Читать книгу "Крепость - Виктор Старицын"

В лагере их ждали партизаны из отряда, базировавшегося в лесах восточнее селения Медно, во главе с командиром отряда Пантюхиным, с которым Гаврилов еще до войны согласовал взаимодействие. По плану прорыва партизаны должны были взять себе тяжелораненых бойцов и обеспечить их эвакуацию со своего лесного аэродрома[36]. Тяжелораненых и ослабевших при переходе легкораненых набралось 39 человек. В качестве компенсации партизанам оставили три сотни немецких винтовок, 12 пулеметов и 9 минометов. Остальные трофейные пулеметы, минометы и все автоматы оставили себе. Партизаны погрузили раненых и оружие на телеги и убыли в свой базовый лагерь. В полку остались двое проводников – партизан, знающих окрестную местность.

В 17 часов личный состав принял пищу, затем Гаврилов, Иваницкий и Падерин занялись переформированием подразделений. До конца дня формировали сводный полк из пяти батальонов. Два стрелковых под командованием Фомина и Галицкого. Самую большую по численности сводную роту артиллеристов разделили на две половины и включили в качестве третьих рот в стрелковые батальоны. В разведбат Падерина включили роту пограничников и полковую разведроту. Сформировали батальон боевой поддержки в составе минометной, пулеметной, противотанковой и саперной роты. В батальон боевого обеспечения вошли штабная, связная, медицинская, транспортная и хозяйственная роты. Всего – 1280 бойцов и командиров, 480 лошадей, из них 240 вьючных и 30 одноконных повозок. Вооружение полка получилось вполне солидным: 3 зенитных пулемета, 2 полковых и 29 ротных минометов, 21 противотанковое ружье, 19 станковых и 109 ручных пулеметов, 230 автоматов и 110 самозарядных винтовок. В разведбате две роты остались конными, а одна стала пешей. Боеприпасов – 2–3 боекомплекта. Продовольствия – на пять дней экономного расходования. Численность рот, конечно, составляла от одной трети до половины штата. Только роты артиллеристов были почти полного состава. Иваницкого назначили заместителем командира полка, замполит артиллеристов батальонный комиссар Жидков стал замполитом сводного полка. В 20 часов объявили «отбой». Вымотавшиеся бойцы завалились спать на мягком лесном грунте, постелив плащ-палатки, не обращая внимания на укусы комаров. Ночь была теплой. Охранение нес разведбат.

Выступили в шесть утра. За второй день марша прошли 15 километров по прямой. Больше пройти не удалось. Лишь изредка удавалось идти по старым лесовозным дорогам. А в основном приходилось идти через густой лес. Сильно тормозили повозки. Их приходилось перетаскивать через поваленные стволы и ямы. Пришлось по одной стрелковой роте от каждого батальона прикрепить к обозу. Каждую повозку через препятствия перетаскивали по 5–6 бойцов. Еще по одной роте от батальона с топорами и лопатами на ходу вели расчистку пути для повозок. И все это не снимая своей личной выкладки, которая у каждого бойца составляла не менее 20 килограммов.

Еще до войны все возможные маршруты движения были пройдены и дивизионным разведбатом, и полковой разведротой. Однако путь все равно приходилось прокладывать заново. Шедшие в головном дозоре широкой цепью пешие разведчики определяли пути обхода трудных участков: заболоченных низин, лесных ручьев, оврагов, непроходимых лесных завалов. Маркировщики отмечали выбранный маршрут белыми лоскутами на ветках деревьев. По этим меткам и шли колонны. Лоскуты снимал арьергард. Но все равно после прохода сотен людей и лошадей оставались широкие протоптанные тропы. От возможного преследования полк защищали мины, изобретательно расставляемые саперами позади полка.

Всех встреченных местных жителей: охотников, лесников, лесорубов – разведчики забирали с собой, на привалах их опрашивали о предстоящем пути и наиболее знающих использовали как проводников. Конная разведка широким веером продвигалась в четырех-пяти километрах впереди.

Через лес шли тремя параллельными колоннами. Тем не менее полк растянулся почти на километр. Три ротные кухни разведбата работали на марше с полной нагрузкой, обеспечивая поочередное питание батальонов на привалах. Один раз в день горячее питание получили все. Чай бойцы скипятили себе сами в ведрах на кострах за время ночевки. Сырую воду пить врачи категорически запретили, во избежание кишечных заболеваний. Для костров использовали только березовый сухостой, практически не дающий дыма. За этим командиры следили строго. Всем было ясно, что залог успешного прорыва – в скрытности передвижения.

На ночевку встали в 16 часов в шести километрах западнее большого села Малорита, через которое проходили железная и несколько автомобильных дорог. Могли бы идти и дальше, но впереди были шоссейная дорога Кобрин – Любомль и железная дорога Ковель – Брест, по которым могли передвигаться немцы. Необходимо было провести разведку. Встали лагерем у лесного оврага. По дну оврага протекал ручей, обеспечивший полк водой.

В Малорите, являвшейся узлом дорог, с 23 по 25 июня успешно оборонялся усиленный батальон из состава 61-й стрелковой дивизии. Противник так и не смог выбить батальон из опорного пункта, расположенного на скрещении железной и шоссейной дорог на северной окраине села. Падерин сообщил, что гарнизон оставил опорный пункт по приказу командования в ночь на 26 июня. Высланные во все стороны разведчики вернулись вечером, приведя с собой двух «языков».

Плененные немцы рассказали, что в Малорите расквартировался на пополнение один из моторизованных полков 3-й танковой дивизии, изрядно пощипанный при попытках взять крепость. Взбешенное немецкое командование решило во что бы то ни стало уничтожить полк. Шоссейная дорога контролируется стационарными постами силой по одному отделению. Посты размещены через каждые 500 метров, кроме того, дорога патрулируется маневренными группами в составе бронеавтомобиля и взвода пехоты на грузовиках. Разведчики установили расположение стационарных постов и периодичность движения маневренных групп.

Нанеся данные разведки на карту и помозговав над нею, Гаврилов со штабом отказались от мысли форсировать сразу и шоссейную и железную дороги. В самом деле, форсировав шоссейку, полк обнаружит свое местонахождение, и противник успеет подтянуть к вероятным местам перехода через железку крупные силы. А прорыв через высокую насыпь железки под плотным огнем приведет к большим потерям. Поэтому решили после прорыва через шоссе совершить марш по лесам на юго-восток вдоль железной дороги. Форсирование шоссе решили готовить ночью, а на прорыв идти в предрассветных сумерках. Сразу же двинули вперед разведроту и два взвода минометчиков. Группу наблюдателей выдвинули к околице Малориты, чтобы засечь выдвижение из села сил противника.