Читать книгу "Взгляд со звезд - Лю Цысинь"

в бесконечно малые пылинки во Вселенной.

Научная фантастика – литература, которая является неотъемлемой частью общества и культуры, но она родилась из науки, и вот вопрос: в каком направлении человечество движется сейчас?

Традиционная литература определенно полагает, что человечество движется вперед; мысль о том, что литература занимается исследованием человечества, почти приобрела статус закона, и роман, в котором не участвует человечество, считается неприемлемым.

Если же посмотреть на историю фантастики, становится ясно, что фантастика не забыла про человечество, однако его положение значительно ниже, чем в традиционной литературе. Сейчас ни одно классическое произведение не стало известным благодаря лишь своим персонажам. Если говорить о кино, то запредельную безжизненность персонажей можно обнаружить в фильме «Космическая одиссея»: у его героев потухший взгляд и они говорят монотонно, словно роботы. Это было сознательное решение Кларка и Кубрика: они словно хотели сказать нам, что персонажи данного произведения – просто символы, что мы должны думать о человечестве в целом и о его связи со Вселенной. Они добились такого успеха, что, даже прочитав книгу и посмотрев фильм, мы с трудом отличаем одного астронавта от другого. У них словно нет никаких отличительных черт, кроме имен.

Одна из причин, по которым роль персонажа в фантастике уменьшилась, а концепция детализации изменилась, заключается в том, что диапазон сюжетов литературы значительно увеличился. Другой важный фактор – это естественная связь фантастики с наукой; благодаря ей фантастика четко понимает место человека во Вселенной.

Фантастика расширяет концепцию создания образов двумя основными способами:

Первый способ. Персонажем может стать целый вид, а не отдельный человек. В отличие от традиционной литературы, фантастика способна изобразить большое число инопланетных цивилизаций, связывая форму и черты личности как с ними, так и с видом, который создал ту или иную цивилизацию. Этот вид может быть расой инопланетных существ или колонией людей, эволюция которых пошла по другому пути. Примером последнего сценария является «Семена цивилизаций», о котором мы уже упоминали. Мы назовем эту новую форму литературного образа «персонаж-вид».

Второй способ. Фантастика превращает в персонажей целые миры. Этими мирами могут быть планеты, галактики, параллельные вселенные. В последние годы также появляется все больше виртуальных миров, которые находятся в компьютерах. Такие миры тоже могут быть двух видов: в мирах первого вида есть люди (любые), и в таком случае это просто расширение персонажа-вида; во втором случае это незаселенный мир, который становится объектом исследования (обычно исследованиями занимаются первопроходцы). В таком случае, акцент делается на естественных свойствах мира и на эффектах, которые он оказывает на тех, кто в нем находится. Такие миры часто играют роль реакционера, и между людьми, которые попали в него, возникают конфликты. Есть еще один, запредельно редкий вид миров в фантастике: миры этого вида существуют независимо от Вселенной, и в них еще никто не проник. Чтобы описать подобный мир, автор должен играть находящегося на отдалении всеведущего наблюдателя; примером тому может служить «Вавилонская библиотека» Борхеса. Таких произведений мало, и их сложно читать, но именно в них особые свойства фантастики доведены до предела.

Ни персонаж-вид, ни персонаж-мир не могли бы существовать в традиционной литературе, потому что существование литературного персонажа основано на возможности сравнить его с другими персонажами. Если традиционной литературе нужно описать один вид (людей) или один мир (Землю), она должна раздробить изображение настолько, чтобы на нем появились отдельные люди. Персонаж-вид и персонаж-мир – великий вклад фантастики в литературу.

Эти две новые литературные формы фантастики явно не заслужили одобрения китайских критиков и читателей. Рецензии на фантастические произведения до сих пор отражают воззрения, господствующие в традиционной литературе – а в ней не может быть произведения, в центре которого не может быть традиционного персонажа, не говоря уже о произведениях, которые сознательно создают собственные миры и цивилизации. Однако создание подобных произведений крайне важно для фантастики.

Недостатки китайской фантастики в том, что касается ее литературных качеств, во многом зависят от недостатков этих двух форм.

3. Реализм и «воздушность» тем научной фантастики

На самом деле эта тема не обладает большим потенциалом для теоретических дебатов. Научная фантастика существует только благодаря науке и воображению, так что, если мы потеряем науку, у нас останется только воображение. Использовать научную фантастику, чтобы писать о реальности – все равно что применять пропеллеры самолета в качестве вентиляторов: это не очень эффективно.

Но китайские читатели предпочитают фантастику, которая прочно связана с реальностью, и не приемлют даже малейших признаков трансцендентальности и безумия. Поэтому наша фантастика в основном посвящена ближайшему будущему.

Мне всегда не давал покоя один вопрос: зачем читать фантастику, если хочешь читать про реальный мир? Журнал «Народная литература» – это хорошее издание? А «Урожай»? Разве трилогия Лу Яо «Обычный мир» – хорошая книга? В том, что касается описания многослойной, глубокой реальности, фантастика, естественно, уступает традиционной литературе.

Много лет назад я смотрел одну советскую комедию, и в ней была такая сцена: огромный пассажирский самолет приземлился на дороге и поехал рядом с машинами; он соблюдал все правила движения и даже останавливался на красный сигнал светофора.

Это точный портрет современной китайской фантастики в том, что касается тем и мотивов. Фантастика – литература, которая умеет летать, но мы предпочитаем, чтобы она ползала по земле.

4. Героизм в фантастике

В истории современной традиционной литературы наступил тот период, когда она насмехается над своими героями. Как говорится: «Солнце – фонарь, весь мир – бардак».

На самом деле этот метод не лишен смысла. С точки зрения науки и рационального мышления героизм не является чем-то позитивным. Разве командиры немецких танков и японские камикадзе не были героями? Конечно, мы можем отрицать тот факт, что они – герои, потому что они сражались не за правое дело. Но если мы шагнем чуть дальше, то подобные слова вызовут у нас лишь новые сомнения. Обычные люди, которые становятся героями, конечно, не ученые и не могут судить о том, правое их дело или нет. И даже если бы они были учеными, им все равно было бы сложно оценить войну с точки зрения морали. Вопрос о том, является ли война справедливой или нет – это скорее задача для ног, чем для мозга, в том смысле, что мы должны посмотреть, какую позицию мы занимаем. Такие события, как Вторая мировая война, насчет которых большинство сходится во мнении, происходят довольно редко. Если на войне обычный человек хочет исполнить свой долг, то станет ли он при этом героем, или нет, зависит только от удачи. Более того, подвиг – это такое же случайное событие,