Читать книгу "Станция X - Винзор Дж. Маклеод"

– Что-то надо было сделать по-другому? – мрачно спросил его собеседник.

– Нет-нет, – поспешно заверил его Стэнли, – я вовсе не это имел в виду. Я сожалею, что не увидел марсианские воздушные бомбы.

– Они были ужасны, – сказал коммодор. – Против них невозможно было бороться. Мы смогли победить просто потому, что у них больше не было этих бомб.

– Видите ли, Эверед, – ответил профессор, и борьба с пришельцами на мгновение отошла в его мыслях на второй план, – они доказывают, что марсиане решили проблему той силы, которая более всего сбивает с толку наше воображение – гравитации. И не просто решили, но и смогли справиться с ней и использовать ее.

– Это было эффективное оружие, – кивнул Эверед, чье внимание все еще было сосредоточено на недавнем сражении.

– Когда человек разрешит эту проблему, – заявил профессор, по-прежнему думая о научной загадке, – наука сделает войну невозможной. Если к тому времени этого не сделают наши моральные суждения.

– Без сомнения, – не стал спорить Эверед, думая о выживших марсианах на подводных лодках. С шарами было покончено, но с другим оружием, возможно, еще нет. – А как, – добавил он, – мы поступим с подлодками?

– Все опасности, которые мы имеем, – сказал Радж, – это, я думаю, вопрос глубины океана, окружающего остров. Она нам известна?

– Мы находимся на северном краю бассейна Тускарора. С юга, востока и запада остров окружает очень большая глубина. И даже на севере нас отделяет от дна тысяча морских саженей.

– Тогда они у нас в руках, – заявил Стэнли. – Можно почти не сомневаться, что их подлодки сделаны наспех. Они способны ползти по дну, подниматься и, возможно, в какой-то степени выбирать направление движения, чтобы быть использованными в качестве простых точек поддержки для двух разряженных орудий.

– Но как нам их поймать?

– Ожидая и наблюдая. Они ограничены окрестностями острова и должны часто подниматься на воздух.

– Тогда, – заметил коммодор, – это работа главным образом для летчиков.

Он приказал гидросамолетам внимательно следить за островом, пока не станет слишком темно для наблюдения, и сбрасывать глубинные бомбы, когда они будут уверены, что видят марсианскую подводную лодку. Немецкому капитану было приказано направить свой корабль к ближайшему пункту, где можно было бы сообщить миру хорошие новости – он сразу же отправился в путь.

Затем коммодор приказал капитанам поврежденных крейсеров ни при каких обстоятельствах не высаживаться ночью на берег, как бы трудно им ни было удержаться на плаву – лучше кораблям утонуть, чем приблизиться к острову, предупредил он их. Благодаря прожекторам и осветительным снарядам короткой ночью было почти так же светло, как днем. Было решено сперва разобраться с подводными лодками, а потом уже обыскивать остров.

На рассвете гидросамолеты снова поднялись в воздух и стали кружить над островом. В восемь часов две подводные лодки подползли к мелководью у восточной оконечности острова, а через мгновение показалась и третья. Марсиане, вероятно, понимали, что их положение безнадежно, и направлялись к острову просто потому, что не хотели задохнуться. Летчики заметили, как члены экипажа подлодок начали выныривать из-под своих судов, но прежде чем они достигли поверхности, их разбомбили и уничтожили. Оказалось, что в каждой подлодке было всего по одному марсианину. Сами же эти суда, как и предполагал профессор Радж, были довольно простой конструкции, не замкнутые, а построенные по принципу водолазного колокола.

Остаток дня ушел на то, чтобы обыскать остров и убедиться, что там не осталось ничего живого размером больше крысы.

– А теперь, – сказал коммодор Эверед, когда остров остался за кормой корабля и начал удаляться со скоростью хромой утки, – остается только кричать «Ура!»

Вознаграждение

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ ПРОФЕССОРА Раджа и коммодора Эвереда стало историческим событием. Демонстрации благодарности и энтузиазма были особенно яркими после мучительных дней ожидания в неизвестности. Радж и сам испытал, как велика может быть сила реакции после тяжелых событий. Вечером того великого дня в северной части Тихого океана он едва не потерял сознание. Груз, который тяжело и долго давил на него, скатился с его плеч.

Теперь же Стэнли мог снисходительно взирать на сцены «карнавала», прославлявшего сначала великую весть о победе над марсианами, а потом возвращение людей, спасших человечество от самой страшной опасности, которая когда-либо угрожала ему. Зазвонили радостные колокола, и по всему христианскому миру зазвучали молитвы, и за его пределами были сделаны подношения другим богам – весь земной шар выражал благодарность за освобождение мира.

Двум главным героям торжества были возданы почести, и доктор Андерсон тоже не был забыт. Коммодор Эверед получил звание вице-адмирала Адмиралтейства и был произведен в адмиралы за «блестящую инициативу и выдающуюся службу». Никогда еще повышение в звании не было настолько широко известным.

– Вот вам и вся причина этого дела, – сказал адмирал Бенсон, по-прежнему страшно недовольный. Его отношение к марсианской угрозе стало широко известно, и это сделало его настолько непопулярным, что ему пришлось подать в отставку. Его последние слова перед уходом были таковы: что бы ни говорили о «выдающейся службе» и «блестящей инициативе» Эвереда, это было больше, чем можно было вынести, учитывая количество людей, расстрелянных за гораздо меньшее.

Ни один человек не смог бы не пошатнуться под тяжестью орденов, крестов, звезд, медалей и степеней, осыпавших сэра Стэнли Раджа. Он принял все это с благодарностью. Такие вещи оставляли его равнодушным.

Быть счастливым – вот истинная мудрость

ЕЩЕ ДО ВЫСАДКИ НА БЕРЕГ мысли Раджа, казалось, были заняты чем-то другим. У него случались приступы самоанализа, и то, что он теперь видел, заглядывая в себя, удивляло его. Первым его побуждением было сопротивляться этому. Но хорошо сказано, что если кто-то вышвырнет природу через дверь, она войдет через окно. В некоторых делах человек борется с собой напрасно. Профессор Радж был влюблен.

Перед тем, как Мэй Трихерн узнала, что ей суждено стать леди Радж, между ней и Стэнли не было сказано ни единого слова. И никто не мог быть меньше удивлен этим фактом, чем профессор Макфэйден, когда ему сообщили об их помолвке.

– Quos Deus vult, – проворчал старый циник, но это было не всерьез. На самом деле не было более искренних поздравлений, которые получила эта пара, чем те, что она услышала от него.

– Никогда бы не подумала, – лукаво сказала Мэй однажды во время их короткой помолвки, – что профессора могут влюбляться!

– А почему бы и нет? – отозвался Стэнли.

– Я всегда считала их слишком мудрыми, – объяснила девушка.

– Истинная мудрость, – ответил ее жених, – заключается в том, чтобы быть счастливым, но мало у кого есть такая мудрость.