Читать книгу "Убить Беллу - Владимир Колычев"

– Чтоб ты знал, Игнатов меня не волнует. И ты вместе с ним... Кстати, насчет самолюбия. Как тебе уже известно, не Белла бросила Елагина, а наоборот. Вот тебе и уязвленное женское самолюбие...

– Но, если тебе верить, Белла заказала Игнатова, а не Елагина.

– Правильно. А под раздачу кто попал? Елагин... Между прочим, она знала, в чем обвиняют Елагина. Возможно, она знала про его подпольные заводы. И, зная о том, что в конце концов произошло, можно с уверенностью сказать, что Белла добилась своей цели. Елагину сейчас ой как несладко...

– Скажи еще, что Белла тех девушек в Крылатском убивала, чтобы Елагину насолить...

– Как ты сказал? – всколыхнулась Лариса. – Ты считаешь, что Белла могла убивать, чтобы подставить Елагина?

– Я так не считаю! – запротестовал Фокин. – Ты, пожалуйста, меня не передергивай...

– Но ведь она в самом деле могла убивать.

– Лариса, может быть, я тебя домой отвезу? Дам снотворного, чтобы ты хорошо выспалась. Хочешь, у меня оставайся. А я к маме поеду...

– А почему не к Белле? Она что, тебя сегодня не ждет?

– Могу и к Белле поехать. Хотя мы с ней на сегодня не договаривались...

– А с кем она на сегодня договаривалась? Может, с Игнатовым?

– Это ты у него спроси.

– Да я-то спрошу. Я к Игнатову ровно дышу.

– И я бы не сказал, что сгораю от страсти...

– К Игнатову?

– Лариса! Ты невыносима!

– Ну почему невыносима? Меня можно связать и вынести. К тому же Игнатову. А можно оставить. У тебя...

Она смотрела на Фокина скованным немигающим взглядом. Внутри все напряжено, нервы натянуты как струны. Такое ощущение, будто кровь не течет по жилам, а томится в них, как горячее молоко в термосе. И только Фокин мог вытащить ее из этого пластилинового состояния. При всех его недостатках он был единственным мужчиной, который ее хоть как-то волновал.

– Я же и говорю, оставайся у меня, – сказал Стас.

С ним тоже что-то происходило. Взгляд замаслился, губы разомкнулись, дыхание учащенное. Видно, что волнуется.

– Ты напоишь меня снотворным и уйдешь? – спокойно, без вызова, спросила она.

– К маме.

– А к Белле ты не пойдешь, потому что не хочешь.

– Не хочу...

– А со мной остаться хочешь?

– Хочу.

– Ты напоишь меня шампанским?

– Напою.

– Я буду пьяная-пьяная, и ты уложишь меня в постель.

– Уложу.

– Тогда иди сюда, – словно на последнем издыхании, потребовала она.

Фокин был старшим и по должности, и по званию. Но подчинился. Не мог не подчиниться... От волнения он покрылся капельками пота, глаза как две газовые конфорки, сам как раскрытая духовая камера – жаром от него так и пышет.

Фокин нежно обнял ее за плечи, мягко привлек к себе. Попытался губами поймать ее губы, но поймал пустоту. Лариса тоже обняла его. Извернулась и швырнула его через бедро. Бедняга Стас от неожиданности крякнул, как подстреленная утка... Лариса очень хотела знать, что будет потом. Интересно до неприличия... И она совершила неприличный жест. Выставила кверху средний палец.

– Фак...ю, Фок...ин!

Не очень интересное продолжение. Лично она рассчитывала на куда более волнующий финал. Но врожденная зловредность внесла свои коррективы. К тому же они не закончили деловой разговор, чтобы отвлекаться на всякие разности.

– Ну и зачем ты это сделала? – потирая ушибленную руку, спросил Стас.

– Да так, для поддержания разговора... Кстати, мы оборвали его на самой высокой ноте... Как эксперт по Белле Бакатиной, ты считаешь, что не могла она убивать, чтобы подставить Елагина.

– Лариса, ты хоть думай, что говоришь!

– А ты считаешь, что твоя Белла – ангел?

– Я этого не говорил.

– Но подразумеваешь... Давай-ка попробуем снять ангельский нимб с ее головы... Помнишь, как она мужа своего любила? Бразильские сериалы отдыхают. А как не стало Даниила, так и поскакала наша Изаура по кочкам. С Елагиным ай лав ю, с тобой шашни завела... Кстати, как вы с ней сошлись?

– Да случайно встретились. Я с работы домой вернулся, машину в «ракушку» поставил, мимо первого подъезда прохожу, а оттуда Белла. Вся из себя, к «Лексусу» своему идет...

– Мимо ты, конечно, пройти не мог. Женщина-то интересная. К тому же свободная. И в любовь поиграть не прочь, да?

– Интересная женщина, – кивнул Фокин. – И невредная. А я сам, знаешь ли, не железный...

– Насколько я помню, вы не очень хорошо с ней расстались, чтобы хорошо потом встретиться. Она при встрече никуда тебя не посылала?

– Нет. Обрадовалась даже... Может, я и не совсем галантно с ней тогда себя вел, когда с обыском к ней приходили. Но мы же с тобой напарники. А ты ей жизнь спасла...

– Жизнь-то ей спасла я, а отблагодарили тебя. Молодец ты, Фокин, умеешь ловить момент... Только, помнится, ты говорил, что ты сам нашел Беллу. В больнице, мол, справки навел...

– Ну говорил.

– Выходит, ты мне врал. Зачем?

– Надо, зачем, – отвел в сторону взгляд Стас.

Лариса помнила, с каким благоговейным трепетом он говорил о Белле. Как будто влюблен в нее до беспамятства. Может, он тогда нарочно выдавал себя за влюбленного идиота, чтобы Лариса ревновала его и проклинала себя за собственную несговорчивость?.. Так это или нет, но Фокин, похоже, уже остыл к своей Белле. Нет былого огня. А возможно, никогда и не было...

– Скажи мне, какого лешего Белла здесь делала? Кто у нее в этом доме живет? Родные, знакомые?.. – не унималась Лариса.

– Говорит, что к знакомому мужа заезжала. Долг ему отдала...

– Какой долг? Она что, кому-то должна? Это при ее-то миллионах?.. Или в твоем доме нувориш какой-нибудь живет? Сколько Лариса ему задолжала: миллион, два, может, три?

– Это был долг ее мужа. Еще при Советах он занял у друга пятьдесят рублей. Между прочим, большие деньги по тем временам...

– Понятное дело. Мне кажется, что Белла нарочно придумала эту историю с долгом, чтобы встретиться с тобой...

– Опять фантазируешь? Ты сама подумай, зачем я был нужен Белле?

– А кто мог прижать к стенке Елагина?.. В конце концов, так оно и вышло, мы с тобой зажали его в угол... Правда, мы должны были взять его за убийства в Крылатском. А в розыске он из-за Игнатова...

– Ты еще скажи, что Игнатов и Белла с самого начала были заодно. Может, Игнатов нарочно с тобой познакомился?

Только что у Ларисы в руках была нить, по которой можно было добраться до правды. Но Фокин заговорил об Игнатове, и ниточка стала ускользать из рук. В голове все перемешалось.