Читать книгу "Озерные страсти - Татьяна Алюшина"

Жуткий, невыносимый, черный страх…

– Уйди!!! – заверещал Игнат, срывая горло, выхватывая пистолет ходившими ходуном руками и направляя его на свою погибель.

А в следующий момент что-то огромное, стремительное, неотвратимое метнулось к нему, на какой-то миг Игнату сделалось невыносимо больно, и спасительная тьма накрыла его, вырывая из этого мира.

Анюте было страшновато. Совсем не так, как в момент, когда она осознала, что в нее стреляли, и даже не так, когда бабахнуло-громыхнуло за спиной, поменьше, и не столько за себя, сидевшую тут за камнем под деревом, прижимающую полотенце к порезу, старающуюся остановить сочившуюся кровь, а в гораздо большей степени за Северова, отправившегося геройствовать. За себя ей было как-то не так уж и страшно, беспокойно разве что, когда она представляла, что надо делать, если он не вернется. Идти его спасать-выручать? А как понять, сколько надо ждать и когда уже пора спасать и выручать?

Анна вдруг вспомнила фразу женщины-психолога из телепередачи какой-то, утверждавшей, что «беспричинное беспокойство – первичный признак старости». Ей тогда еще подумалось: как определить, тридцать восемь лет – это уже начинающаяся старость, потому как себя она на этом «беспричинном» иногда ловила со всей очевидностью, или еще можно пожить молодой, с редкими приступами этого самого неправильного беспокойства.

А сейчас вот, вспомнив, не поняла: у нее сейчас какое, беспричинное беспокойство или вполне себе обоснованное?

Нет, конечно, когда в тебя стреляют, тут любой рванет, теряя тапки, куда глаза глядят, спасаясь методом панического бегства, кто бы спорил. Хорошо, она не понимала в тот момент, что стреляют, и совсем уж замечательно, что не понимала, что в нее.

Но говорить, что Анна прямо перетрусила до обморочного холода в груди, когда Северов растолковал, что кто-то палил по ней прицельной стрельбой, как по мишени, Анна бы тоже не стала. Или у нее какая-то заторможенная реакция на стресс?

Отчего же тогда ее трясет мелкой противной дрожью и в голове крутится рецепт…

– Не пугайтесь, это я, – каким-то совершенно неслышным и незаметным образом оказался вдруг прямо перед ней Северов, шагнув из-за сосны.

– Профитроли! – заорала с перепугу Анюта, дернувшись от неожиданности всем телом.

– Испугал, – расстроился мужчина, присаживаясь перед девушкой на корточки. – Извините, – снова перешел он на «вы» в обращении, поинтересовавшись примирительно: – Что за троли такие?

– Профитроли, – от облегчения почувствовав резкую слабость во всем теле, принялась пояснять Аня: – Это такие пироженки из заварного теста, которые наполняют всякими начинками внутри. Мне больше всего нравятся соленые: творожные с огурчиком и зеленью, или с каперсами, или еще с чем… – и запнулась, сообразив, что несет что-то явно не то, видимо, от резких эмоциональных перепадов: от испуга к облегчению или бог знает от чего еще. – Извините, я когда нервничаю, начинаю вспоминать рецепты выпечки или разные техники вышивки. А сейчас я что-то до фига как-то нервничаю.

– Понятно, – кивнул мужчина. – Наверняка эти ваши штучки невероятно вкусные, как все, что вы печете. Мечтаю попробовать, – и вдруг спросил, практически без перехода и не меняя интонации: – Замуж за меня пойдете?

– Замуж? – переспросила обескураженно Анюта и уточнила: – Вы меня приглашаете? – и расширила уточнение: – Чтобы попробовать профитроли?

– Если я все правильно помню и ничего не перепутал, приглашают на свидание, когда ухаживают за девушкой, а замуж зовут и предлагают, – и усмехнулся: – Ну, так пойдете?

– Пойду, – согласилась Анна немного растерянно и пояснила на всякий случай: – Но вообще-то я могу угостить вас профитролями и без свадьбы.

Северов прикрыл ладонью глаза и затрясся в беззвучном, с трудом сдерживаемом хохоте.

– Да, – посмотрев на сотрясаемого смехом мужчину, сообразила Аня, что ляпнула что-то совсем уж невпопад, и предприняла попытку исправить свою оплошность: – Надо было сначала предложить вам пироженки, потом, может, и так бы все уладилось.

Северов затрясся пуще прежнего, теперь уж совершенно откровенно, не скрываясь, хохоча от души, притянул к себе девушку, прижался щекой к ее голове и простонал от смеха:

– Э-э-э-э… – утирая выступившие слезы.

– Да, – пришла в себя окончательно Анюта и тут же смутилась ужасно: – Куда-то меня не туда понесло с этими пироженками.

– Но замуж-то пойдете? – переспросил в третий раз, продолжая посмеиваться, Северов.

– Пойду, – подтвердила свое решение Аня.

– Вот и ладненько, – подвел итог их «переговорам» Антон, поцеловал ее в висок и предложил: – Ну что, давайте выбираться отсюда, пора уже заканчивать с этим делом и нашим смертоубивцем неугомонным.

– Вы его догнали? – только тут вспомнила про самое важное она.

– Догнал, – односложно ответил Северов, поднимаясь с корточек и помогая встать девушке.

На тропе возле неподвижно лежащего со связанными руками и ногами мужчины топталось несколько человек, в одном из которых Анна узнала следователя Маркова, а когда они с Антоном подошли поближе, то опознала и остальных его коллег из следственной бригады.

– Не сильно ты его приголубил, Антон Валерьевич? – поспешив им навстречу, протянул руку Северову, спросил с заметным беспокойством Марков.

– Нормально, – пожимая руку, успокоил следователя Антон. – Оклемается часа через три-четыре и как раз созреет для допроса. Ну и я к тому времени подойду. Простимулирую своим присутствием соседа к большей открытости и доверительной беседе. Не возражаешь, Михаил Анатольевич?

– Нет, конечно, подходи, Антон Валерьевич, только рады будем.

– Там на тропе место, с которого он стрелял и где в засаде сидел, я вам двумя полотенцами обозначил, дальше по тропе велосипед к сосне прислонил, в которую первая пуля вошла, вторая в следующую угодила, а вот третья в молоко ушла, придется искать. Велик потом Александре Юрьевне домой доставите.

– Вот за это спасибо, – поблагодарил от души майор, – нам хоть не перепахивать всю тропу, и экспертам полегче будет. Сейчас все оцепим, пока их дожидаемся. У нас же только доктор из райцентра, а остальные только едут.

– Ладно, вы уж тут разберетесь, а мы пойдем. Нам вон Анне Александровне надо рану обработать.

– Не сильно задело? – с искренним беспокойством спросил Марков. – Давайте доктору покажем, вон он задержанного осматривает, – указал на склонившегося над лежавшим на земле преступником мужчину следователь.

– Аня? – спросил у девушки Северов, посмотрев на нее.

– А там сильно? – уточнила она.

– Да не так чтобы, просто глубокая царапина. Но доктор – это все же надежней, чем мои диагнозы.

– Нет, – отказалась Анюта. – Я сейчас врачебный осмотр не потяну. Давайте лучше мы сами.