Читать книгу "Прекрасная обманщица - Патриция Гэфни"

Ноги у Кэтрин подогнулись, и она рухнула прямо на него, когда он снял ее с лошади. Бэрк подхватил ее на руки и отнес на песчаный бережок, потом подошел к жеребцу и вытащил из седельной сумки свой широкий теплый плащ. Когда он вернулся, то увидел, что она лежит на боку, подтянув колени к животу, как младенец в материнской утробе. Все ее тело сотрясалось в мучительных конвульсиях. Опять он окликнул ее по имени, и на сей раз в его голосе прозвучала нескрываемая тревога. Кэт не отозвалась. Бэрк понял, что неведомый ужас, как-то связанный в ее сознании с веревкой, уже довел ее до предела. Ощущая в руках непривычную слабость, он полез в карман за ножом. Кэтрин внезапно почувствовала, что ее запястья свободны, но как только кровь прилила к рукам, появилось ощущение жгучей боли. Она услышала крик, но не узнала собственного голоса. Бэрк был рядом, это она смутно понимала; ей было слышно, как он чертыхается. Перед глазами все еще стоял туман, но она разглядела, что запястья у нее натерты и окровавлены. А потом опять наступило забытье. Однако на этот раз она не провалилась в стремительно крутящийся черный водоворот, а словно парила над ним, то оказываясь в опасной близости от страшной воронки, то удаляясь на спасительное расстояние. Время для нее больше не существовало. Бэрк то появлялся, то вновь исчезал. Стало тепло, в какой-то миг просветления она догадалась, что он развел костер. Потом он осторожно промыл ее запястья и обернул их во что-то мягкое. Вот он обнял ее. Ей стало тепло и спокойно, потом страшно, а потом опять хорошо. Дрожь почти прекратилась, когда она ощутила у себя на щеке его легкое и теплое дыхание. Она глубоко вздохнула. Его губы коснулись ее губ, поцелуй вышел легким, совсем мимолетным. Сначала она отшатнулась, но страшный образ, вспыхнувший у нее в памяти, вскоре отступил и растаял. Бэрк обнимал ее так бережно и ласкал так нежно, что она опустила голову ему на плечо и позволила себе забыться. Волшебное облако полусна-полуяви, далекое от всяких мыслей и чувств, подхватило ее и понесло неведомо куда, тихонько укачивая. Прошло несколько мгновений, а может быть, и часов, и вот она почувствовала, что его пальцы осторожно расстегивают платье у нее на груди. Она неподвижно лежала в его руках, как будто прикованная к месту. Огонь согревал ее обнаженную грудь, она слышала глубокое, учащенное дыхание Бэрка. Руки у него были такие большие, что закрывали ее всю целиком. Вот она ощутила легкое прикосновение ладоней к своим сосками и, запрокинув голову, полным ртом вдохнула вечерний воздух.

Но тут кошмарное видение нахлынуло на нее с новой силой. Теперь уже кто-то другой прикасался к ней, делал ей больно, ощупывал ее так, что ей хотелось умереть от стыда. Она испустила отчаянный крик и начала метаться, колотя вслепую руками и ногами, захлебываясь от рыданий, судорожно глотая воздух. Опять ее затянуло в черный омут, опять неведомая и страшная механическая сила принялась перемалывать ее, как вдруг – словно по волшебству – до ее воспаленного мозга долетел голос Бэрка. Гихий, ласковый и утешительный, он проник в ее сознание и вывел назад к спасительному берегу. Прикосновения его рук принесли ей успокоение. Кэтрин перестала метаться и трепетать, как испуганная птица, а взглянув наверх, увидела звезды и наконец осознала, где она, чьи руки ее обнимают, чье тело, теплое и крепкое, вытянулось рядом, прижимаясь к ней.

– Прости, Кэт. Прости. Прости, – тихий шепот, повторенный трижды, раздался у нее над ухом.

