Читать книгу "Черный север - Татьяна Владимировна Солодкова"

мимо не пролилось ни капли драгоценной крови.

   Мелкий поспешил принести своей предводительнице вторую лохань – точную копию первой. И та принялась за второй рукав.

   – М-да-а… – протянула, снова разрезав ткань.

   Еще бы. Правая рука Мартина была почти «чистой»: всего несколько бледных полос рубцов поперек запястья. Поэтому Жиль не составило труда рассмотреть и разрезать вены, виднеющиеся на ней под светлой здоровой кожей. Однако все левое предплечье покрывала такая плотная сеть старых шрамов, что о расположении под ней вен можно было только гадать.

   А потoму Жиль, поразмыслив пару секунд, принялась резать наугад.

   – Вита сама тебя убьет, когда узнает, - сказал Март, на сей раз не отводя взгляд и смотря, как кожа расходится в стороны от прикосновения лезвия.

   Знакомое чувство сперва легкого, а затем усиливающегося головокружения и накатывающей волнами слабости, как всегда бывает при обильной кровопотере.

   Перед глазами пролетели темные «мушки»…

   – Биглоу ты убила только ради того, чтобы отправить меня в Пятилески той ночью?

   – Конечно. – Жиль поднялась в полный рост и с любовью рассматривала получившиеся разрезы, выбирая, какoй из них расширить,чтобы не позволить самоисцелению остановить кровотечение. – Как только узнала, что ты будешь на приеме у Персивалей, так и велела его убрать и подготовить выпитня к нужному вечеру.

   Выбрала , резанула ещё раз. Отпустила эту руку и пошла к первой.

   Голова становилась ужасно тяжелой…

   – А если бы выпитень убил меня раньше времени?

   – Тебя? – Кажется, Жиль искренне удивилась вопросу. – Какой-то выпитень – тебя? Не смеши.

   – А Форли?

   Жиль фыркнула и, присев на корточки возле правой руки, снoва от души чиркнула нoжом.

   – Стаpый дурак. Кому он нужен?

   Ее голос прозвучал тише,и Мартин не сразу понял, что это не она зашептала, а с его восприятием происходило что-то нехорошее.

   – Долго, – словно из трубы, донесся голос стоящего совсем рядом Стэна. - Может, горло перерезать?

   – Так надо, – отмахнулась от него Жиль, уже встав напротив и снова примериваясь, где бы лучше разрезать. – Чем медленнее,тем лучше.

   Голова, ставшая слишком тяжелой, опустилась к груди. И на смену знакомому чувству от потери крови пришло другое, то, которое отчаянно не хотелось принимать – ощущение окончательного, бесповоротного, фатального провала, когда надеяться и рассчитывать больше не на что.

   Веки будто налились свинцом,и, стоило их прикрыть, перед внутренним взором, как наяву, появилась Эль. Каштановые слегка вьющиеся волосы,темно-синие глаза – точно как у него,только кажущиеся слишком большими для ещё детского, словно кукольного лица. Эль нахмурилась, капризно надув губки.

   – Папа, не спи!

   И он резко распахнул глаза.

   Α в следующее мгновение в другом конце помещения, в противоположном от того, откуда пришли Жиль и компания, с грохотом отлетев и ударившись о стену, распахнулась дверь. Тьму разрезала широкая полоска света, на фоне которой появилась невысокая худенькая фигурка.

   Во внезапно наступившей тишине громко и властно прозвучал звонкий голос:

   – Отпустите его немедленно!

ГЛАВА 46

– Отпустите егo немедленно!

   Если даже у Мартина oтступило головокружение от удивлeния,то что уж говорить об остальных?

   – Откуда здесь ещё один маг? – пораженно пробормотал Стэн.

   Мелкий сообщник, кажется, просто потерял дар речи.

   Зато Жиль среагирoвала быстрее. Бросила взгляд на Марта, словно чтобы убедиться, что это неожиданное появление не его рук дело, а потом холодно приказала:

   – Плевать. Стэн, убери его!

   И тот, сжав могучие кулаки и агрессивно набычившись, шагнул вперед.

   Март хотел было крикнуть: «Линден, беги!» – но не успел.

   Раздался лязг, словно металла о металл, а затем к Стэну понеслось нечто – беспрестанно крутящееся, темное и разбрасывающее вокруг черные, точно смоляные, брызги.

   – Твою мать! – заорала Жиль, отскакивая в сторону и одновременно накрываясь щитом.

   А вот ее высокий помощник, будучи не так хорошо подкованным в теории магии, оказался не столь догадлив. Сотканные из темной энергии перекрещенные лезвия в одно мгновение отсекли ему голову и, даже не замедлившись, понеслись дальше. Угодили в каменную кладку стены, высекая искры, и лишь потом истаяли в воздухе – ещё до того, как отрубленная голова Стэна с глухим хлюпом шмякнулась на пол. Громоздкое телo рухнуло рядом.

   – Твою мать… – эхом прошептал Мартин, в кои-то веки полностью согласный с Жиль.

   «Мельница смерти» – ужасно сложный и энергетически емкий боевой прием черных магов, требующий необычайной концентрации и мастерства. Такому учатся годами, а не… не выбрасывают «Мельницу» инстинктивно, понятия не имея, что это такое!

   Стоит ли говорить, что Линден сам испугался того, что сделал? Попятился, запнулся о собственные ноги и замер, глядя на дело своих рук расширившимися от ужаса глазами.

   И кто его знает, что творилось в этот момент в голове этого восьмилетнего ребенка, но взял он себя в руки со скоростью, не подвластной большинству взрослых. С такой же, с какой только что запустил «Мельницу», да.

   – Я же говорил его отпустить! – выкрикнул снова.

   – Ах ты, сучонок! – Жиль резко свернула свой защитный купол и метнула в мальчишку черную молнию.

   – Линден, щит! – заорал Март.

   Маленький лорд вскинул руки, каждый палец кoторых оказался унизан кольцами-накопителями, и – вместо щита ответил «Тараном»!

   Жалкая атакующая молния потонула во вставшей поперек помещения сплошной стене черного пламени.

   Подземелье тряхнуло, затряслись стены, с потолка посыпались камни и пыль. В полете взвизгнула Жиль, схлопотавшая отдачей и отброшенная «Тараном» в сторону, словно весила не больше тряпичной куклы.

   Марта же снесло с места вместе со стулом и с размаха впечатало в стену.

   Зазвенели, разбившись, наполненные кровью чаши…

***

Он пришел в себя от того, что кто-то тряс его за плечо.

   – Ма-а-артин… Мартин, ну очнитесь… – И громче, с нотками подступающей истерики: – Да очнись же!

   – Помер он, милорд. Не рвите себе душу, - добавился к звонкому голосу второй – ниже и тише.

   – Много ты понимаешь! – огрызнулся первый. – Он светится, а раны затягиваются – значит, живой.

   – Живой, - согласно прохрипел Март, открывая глаза.

   Оказалось, он леҗит на полу, правда, почему-то на боку, вероятно, так,