Читать книгу "Основы человечности для чайников - Екатерина Владимировна Шашкова"

не заставила себя упрашивать и действительно зашла. Гордо выпятив подбородок, промаршировала к столу и внимательно осмотрела все, что на нем лежало. Тетрадки, учебники, ксерокопии дополнительных заданий, пенал (зашитый, между прочим!), катушка ниток, калькулятор… Ни телефона, ни шоколадки, ни даже книжки, торопливо захлопнутой на самом интересном моменте.

И уж точно – никаких сигарет!

Видимо, это была не та картина, которую она планировала застать. И (что уж скрывать) обычно Ксюха действительно делала домашку кое-как, постоянно отвлекаясь на мобильник, книжку или видео, а потом наскоро переписывая готовые ответы из интернета. Но сейчас в голове накрепко засело людвигово «Пока правильную формулу не выведешь – спать не ляжешь», и захотелось справиться самостоятельно. Хотя бы попробовать.

Если она правильно поняла, в основе магических заклинаний лежали математические и физические принципы, и было бы неплохо научиться в них разбираться. И пусть колдовать ей не суждено, но хотя бы понимать, что делают другие, – уже неплохо. Особенно когда ты лежишь в условной пентаграмме, а вокруг тебя скачет Тимур с циркулем и маркером.

– Ксения! – провозгласила бабушка, продолжая зыркать по сторонам.

Кажется, она понятия не имела, что ищет, но очень хотела найти хоть что-нибудь. Найти, предъявить и грозно вопросить: «Как это понимать?!»

К счастью, сегодня Ксюха вернулась домой вовремя, убрала все, что надо было убрать, приготовила все, что надо было приготовить, помыла плиту и вообще вела себя как примерная девочка.

– Ну что? – спросила она, так и не дождавшись внятного объяснения происходящему.

– Может, тебе к репетитору походить? – задумчиво изрекла бабушка.

– Сама справлюсь. У нас что, деньги лишние появились?

– Ну ты же принесла… Там еще осталось.

– Положи на счет, пусть проценты капают. Однажды пригодятся.

– Уже положила. А если… Хобби у тебя есть какое-нибудь? Чем бы ты хотела заниматься? Может, спортом?

Ксюха развернулась на стуле и внимательно посмотрела на бабушку. Очень хотелось прямо спросить: «В чем подвох?», но жаль было рушить зыбкую иллюзию нормального общения.

– Карате ты не одобришь. Бокс – тем более.

– Не одобрю. Но, может, что-то более мирное. Плавание, например…

– Бабушка-а-а!

– Йога?

В чем подвох? В чем подвох? В чем подвох?!

– Шахматы?

– Бабуль, давай начистоту: что случилось?

– Ничего, – торопливо ответила бабушка. Но все-таки сжалилась и пояснила: – Меня беспокоит, что у тебя нет друзей, что ты предоставлена сама себе. Шляешься где-то целыми днями, а я на работе и не могу тебя проконтролировать.

А, ну да. Контролировать. Вот в чем дело: не в заботе, а в стремлении точно знать, где сейчас находится непокорная внучка, и сделать все, чтобы у нее не оставалось времени непокорничать.

– Я не шляюсь, я алгебру делаю. И другие уроки тоже. Иногда общаюсь с одноклассниками. Хожу в магазин и в школу. Убираюсь. Готовлю. Читаю. Мою посуду. Слежу, чтобы твои орхидеи с фиалками не пересохли. Ты серьезно думаешь, что у меня есть время на йогу и шахматы?

Когда Ксюха начинала перечислять свои домашние обязанности, действительно складывалось впечатление, что все ее дни забиты трудами и заботами. На самом деле убиралась она не каждый день, готовила тоже, и не то чтобы сильно сложные блюда. Макароны сварить – разве это подвиг? А в магазин за продуктами можно и по дороге из школы зайти.

Но на бабушку список дел обычно действовал отрезвляюще. Подействовал и сейчас.

– Но тебе точно не одиноко? – на всякий случай уточнила она.

