Читать книгу "Ясень и яблоня. Черный камень Эрхины - Елизавета Дворецкая"

Кюна Хёрдис слегка фыркнула, вспомнив дверь спального чулана, которую ее сын-конунг пятнадцать ночей подряд закрывал за собой и Сэлой. Да уж, кое-чему она там научилась! Но, опять же к чести кюны Хёрдис, происходящее под чужими одеялами ее не занимало. Слава асам, ее сын давно уже взрослый!

– Ну, в случае чего я дам ей приданое! – отозвалась кюна с таким видом, что, дескать, плавали, знаем. – Но ты вот о чем подумай, старый дракон! В этом камне годами накапливались силы. Годами эта туальская красотка через камень говорила с богиней Бат, с Бездной, со смертью, с невидимой луной новолуния! Камень напоен этими силами! Ты только подумай, что будет, если их из него вызвать! Богиня Бат будет в наших руках! Ты представляешь, что это может нам дать! Если я научусь вызывать ее из камня, когда это нам понадобится, если я научусь выводить богиню на поле битвы и отдавать ей врагов… – Хёрдис задыхалась, почти не в силах говорить от жуткого возбуждения и предвкушения этих грозных возможностей. – Весь Морской Путь будет у наших ног! Мой сын завоюет любые страны, и ему даже меч вынимать не придется! Богиня сама придет и возьмет всех, кто нам будет мешать! Что там Туаль! Что там Квиттинг! Мы завоюем даже Слэттенланд! Даже этот… Миклаборг за южными морями, где дом тамошнего конунга выстроен из чистого золота!

– Вот этого я и боялся, хозяйка! – Оддбранд прервал ее наконец. – Вызвать богиню из камня будет, я согласен, не так уж и трудно. Не трудно для тебя, конечно, ведь ты хорошо знакома с сутью и силой камней. Особенно теперь, когда она, как ты говоришь, голодает. То, что старый Улле, рыбак, около Висячей Скалы жил, наконец упал пьяный прямо в камни прибоя и захлебнулся – это ее работа! Она нашла себе самую слабую жертву и съела! А у Эгмунда из Лошадиной Горки свалилась с откоса кузница, и с чего откос вдруг поехал, никто понять не мог. Да вместе с кузнецом и еще одним парнем. Парень выскочил, а кузнецу наковальней раздробило ногу. Это тоже она! Вызвать ее легко, она и сама рвется на свободу. Но вот загнать ее назад будет потруднее! Об этом тебе надо думать, хозяйка, долгими спокойными вечерами! И я об этом думаю уже которую беспокойную ночь.

– И что ты надумал?

– Что не лучше ли тебе будет отдать камень мне? Я стар и свободен от глупых соблазнов. А запечатать ее внутри я могу. На это мой Ключ тоже годится! – Оддбранд приподнял свой меч, рукоять которого была украшена простым кольцом, подобным кольцам на черенках ключей.

– Не надо спешить с такими важными решениями! – холодно и насмешливо отозвалась кюна. – Ты стар и глух, если ничего не слышишь и не соображаешь. Ты знаешь, что третьего дня с юга приплыли купцы? Три снеки, пристали у Эрнольва Одноглазого. Приезжали ко мне с товарами, так рассказали заодно. Бергвид Черная Шкура с самого начала лета пирует у Эйрёда конунга в Тиммерланде, а тот его принимает как будущего зятя. И провалиться мне отсюда прямо на колени к Хель, если они не собираются в поход против нас! Мой сын-конунг слишком давно отсутствует. Почти всю осень и зиму его нет дома. Об этом не могли не узнать. А Бергвид – наш первый враг, еще похуже Эрхины. Наверняка он решил, что теперь, когда мой муж убит, у него есть наилучший случай нам за все отомстить. На это у него ума хватит, а вот моего сына он еще не знает, ну, тем хуже для него! Но пока моего сына нет, нам придется позаботиться о себе самим! А когда он вернется, я не знаю. Эту Эрхину же палкой не убьешь, она упряма, как каменная гора, она будет ломаться и ломаться, а мой сын будет ее ломать и ломать! Им этого занятия хватит на все лето, если не на всю зиму! А мы тем временем должны справляться сами! И если к нам сюда вдруг явится Бергвид, я не знаю, кто нам поможет, если не богиня Бат! Понял теперь, зачем мне все это?

