Читать книгу "Николай Хмурый. Восточная война - Михаил Ланцов"

Вот эти торпедные катера и шли… нет, неслись на японские и английские корабли. Глиссируя и подвывая воздушными винтами. Шестьдесят два – шестьдесят три узла! Это было просто невероятно для тех лет! Вжух! И проскочила эта «рыбка» луч прожектора. Даже дернуться толком никто не успел.

Трубы торпедных аппаратов были расположены у катеров не в диаметральной плоскости, а отклонены наружу. Чтобы не догнать собственную торпеду. Пум. Пум. Пум. Пум. Начали срабатывать эти «раскляченные» двустволки, выбрасывая сжатым воздухом торпеды в сторону кораблей противника. Почти в упор. С пары кабельтовых. Или даже меньше. Благо что на такой скорости они проскакивали это расстояние удивительно быстро.

Англичане и японцы стреляли. Из всего, чего могли. Даже из винтовок. Но практически безрезультатно. Катера попадали в видимость всего на несколько секунд. И снова пропадали во тьме. Особенно не развернешься. Разве что винтовками да 37-миллиметровыми пушками Гочкиса, что были с плечевым упором и могли очень быстро наводиться. Но узнать, удалось куда-то попасть или нет, оставалось невозможным. Темнота скрывала все…

Взрывы торпед поднимали столбы воды, ставя жирную точку в этой войне. Это был конец. Объединенный флот и так понес очень тяжелые потери в ходе дневной перестрелки. Ночной налет эсминцев усиливал трагедию. Эти же торпедоносцы… они выступали контрольным выстрелом в голову.

И, осознав это, Хейхатиро Того вдруг стало легко и просто. Он улыбнулся и, пригласив с собой своего адъютанта – доверенного и заслуживающего уважения человека из старого самурайского рода, отправился в кают-компанию. Адмирал понял, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Что это – конец. Что это – финиш. И флоту, и ему. Даже если по какой-то странной случайности адмирал сможет пережить эту бойню, он все равно будет трупом. Политическим трупом. Позором и болью своей страны. Он умер. Уже умер. Просто его тело еще по странному недоразумению пока дышит. Кодекс бусидо в этом плане был неумолим. Ведь если самурай проиграл сражение и ему грозит смерть, то ему надлежит торжественно произнести свое имя и умереть улыбаясь, без позорной спешки.

Но ничего не получилось…

Когда Хейхатиро Того выходил с мостика, в его «Асахи» попала торпеда, и его знатно тряхнуло. Достаточно для того, чтобы адмирал сильно ударился головой и потерял сознание. Это его и спасло. Потому что моряки броненосца, поняв трагичность ситуации, бросились спасать две самые ценные вещи, что были на их корабле: портрет Тенно и раненого адмирала…

Утром же с севера, обходя береговую линию острова Кюсю, вышел русский Тихоокеанский флот. Он и не думал заходить на стоянку в Сасебо. Эссен просто выдернул оттуда корабли обеспечения и встал с ними в обнимку в заливе Карацу. Николай Оттович не был уверен в своей затее с ловушкой. Поэтому просто перестраховывался. В крайнем случае утром Объединенный флот можно было запереть в заливе и, дождавшись, пока у него кончится уголь, вынудить сдаться. Или добить. Но добивать тут было некого.

Торпедные катера старались кинуть по одной торпеде на каждый корабль, стремясь лишить его хода. А потом, вернувшись в порт на перезарядку, ближе к утру повторили атаку. Так что перед глазами фон Эссена раскинулась удивительная картина – этакое «кладбище домашних животных». Англичане и японцы, спасаясь от гибели, просто старались выброситься на отмель или на берег. Кто-то не смог, и теперь он либо полностью ушел под воду, либо торчал оттуда верхушками надстроек.

– Запросить у «Василевса» численность, – чуть подумав, распорядился Николай Оттович. – Ему сверху должно быть лучше видно утонувших. Глубины-то здесь небольшие. Такие туши не прозевать.

– Так это что, все, что ли? – удивился командир корабля.

– Что «все»?

– Кончились, что ли, противники?

– Выходит, что так, – кивнул Эссен. – Сколько вчера утопло под огнем, нам известно. Сколько эсминцы ночью торпедировали – тоже. Осталось пересчитать этих и сравнить с тем, сколько было всего. Если сойдется, то и хорошо. Если нет, нужно у разведки запросить – чего там осталось у них и где они стоят.

– Как-то это все… – начал было говорить командир корабля и замолчал, не зная, какие слова подобрать.

– Легко?

– Да. Наверное, легко. Я ожидал от англичан большего. А оказалось, что японцы выступили лучше. Вон, Степана Осиповича даже немного потрепали.

– Мы все ожидали от англичан большего. Видимо, даже они сами. Но лучше переоценить противника и удивляться легкой победе, чем как они – недооценить и пойти ко дну.

– Господин адмирал, – вошел связист. – Радиограмма из Сасебо.

– Что-то срочное?

– Адмирала Того в плен взяли. Его моряки на шлюпке без сознания с «Асахи» вывезли на берег. Там он пришел в себя. Попытался возглавить прорыв моряков к своим. Но был подстрелен бойцами морской пехоты. И уже раненым взят в плен…

Глава 9

1904 год, 12–13 октября, Ялу

Налет Колчака на транспорты хоть и привел к определенным потерям, но в целом ситуации не изменил. Он ведь так ни одного корабля и не утопил. А потери в личном составе нанес довольно скромные, ударив скорее по нервам и обозначив тотальное господство на море.

Японцы и англичане, впрочем, хоть и расстроились, но не приуныли. Оружие есть, боеприпасы есть, а главное – люди теперь были. Целых восемь новых дивизий в конечном счете прикатило. Считай, целая армия, укомплектованная англичанами, германцами и австрийцами. Да не абы какими, а, собственно, обычными воинскими контингентами. Ведь под видом добровольцев они перебрасывали «отпускников» из действующей армии. Где-то из призывной, как германцы с австрийцами поступали, где-то из кадровой, как у англичан. Они действовали точно так же, как несколькими годами раньше Россия обеспечивала буров комсоставом. Только в большем масштабе.

И настроения у командования союзников были вполне оптимистичные. Да, война в целом выглядела проигранной. Но ее можно и нужно было сводить к минимальным потерям. А возможно, даже и к ничьей. Тем более что, по мнению прибывших военных специалистов из Европы, это все было вполне реально. Ведь подходы к Ялу и низовья реки буквально кишели от мин. Так что русским кораблям было не пройти. По крайней мере, в ближайшие несколько месяцев. Ведь тральщиков у них было мало, и все они оказались заняты на более важных направлениях. А их эсминцы выглядели слишком большими для выполнения таких работ. Поэтому англичане, немцы и австрийцы были полны уверенности в том, что флот их противники для поддержки своих войск применить не смогут. А те три русские дивизии против восьми «цивилизованных» – ничто, тем более при поддержке японских «туземцев».

А значит, что? Надо пробовать. Пока еще есть шанс…

Начали союзники очень вдумчиво. С артиллерийского налета.

Кое-какие выводы после Бурской войны они сделали, поэтому предварили свое наступление трехчасовым обстрелом русских позиций шрапнелью. Очень плотным. Очень массированным. Задействовав все, что могло стрелять.