Читать книгу "Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен"

– Привыкай, – вздохнул наследник, когда особо усердный юноша первокурсник почти что насильно вырвал у меня поднос, чтобы отнести его на раздачу. Я только недоуменно проводила его взглядом.

– Неужели, они думают, что я имею на тебя какое-то влияние?

Эдвард пожал плечами.

– Любимая женщина всегда имеет влияние на мужчину, – произнес беспечно.

– Но я ведь не… – наследник приобнял меня за талию, и я поперхнулась возмущением.

– Давай не будем давать повод для сплетен, – он склонился ко мне ближе и прошептал, – ты моя фаворитка и должна смотреть на меня с обожанием.

Я внимательно посмотрела парню в глаза, отыскивая в них искорку иронии. Ее не было. Тогда я сама шутливо толкнула друга в бок.

– Я и так тебя безмерно обожаю, ваше наглое высочество. Вот посмотришь, не пройдет и года, как я из тебя буду веревки вить.

Эдвард, наконец, рассмеялся. Только смех был не веселым.

– Хотелось бы… – пробормотал он в сторону и подтолкнул меня к выходу из столовой.

Неумолимо приближался бал. О нем говорили все – студенты, преподаватели. Он не был похож на общественные «свадебные» балы, проводимые во дворце каждый месяц. Попасть на него было великой честью, и ее удостаивались немногие. Арии, само собой, априори получали приглашения, а вот простые смертные… – только за выдающиеся заслуги перед страной или королевской семьей.

Эдвард рано утром уехал во дворец, оставив мне одного телохранителя и карету. Я же пообещала провести полдня в салоне, там меня должны были привести в товарный вид. То есть – помыть, одеть, обуть, сделать прическу, накрасить и прочее, прочее. Мне было странно и неприятно чувствовать себя безвольной игрушкой, и почти четыре часа я развлекала себя тем, что сначала лежа в медной ванной с маслами, раздвигала ее, делая больше, меняла форму, глубину, с улыбкой наблюдая за перепуганными девушками. Потом, отдыхая на кушетке с маской на лице, заставила выстроиться в ряд серебряные приборы на кофейном столике и промаршировать вокруг блюда с пирожными. Ну и так, по мелочи.

Невозмутимая, как статуя, герра Бенедикта, хозяйка салона, обслуживающего королевский род, только немного приподнимала бровь, наблюдая за моими шалостями.

– Вы идеальная клиентка, герра Крей, – сказала она чопорно, провожая к карете, – я повидала многое и многих. Эдварду очень повезло.

«А она непроста, – подумала я, – если имеет право называть наследника по имени».

Когда меня одевали в платье, я почти не смотрела на себя в зеркало, зеркалами были десятки помощниц и сама хозяйка. Прическу и макияж делали, когда я сидела, укутанная в банный халат, и дремала. Сейчас же, направляясь в карете во дворец, я принялась внимательно осматривать творение лучших модельеров столицы, так как заняться более было нечем.

Платье было шелковым, нежного персикового цвета, простого ровного кроя, с неглубоким скромным вырезом. На первый взгляд ничего особенного. Но если приглядеться. Дорогая ткань мерцала и переливалась даже в полутемной карете. Лунными бликами с ней перемигивались мелкие бриллианты на шее и запястьях.

Мои не слишком ухоженные руки с коротко обрезанными ногтями, не мудрствуя затянули в высокие, по предплечье, перчатки. Колец не было. Только, по-моему, что-то воткнули в прическу, так как голове было неудобно. Надеюсь, не слишком вычурное, весь мой вид выражал – скромность, легкость, невинность и чистоту. Думаю, это и было задумкой герры Бенедикты.

У одного из задних входов дворца карету встретила делегация из трех дам.

– Мы проводим вас в ваши покои, герра Крей, – поклонившись, произнесла старшая из них, – до бала еще час. Позвольте представиться. Я – герра Моника Вилара, это – герра Узурпина и герра Динара. Мы ваши компаньонки.

Я коротко поклонилась, стараясь ничему не удивляться и ничего не спрашивать. Зачем мне столько помощниц? Чем они будут заниматься, если я планирую жить в школе? Какие еще покои?

Эдвард ничего о них не говорил.

Апартаменты располагались в гостевом крыле, на втором этаже и занимали пять комнат. Гостиная, кабинет, спальня, ванная комната и гардеробная, которая по размерам была даже больше спальни.

– Его высочество принц Эдвард зайдет за вами за пять минут до начала бала, – произнесла герра Вилара, направляясь к выходу.

Я аккуратно присела на кушетку, стараясь не помять платье. Хотелось вытянуть ноги, откинуться на спину, закрыть глаза и заснуть, желательно на сутки. Последние дни вымотали до предела.

«Нет, не дни, – усмехнулась мысленно, – года». Где та беззаботная легкость, которая меня окружала в детстве и юности? Я шла куда хотела и делала, что хотела. Мы были бедны с Мартой, но, по крайней мере, сами строили свою жизнь. Или свобода привилегия простолюдинов? Переступив порог школы, я боролась. Три года вечной непрекращающейся зубрежки, муштры, манер, этикета, бесконечные войны за место под солнцем. Я контролировала каждый свой шаг, каждое слово, взгляд и поступок, редко позволяя себе плакать или проявлять слабость.

И сейчас слабости нет места.

Впереди тяжелый выматывающий прием. Я должна быть рядом с наследником, оттенять его своей красотой, показать всему свету, что он лучший будущий правитель, раз рядом с ним самая красивая, умная и воспитанная женщина. Что-то подобное нам говорили на лекциях по домоводству. Женщин в высшем свете оценивают по красоте, платью, украшениям, изысканным манерам. Мужчин – по богатству, родовитости и… женщине рядом с ним. Смешно. Как по мне, то всех нужно оценивать прежде всего по уму, но ум не упоминался в лекциях профессора Нараны.

Я встала и подошла к огромному зеркалу в гостиной. Сердце болезненно дернулось. В зеркале отразилась мама. Такая, какой я ее помнила в самые счастливые периоды ее жизни. Она была похожа на молодую богиню, сошедшую с небес.

Чистая гладкая кожа в тусклом свете ночника на мой вкус была бледновата. Не удивительно – солнца я не видела давно. Непонятного оттенка волосы сейчас отливали медью и золотом, их убрали наверх в сложную прическу и закрепили заколками с крошечными алмазами. Мнимо скромное платье красиво переливалось, облегая тоненькую, почти воздушную фигуру, приоткрывая лишь небольшой кусочек груди.

– Вот, что видят все вокруг, – прошептала я завороженно, отмечая, что так нелюбимые мной брови, крупный рот, острые скулы куда-то делись, преобразившись в гармоничное, идеально прекрасное лицо. Даже я не смогла бы сейчас найти в нем изъяна, как я не могла найти изъян в лице мамы.

– Дени! Ты где? – в гостиной раздался голос Эдварда. Я поспешила ему навстречу.

Наследник был затянут в темно-синий, почти черный костюм, что делало его еще более худым, чем он был на самом деле. Губы крепко сжаты, брови нахмурены так сильно, что в межбровье обозначилась вертикальная морщинка. Он стоял истуканом, пока я не подошла ближе и не провела указательным пальцем по лбу, разглаживая ее. Лишь тогда он отмер.