– А ты не надумала послать кого-нибудь на Туаль, предупредить конунга?

– Что я не собираюсь возвращать камень, который он пообещал той красотке? – холодно уточнила Хёрдис.

– Ты хочешь, чтобы твой сын нарушил слово?

– Он не будет виноват, если слово нарушу я! А мне уже ничего не страшно! Все равно же он на ней не женится, так что и свадебного дара не понадобится. – Хёрдис отмахнулась, словно не из-за чего было поднимать шум. – Может же он наконец сделать малюсенький подарок своей старой матери, которая посвятила ему всю свою жизнь!

– …А в Аскефьорде в это время жил один человек, Коль сын Хеймира. Он приходился побочным сыном конунгу слэттов, но с детства жил со своей матерью и ее мужем. Случилось так, что, когда ему было пятнадцать лет, он во время игры убил одного подростка, и ему пришлось скрываться. С тех пор он провел в странствиях почти двенадцать лет. И вот, когда Торвард конунг стал искать отважного человека, который мог бы отправиться на остров Туаль и спасти его сестру из плена, Коль пришел к нему и сказал: «Думается мне, конунг, я мог бы справиться с этим делом». А конунг ему ответил: «Да, мне думается, ты не из тех, кто в опасности теряется!»

Сидя в гриднице конунговой усадьбы Хаукдаль, Коль уже в третий раз повествовал обо всех событиях зимы и весны и так наловчился, что рассказ его лился ровно, гладко, точно сага, знакомая с детства. Хозяева торгового корабля, на котором он плыл, не сразу решились зайти в усадьбу, где пирует Бергвид Черная Шкура. Имя его внушало такие опасения, что их не сразу прогнала даже мысль о том, что он теперь как-никак гость Эйрёда конунга, а конунг тиммеров защитит прочих гостей от обид. Коль хотел заходить сюда меньше всех, но по причинам, в которых не мог сознаться.

В усадьбе их сразу стали расспрашивать, что слышно из Фьялленланда, и кто-то из торговцев проболтался, что Коль несколько лет прожил в самом Аскефьорде. И ему пришлось рассказывать. Свое участие в деле он благоразумно скрыл, и по его словам выходило, что главным героем тех событий был совсем другой Коль, сын конунга слэттов Хеймира, а не он, Коль, сын бонда Бьёрмунда Бронзолитейщика. А дальше все оказалось скорее приятно, чем страшно: хоть он не скальд и изъяснялся не стихами, Эйрёд конунг не только сам внимательно слушал «Сагу о сватовстве к Эрхине», как это все стали называть, но и дарил по перстню или обручью за каждое повторение. А новые люди прибывали к войску каждый день, так что желающие послушать находились всегда.

Чтобы угодить слушателям (неукоснительная любовь к истине не отравляла его покой), Коль выбирал для своего повествования самые красивые повороты. Сэла в его рассказе действительно была дочерью Торбранда конунга, жила в уединенной крепости в Черных горах и сражалась с бергбурами, а потом в жарком сражении самолично убила дважды по двенадцать туалов, прежде чем ее удалось пленить. Вызволять ее из плена отправился «Коль, сын конунга слэттов», а Торвард конунг ждал их дома.

– Но ведь говорят, что Хёрдис Колдунья поменяла обличьями своего сына и того Коля! – воскликнула йомфру Хильда, впервые услышав об этом.

Все закивали и с любопытством уставились на рассказчика, а Коль примерз к скамье и молчал. Они знают то, что кюна Хёрдис так старалась скрыть! Впрочем, теперь в разглашении тайны нет ничего опасного, но… Но разгласить ее он все равно не мог! Язык ему не повиновался: заработало наложенное заклятие. Коль не мог сказать ни единого слова об этом предмете, точно враз онемел.