– Точно! – отрубила Ксюха.

Какое уж тут одиночество, когда надо и за Людвигом присмотреть, и Тимура из виду не выпускать, а теперь еще и к Инге как-нибудь подобраться. Не заскучаешь!

– А Тимур Игоревич ваш курит? – как-то совсем уж невпопад спросила бабушка.

– Вроде нет. По крайней мере я никогда не видела, чтобы он курил. – Хотя после вчерашнего не удивилась бы. – Он-то тут при чем?

– Ну… Ты же с ним много времени проводишь, общаешься, книжки берешь. Не хочу, чтобы он на тебя плохо влиял.

– Это я на него плохо влияю и отвлекаю от работы, – хмыкнула Ксюха. – А ты меня отвлекаешь от алгебры. Вот завалю завтра контрольную – и кто будет виноват? Уж явно не Тимур Игоревич!

– Ладно-ладно, уже ухожу. – Бабушка примирительно вскинула руки.

И действительно ушла. Даже дверь за собой закрыла, оставив Ксюху в полнейшем недоумении.

* * *

В заваленной (точнее, основательно скособоченной, но чудом выстоявшей) контрольной действительно был виноват Тимур Игоревич. Потому что вместо того, чтобы старательно доделывать задания на перемене после урока (училка обычно ворчала, но в целом – не запрещала, только недовольно поторапливала), Ксюха сорвалась из кабинета сразу после звонка. У Тимура этот урок тоже был последним, а ей хотелось перехватить его до ухода из школы.

Как выяснилось, можно было не торопиться: он как зашел в учительскую, так и пропал там с концами, поэтому Ксюха заняла наблюдательную позицию на ближайшем подоконнике и принялась ждать.

Ждать, читая книжку, было настолько комфортно, что приходилось силой вытаскивать себя из сюжета, чтобы не пропустить что-нибудь важное типа спешащего домой Тимура или…

О! Отлично!

По коридору шла Инга, как обычно, уткнувшись носом в телефон, то и дело поправляя сползающие очки и рискуя в кого-нибудь врезаться. Например, в Ксюху, вставшую на пути. Затормозить Инга успела, но от неожиданности чуть не выронила телефон. «Чуть» означает: все-таки выронила, поймала, не удержала, снова уронила и, наконец, с благодарностью приняла мобильник из рук Ксюхи, подхватившей его у пола.

– Спасибо! За еще один разбитый телефон меня бы дома прибили! – воскликнула гипотетическая сестренка Людвига.

– Меня тоже. Правда, я обычно чужие бью.

Инга хихикнула и почему-то покраснела. Смутилась.

– Извини, я… Я тебя не заметила.

– Да все нормально, я тоже виновата, что выскочила навстречу.

– Ничего страшного… – Инга снова смутилась.

Замялась, робко переступила с ноги на ногу. Покосилась в сторону лестницы. Поправила очки.

Разговор не клеился.

Дружить со сверстниками у Ксюхи никогда не получалось, как будто в их присутствии у нее отрубался базовый навык бессмысленных разговоров ни о чем. Вот с Людвигом или с Тимуром общаться было легко и приятно. И даже с Федором, который делал татуировку (которая, к слову, все еще чесалась и пачкала чернилами пластырь, но работала идеально). Иногда – с бабушкой. Даже с бабушкиными подругами можно было обсуждать что-нибудь интересное – до того момента, пока они не начинали в приступе ностальгии вспоминать обстоятельства Ксюхиного рождения или сравнивать ее с матерью.

Ксюха могла непринужденно болтать с незнакомыми строителями, полузнакомыми продавцами, водителем маршрутки и школьной уборщицей, но в присутствии одноклассников слова дезертировали, как крысы с тонущего корабля.

Инга, впрочем, одноклассницей не была, зато она была важной частью плана по спасению Людвига, потому что наверняка умела колдовать. По крайней мере знала основы. И даже если у нее вдруг не хватит сил, чтобы совладать с заклинанием из тетрадки Тимура (мало ли, в отца уродилась), Людвиг сможет с ней