Она кивнула, закрыла глаза и провалилась в глубокий сон без сновидений.

12

Кэтрин проснулась, когда первый луч восходящего солнца косо упал ей на лицо. Она лежала рядом с Бэрком под его теплым плащом, их руки и ноги были сплетены в объятиях – это любопытное обстоятельство заставило ее задуматься. Через несколько минут дыхание Бэрка изменилось. Она поняла, что он тоже проснулся, и повернулась к нему лицом. Он одарил ее сонной улыбкой. Ни о чем не раздумывая, Кэтрин улыбнулась в ответ. «До чего же мы странные», – подумала она. Еще вчера они были злейшими врагами: она обманула его, а он обошелся с нею по-зверски жестоко. А сегодня ей показалось, что нет на свете ничего более естественного, чем проснуться поутру в его объятиях и улыбнуться ему.

Он высвободился с большой неохотой и встал, бормоча что-то насчет дров для костра. Кэтрин осталась лежать: ужасно не хотелось вылезать из-под теплого плаща на утренний холод. Она чувствовала себя отдохнувшей и умиротворенной, как будто за ночь в ее душе зажила глубокая старая рана. Это казалось особенно странным после того, что произошло вчера. Кэтрин поднесла руки к лицу, чтобы разглядеть повязки, наложенные Бэрком, и поняла, что он разорвал на бинты одну из своих шелковых рубашек. Почему-то эта мелочь растрогала ее до слез. Запястья немного саднили, но это совсем не мучило ее. Как странно, вновь подумала она.

– Все еще валяешься, лежебока? – добродушно проворчал Бэрк.

Он бросил охапку сухого валежника на песок и встал над нею, потирая руки.

– А ну подымайся, женщина, а не то я разведу костер прямо под твоим ленивым задом!

Кэтрин невольно улыбнулась и начала выбираться из-под плаща, но он присел на корточки рядом с нею. Его лицо стало серьезным.

– Как дела? Как ты себя чувствуешь? А ну-ка, покажи мне свои руки.

Он взял ее за руки и осмотрел повязки на запястьях, потом спросил еще раз:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую…

Из какого-то необъяснимого упрямства она не захотела сказать ему, что чувствует себя прекрасно. Нет, этого он не заслуживал.

– Я чувствую себя немного усталой, но в остальном… – Кэтрин пожала плечами.

С минуту Бэрк смотрел на нее молча.

– Почему ты так боишься веревок, Кэт? Что с тобой случилось?

Прямой вопрос привел ее в смятение. Ей даже пришло в голову, что, может быть, стоит сказать ему правду, поведать всю ужасную историю, приключившуюся с ней четыре года назад. Пришлось взять себя в руки усилием воли.

– Я не могу об этом говорить, – решительно ответила Кэтрин.

И все же через минуту, сама себе удивляясь, она заговорила вновь:

– Нехорошие люди напали на меня несколько лет назад. Пожалуйста, не спрашивай об этом, Бэрк. Я не могу, просто не могу говорить об этом.

– Ладно, Кэт, – Бэрк не стал настаивать, хотя она сказала ему лишь то, о чем он давно уже догадался сам. – Мне очень жаль, что ты пострадала, – добавил он, легонько проводя рукой по ее щеке.

Кэтрин едва не расплакалась, услышав его слова. В один миг к ней пришло понимание того, как сильно она нуждается в его поддержке, сочувствии, утешении. Это открытие потрясло ее до глубины души. Бэрк все еще держал ее «руки; ей показалось, что он собирается еще что-то сказать, но прошла минута, а он так и не заговорил. Тогда она решила заговорить сама.

– Бэрк, прости, что я нарушила свое обещание. Ты, конечно, можешь мне не верить, но, честное слово, обычно я так не поступаю. Это не в моих правилах.

В глубине души она сама не понимала, почему ей так важно, чтобы он ей поверил. Бэрк откашлялся.