Читать книгу "Звон смерти - Фредерик Браун"

углу. С настоящей обезьяной слишком много возни. Тем более когда появился мальчик, и Хоги понадобилось постоянно отлучаться для переговоров с родителями. Согласно егo плану после похищения Лон должен был уехать в Цинциннати, а затем вернуться, чтобы еще какое-то время изображать шимпанзе, когда дело уже было сделано. А затем шимпанзе надлежало каким-то образом исчезнуть.

– Теперь понятно, – сказал Вейс. Я продолжил свой рассказ:

– Хоги, по-видимому, был давно знаком с Лоном. В прошлом они уже провернули вдвоем какое-то темное дельце. Поэтому Хоги подумал о карлике как о возможном сообщнике и поместил объявление в «Билборде». Когда-то у Хоги было еще одно прозвище, Коротышка – по контрасту с его огромным ростом.

– Ты считаешь, что карлик попытался его провести? – спросил Вейс и взглянул на дверь. Видимо, он подготовился к возвращению Хоги. Он просунул руку под пиджак и вынул револьвер из кобуры.

– Не совсем так, – сказал я. – Я думаю, что, когда Хоги вернулся вечером с похищенным мальчиком, карлик потребовал половину выкупа вместо тех нескольких тысяч, которые первоначально предложил ему Хоги. Есть и другая версия: Лон мог не знать о похищении, а когда узнал, то не захотел впутываться в это дело. Заключая с ним сделку, Хоги мог утаить ее истинную суть. А когда Лон все узнал, он, возможно, потребовал, чтобы Хоги вернул мальчика. Может быть, он даже пригрозил выдать его полиции.

– Думаю, что вторая версия ближе к истине, – сказал дядя Эм.

– Итак, вернемся к вечеру двадцать шестого августа, когда Хоги отвез мальчика обратно к родителям. Он уже получил выкуп в сорок тысяч долларов. Ему опять понадобилась обезьяна, чтобы избежать подозрений. И он где-то купил себе шимпанзе. Но ему не нужна была живая обезьяна. Он вовсе не собирался обременять себя после удачной аферы. Он сделал обезьяне несколько уколов морфина и бросил ее в бассейн. А потом поднял тревогу, и мы стали ее разыскивать. Куча народу могла подтвердить, что он усердно искал ее вместе со всеми. Пока все складывалось для Хоги вполне благополучно – правда, ему пришлось устранить Лона, но на него не нала даже тень подозрения. Вечером двадцать шестого августа он думал, что с этим делом покончено навсегда – мальчик возвращен родителям, деньги получены, обезьяна вроде бы нечаянно погибла по собственной вине. Все шито-крыто. Но тут произошло непредвиденное, и он был вынужден совершить еще одно убийство. Негро…

– Он нашел обезьянью шкуру! – воскликнул Вейс.

– Вот именно! Мальчик нашел шкуру и начал с ней играть. Это Негро заглянул в окно фургона – в этом теперь нет никаких сомнений. Видимо, Хоги спрятал ее где-то в лесу, потому что на ней были комья засохшей грязи. Возможно, Негро видел, как он там копался, и решил, что Хоги зарыл в земле клад. А когда он нашел шкуру, то решил позабавиться и попугать народ. Он спрятал шкуру в своем фургоне, а вечером после представления разделся догола, напялил ее и пошел разгуливать по ярмарке. Ему хотелось над кем-нибудь подшутить.

У меня по спине опять пробежала дрожь, когда я вспомнил, при каких обстоятельствах видел Негро в последний раз.

– Как выяснилось, подшутил он надо мной, – вздохнул я. – Он прекрасно справился с ролью призрака Сьюзи. Бедному малышу казалось, что это так весело! Не знаю, каким образом, но Хоти выследил его и убрал с дороги. Мальчик стал не призраком, а настоящим мертвецом.

– Итак, у этой несуществующей Сьюзи было четыре двойника, – заключил Вейс. – Карлик, малыш Порли, утонувшая обезьяна и Негро. Многовато для одного дела! Неудивительно, что ему удалось сбить нас столку.

В голосе Вейса появились угрожающие нотки. Он опять взглянул на дверь и встал напротив. Я заметил, что от волнения у него на лбу появилась испарина.

– Почему он задерживается? – нетерпеливо спросил Вейс. Потом он обернулся в нашу сторону и воскликнул: – Господи! Неужели вы его предупредили?

Дядя Эм отвел глаза в сторону и уклончиво ответил:

– Никуда он от вас не денется. Я думаю, он догадался, что игра проиграна. Он крепкий мужик и не захочет дрыгаться на электрическом стуле. Он сам обо всем позаботится.

– Он должен на нем «дрыгаться», как ты удачно выразился! Черт возьми, Эм, зачем ты это сделал?

– Конечно, он заслужил такую смерть, – спокойно ответил дядя Эм. – А что будет с Мардж? К смерти ее не приговорят, но ее приговор не менее тяжел – она останется жить. И будет знать, что Хоги закончил свои приключения на электрическом стуле. И хотя он был последний сукин сын, она его любила, капитан.

Вейс нахмурился.

– Ты уже говоришь о нем в прошедшем времени. Почему ты так уверен, что он это сделает?

Дядя Эм ничего не сказал в ответ. Вейс направился к двери. Когда он уже стоял на пороге, дядя Эм окликнул его:

– Капитан! Вейс обернулся.

– Послушайте, капитан! Мы с Эдом тут ни при чем. Вы распутали это дело сами. Не надо никому о нас рассказывать.

Вейс пристально взглянул на него и раздраженно бросил:

– Благодарю за услугу!

В его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.

После ухода Вейса мы остались в фургоне одни. Нам больше не хотелось разговаривать. Мы сидели молча около стола и ждали. На столе валялась разбросанная колода карт. Чтобы хоть чем-то заняться, я взял ее и начал тасовать. Время тянулось невыносимо медленно. Я разложил один пасьянс и уже было принялся за второй, когда дверь открылась и в фургоне снова появился Вейс. С ним были двое полицейских из Форт Вэйна.

– Уйдите отсюда, – распорядился он. – Нам надо обыскать фургон. При нем не оказалось денег. Необходимо их найти.

Дядя Эм вопросительно взглянул на Вейса. Тот отвел глаза и сказал:

– Ты был прав. В трех километрах отсюда, на дороге. Врезались в бетонную стену на скорости сто тридцать километров в час. Оба скончались на месте.

Дядя Эм с грустью покачал головой. Мы тронулись к выходу, но полицейский инспектор, пришедший с Вейсом, вдруг решил нас обыскать. Ему показалось, Что мы прихватили с собой часть выкупа. Не думаю, чтобы Вейс мог отдать такой приказ. Он не стал останавливать полицейского, но, пока тот выворачивал наши карманы, не смотрел в нашу сторону. Ему было стыдно. Мы понимали, что он не мог вмешаться, и не стали особо протестовать. Наконец нас отпустили.

Приблизительно через десять минут после того, как мы вернулись в нашу палатку, к нам снова ворвался Вейс.

– Мы