Читать книгу "Неподходящий жених - Наталья Нестерова"

— Она ведь еще и умная, — говорю я Жене.

— Конечно, — легко соглашается он.

Его интонации я знаю наперечет. «Конечно» подразумевало «но». У Жени великолепное чувство юмора, подчас настолько парадоксальное, что я не могу разгадать вторую часть шутки.

— Конечно, но? — спрашиваю я.

— У бегемота плохое зрение.

— При чем здесь бегемот? — возмущаюсь.

— С его габаритами хорошее зрение необязательно.

Женя и Малинины были посвящены в мою проблему: у дочки недостойный избранник. И все считали эту проблему вне моей компетенции, стремление развести Александру и Андрея — невыполнимой задачей, да и попросту блажью. С их точки зрения, не существовало достойных вербальных способов развеять пылкую любовь, как не существует технических возможностей остановить тайфун, цунами или землетрясение. Кроме того, действовать открыто я не могла, значит, нужно конспирировать, а в тайных происках против родной дочери, которые неизбежно доставят ей боль, имелся душок жестокости и подлости. Я не спала ночами, терзалась — имею ли право коверкать жизнь Александры по своему разумению? Я находила сотни аргументов «за» и «против». Я была сама себе противна в этих внутренних спорах, потому что побеждала та сторона, которая призывала действовать. Если бы моей дочери угрожала реальная физическая опасность, разве я устранилась бы? Убежала, закрыла глаза ладонями, спрятала голову под подушкой? Ни в коем случае! Я бы царапалась, дралась, бросалась на амбразуру, ни секунды не раздумывая, пожертвовала бы собой. Забреди Саша на минное поле, я бросилась бы выводить ее на безопасный участок. А сейчас моя дочь подкладывает под свою судьбу мину замедленного действия. И я должна смиренно наблюдать?

Первое впечатление от Андрея у меня было самое благожелательное. Симпатичный воспитанный молодой человек. Отдельной строкой — удовольствие видеть дочь, которая светится от любви, звенит как струнка, поет как соловей, излучает счастье, как излучает радиацию месторождение тория. Установку: «был бы человек хорошей» — я считаю правильной и мудрой. Потому что жить с хорошим человеком много приятнее, чем с вруном, подлецом или пьяницей. И хороший человек не обязан иметь семь пядей во лбу или неиссякаемый счет в банке. Конечно, я мечтала о том, чтобы Сашка вышла замуж за обеспеченного и перспективного молодого человека. Но при выборе: гений, богач или просто хороший человек — я бы выбрала последнее. Андрей не был ни первым, ни вторым, ни третьим. Чистой воды паразит — в биологическом смысле. Особь, которая существует за счет других, вампирствует.

Когда Саша сказала, что они с Андреем хотят жить вместе, мое сердце болезненно сжалось и прыгнуло в горло. Не потому что я придерживаюсь патриархальных взглядов на брак. Напротив. Если и было что-то хорошее в сексуальной революции, то это укрепившаяся тенденция совместного проживания молодых мужчин и женщин без юридических обязательств. В прежние времена девяносто восемь процентов юношей и девушек отправлялись в ЗАГС не с сознательным решением строить семью, рожать детей, а чтобы получить возможность предаваться законному сексу. Как следствие — кошмарные разводы и безотцовщина. Чем цивилизованнее общество, тем терпимее оно относится к гражданским союзам. Пара, которая после трех лет совместного проживания, оформляет свои отношения, играет свадьбу, с большой долей вероятности будет прочной, ведь она уже преодолела многие пороги и подводные камни, будущее ей ясно и понятно.

Словом, моя трепетная реакция объяснялась не старорежимным ужасом — девочка без штампа в паспорте, но в постели с мужчиной, а сознанием того, что девочка моя совсем большая, выросла. Трепет быстро растаял.

— Знаешь, мамочка, — щебетала Александра, — мы подумали, что лучше нам будет отдельно жить. Правда? Ты могла бы переехать к Евгению Ивановичу. Или вы вдвоем в бабушкину квартиру на Кутузовском, а его квартиру сдавать.

— Кого «его»? — тупо переспросила я.

— Евгения Ивановича.

Моя дочь не могла этого предложить! «Мы подумали» — это не Сашка, это Андрей. Дочь знает, что я ненавижу переезды, что я привязываюсь к месту как улитка к раковине, что мое жилище — моя крепость во всех отношениях и смыслах. Десять с лишним лет я вила гнездышко по веточке, по перышку, по былинке, и выдернуть меня отсюда может только стихийное бедствие вроде пожара, тьфу, тьфу.

Я онемела, проглотила язык, но, очевидно, выражение моего лица говорило лучше всяких слов. Александра ойкнула — до нее дошел смысл высказанного предложения. Порывисто обняла меня с сюсюканьем и извинениями. Это ее детское оружие борьбы с моим праведным гневом: броситься на шею, щекотаться, канючить, обещать «никогда-никогда больше…» В зависимости от тяжести Сашкиного проступка я оттаивала через пять секунд или десять минут, но обязательно сдавалась. Последний раз дочь вот так подлизывалась ко мне в шестом классе, когда вместо художественной школы отправилась с подружками в подмосковную Малаховку к гадалке — узнавать свою дальнейшую судьбу. Гадалка, как ни странно, оказалась порядочной женщиной, потребовала телефоны родителей, позвонила, и мы помчались за юными невеждами.

— Отпусти! Хватит! — пресекла я попытки дочери задушить меня в объятиях. — Все в порядке, все забыли, проехали.

— Ты не обиделась? — заглядывала мне в лицо Саша.

— Нет.

— Сильно?

— Не очень. Вы бы меня еще в дом престарелых отправили!

Это тоже из арсенала нашего общения с дочерью, что-то вроде игры в правду-неправду.

— Сашка! Ты разбила вазу!

— Ничего я не разбивала!

— Но ты хорошо собрала осколки?

— Я даже пропылесосила.

Теперь Сашка будет обмениваться шутками с Андреем. У них появятся свои словечки, истории, понятные только им намеки. Дочка выросла.

И все-таки после неуклюжей попытки выселить меня, обиды и злости я на Андрея не затаила. Молодости свойственно ошибаться, и следовать закостенелым принципам старшего поколения дети не обязаны. И если я что-то прощаю своей дочери, то почему не должна это же прощать Андрею?

Однако Женя, когда я рассказала ему о сорвавшихся планах молодых, не поверил в мою искренность. Вначале благородно заверил, что, мол, всегда готов меня принять, ехать со мной на Кутузовский и вообще согласится на любой вариант переселений.

— Вот еще! — хмыкнула я. — Тебе из своей берлоги выбраться еще страшней, чем мне из собственного гнездышка. Да и не должны пожилые люди жертвовать своим комфортом в ситуации далекой от стихийного бедствия. Молодым полагается рай в шалаше, а нам — честно завоеванные удобства.

— Смотри! — шутливо погрозил пальцем Женя. — Не превратись в классическую тещу из анекдотов, которая всегда найдет недостатки у зятя.

— Все анекдоты про тещ глупые и не смешные!

— Так говорят тещи.

— Расскажи мне хоть один забавный.

— Теща дарит зятю на день рождения два галстука. Зять тут же надевает один галстук на шею. «Ага! — восклицает теща. — Значит, второй тебе не понравился!»