Читать книгу "Факелы ада - Тимур Туров"

И невозмутимый бармен-сатра с короткой бородкой пил из высокого стакана что-то, похожее на молоко.

– Едой пахнет, – сказал Олег, принюхиваясь: в воздухе носились ароматы жареного мяса и специй.

– Вот уж жрачку тебе здесь лучше не заказывать, – хохотнул Милинович. – Все, я бы сказал, тут очень «этническое». Пошли, вон он, волшебник шейкера, бутылки и стопки.

Они оставили справа деревянную лесенку, ведущую вверх, прошли мимо ниши, из тьмы которой яростно сверкнули алые глаза. Двое элохим проводили Олега настороженным взглядом, попавшийся навстречу пьяный дейвона в зеленом костюме удивленно вытаращился и икнул, пустив волну перегара.

– Если сюда зайдут люди-маги, – рассказывал Милинович, пока они лавировали между столиками, – то их вежливо выпроводят, и вряд ли найдется в Нижнем такой дурак, что попытается возмутиться по этому поводу. А если найдется, то охрана и посетители быстро научат его уму-разуму. Привет, Энцелад, как твои раздроченные копыта, не отвалились еще?

И с людьми, и с уроженцами гостевых сфер этот маах’керу общался одинаково – без всякого пиетета.

– Привет. Вроде бы нет, – бармен-сатра отставил стакан. – Ты, конечно, придурок даже на фоне прочих «фиолетовых», но что ты притащишь к нам человека, я не ожидал. Счастье, что сегодня нет никого из клана Клокочника или того сумасшедшего альва из Сормово.

– Мы ненадолго. Свари-ка нам кофе, а ему сделай «алый снег».

Энцелад покачал головой, положил руки на стойку, и на полных губах его появилась насмешливая улыбка:

– Ты совсем ополоумел, старый волк? Переводить такую вещь на «коричневого»?

– Делай, что я сказал! – нахмурился Милинович. – Я плачу вдвойне!

Сатра-бармен пожал плечами и отвернулся от клиентов, предоставив им забираться на высокие барные табуреты. Забурчала кофеварка, потек горький запах свежемолотых кофейных зерен и корицы, забренчали крохотные чашки, белые, с желтой надписью «БАР».

Одну из них, заполненную коричневым напитком, Энцелад поставил перед старшим маах’керу, вторую – перед младшим, а затем приступил к приготовлению того, что Милинович назвал «алым снегом».

Ловкие руки сатра так и мелькали, он что-то смешивал, добавлял, взбалтывал, растирал и подогревал, открывал и закрывал холодильник, и все это в таком темпе, что уследить за ним не было никакой возможности. В ход шли как большие бутылки с полки за спиной бармена, так и крохотные, извлеченные из-под стойки, подозрительного вида порошки и даже пучки высохшей травы.

В результате минут через пять перед Олегом возник объемистый коньячный бокал, на две трети заполненный бесцветной жидкостью, а на треть сверху – багровыми хлопьями, что и в самом деле напоминали окровавленный снег.

– Из чего это делают? – спросил Турнов.

– Ты хочешь, чтобы я раскрыл секрет напитка, над которым работал полгода? – гордо улыбнулся Энцелад. – Не бойся, там нет яда или наркоты, сплошь естественные компоненты.

– А эффект они производят абсолютно неестественный! – влез Милинович. – Пей, иначе козленочком станешь… Эта хренота гарантированно взбодрит тебя, даст возможность не упасть еще часов двенадцать. Без нее ты уснешь через полчаса, а то и спустя пятнадцать минут.

– Ну ладно… – Олег понюхал «алый снег», но тот совершенно ничем не пах, и одним махом опрокинул бокал.

Гортань обожгло холодом, зубы занемели, но через мгновение в желудке словно взорвался огненный шар. Глаза расфокусировались, и он понял, что не может их даже повернуть, звуки превратились в далекое монотонное бурчание, а из головы исчезли все до единой мысли.

Олег был словно пьяный, но с необычайной четкостью ощущал собственное тело, каждую мышцу, все кости и даже нервы. При этом не мог пошевелить и мизинцем, а с восприятием и вовсе творилось нечто странное: нос ощущал непонятно откуда взявшиеся в помещении запахи свежей травы, дубовой коры и цветущих роз, кожу тревожило щекочущее прикосновение, будто по всему телу бегали муравьи.

Зрение на миг прояснилось, и он обнаружил стойку перед самым носом, словно пригнулся к ней вплотную. Рассмотрел каждую прожилку в полированной и покрытой лаком доске, а затем провалился в скрывший все вокруг лиловый туман.

Из этого тумана появились звуки, довольно резкие и неприятные, перед глазами замелькали разноцветные пятнышки, похожие на кружащихся у огня мотыльков. Олег попытался уследить хотя бы за одним из них, повернуть голову, но не сумел. И тут что-то мимолетно задело его по лицу раз, другой…

– …думать! – ударил по ушам сердитый голос Энцелада, и Турнов понял, что его колотят по щекам.

Рефлекторно вскинул руку, и очередной удар пришелся по предплечью.

– Хватит, Драго! – распорядился Милинович, и рука, сжимавшая ворот Олега, разжалась.

Он сидел на том же табурете, бокал из-под «алого снега» стоял там, куда был поставлен. Бармен-сатра выглядел сердитым, старший маах’керу – настороженным, младший оставался спокойным.

– Идиоты, – проворчал Энцелад. – А если бы он кони двинул?

– Ну не двинул же? Не суетись, жареным не пахнет, наш «коричневый» друг в полном порядке.

Олег, честно говоря, был не просто в порядке, на самом деле он чувствовал себя таким бодрым, словно поспал часов десять. В голове ощущались ясность и легкость, сонливость исчезла без следа, вялость и озноб ушли из тела, разве что появилась легкая изжога, но с ней жить вполне можно…

– Ну что? – Милинович хлопнул Турнова по плечу. – Как новый, да?

Слово «новый» породило в мозгу оживленное движение, встряхнуло ассоциации, дремавшие где-то на самой грани подсознания, и от тех цепочка потянулась дальше и дальше…

– Похоже на то, – Олег поднял руку и потер лоб. – Вы что, никогда не поили этим людей?

– Ну да, – признался бармен.

– Действительно, идиоты. Но в этот раз вам повезло, да и мне тоже, – Олег слез с табурета. – Спасибо за «алый снег», но мы пойдем. Дела ждать не станут. У меня тут возникли кое-какие идеи.

Милинович удовлетворенно хмыкнул, и они пошли к выходу, мимо того же пьяного дейвона, что пытался взобраться по лестнице, мимо погруженной во мрак ниши, мимо двух только что вошедших оборотней. Эти сдержанно кивнули сородичам, на человека внимания не обратили, словно его вовсе не было, зато сатра-охранники уставились на Олега во все глаза.

– Что вы с ним сделали? – спросил тот, что поменьше.

– Слегка встряхнули, – ответил Милинович вроде бы даже с гордостью. – Он теперь сам нами командует.

«Зеленые» дружно хихикнули, но Турнов уже открывал входную дверь и оборачиваться не стал. Холодный дождь, струившийся с темного неба, показался ему бодрящим, а тьма – не столь промозглой, как еще полчаса назад.

– Да, я только сейчас понял, как там внутри воняет, – сказал Олег.

– Смотри-ка, чуть очухался, мгновенно стал расистом… или сферистом? – Милинович вытащил сигареты. – Ну и что за гениальная идея посетила тебя, бесхвостый ты наш?