышала достаточно громкий топот его башмаков.

Николас двигался быстро, но совершенно бесшумно. Он сложил папки в ящик, поставил все вещи на место. Не говоря ни слова, сдвинул в сторону пестрый коврик и поднял крышку с круглого отверстия в полу.

— Спускайся, — приказал он Поппи.

Поппи опустила ногу в черную дыру, нащупывая таким образом ступеньку лестницы, и это ей удалось.

— Двигайся быстрей, — прошептал Николас.

Поппи едва не вскрикнула, услыхав, как повернулась ручка входной двери, после чего та, видимо, отворилась, скрипнув на петлях. Поппи заспешила и, спотыкаясь в полной темноте, добралась до входа в туннель. По движению воздуха она поняла, что подъемная крышка в комнате бесшумно закрылась.

Присутствие Николаса она ощутила раньше, чем увидела его.

«Давай, шаг за шагом», — твердила Поппи про себя, двигалась вперед и с удивлением обнаружила, что ей не страшно, а, наоборот, даже весело, как никогда в жизни.

Спустившись по лестнице, Николас догнал Поппи и взял ее за руку.

— У нас все в порядке, — прошептал он и привлек ее к себе.

Она повисла у него на шее, словно тонущий матрос, а папка у нее за корсажем создавала между ними небольшую, но крепкую преграду.

— Ты очень храбрая, — пробормотал Николас ей на ухо.