Читать книгу "Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории - Анастасия Шавырина"

Например, реальный агрессор — около 25 лет, полноват, кудрявые черные волосы, вытянутое лицо, большой нос, крупные губы, щетина, глубоко посаженные глаза, широкие темные брови. Мужчине, на которого указывали испытуемые после наводящих вопросов, было около 30 лет — лысый, в хорошей физической форме, узкий нос, крупные глаза, гладко выбритое лицо, светлые брови, узкие губы. Дезинформация в виде наводящих вопросов — «Тебя не раздражала его лысина?» или «Да он в хорошей форме, верно?» могла превратить реального обидчика в кого угодно.

Лофтус давала показания и консультировала сотрудников правоохранительных органов, а также людей, работающих в судебных системах о характере памяти очевидцев в различных случаях. Ведь дезинформация о событии может внедриться в воспоминания не только намеренно. На память способны влиять слова других очевидцев, информация из СМИ о событии, в котором люди участвовали. А ведь на суде ключевую роль в даче показаний играет свидетель, точнее, его память. Адвокаты, прочитавшие статью Элизабет, написанную в 1974 году, начали обращаться к Лофтус, чтобы проконсультироваться с ней по своим делам, а судьи просили провести образовательные семинары по свидетельству очевидцев, поэтому она начала свою работу в качестве преподавателя практикующих юристов. Она давала показания по более чем 250 делам и консультировала по многим другим.

В начале 1990-х годов Лофтус задалась вопросом — «А возможно ли имплантировать в память вообще несуществующее воспоминание о событии, которого никогда не было?» Лофтус была вынуждена придумать для испытуемых парадигму, в которой якобы зародилась старая детская травма. Это было необходимо в связи с тем, что одновременно она состояла участником специфического судебного процесса. В убийстве был обвинен Джордж Франклин, но единственные доказательства против него были предоставлены его дочерью, Эйлин Франклин, которая утверждала, что она изначально подавляла воспоминания о том, как отец насиловал и убивал ее подругу детства Сьюзан Нейсон. Это якобы произошло 20 лет назад, и только недавно она оправилась от этого шока во время прохождения психотерапевтических сеансов.

Лофтус дала показания о податливости памяти, но должна была признать, что не знала никаких исследований о подобных свойствах этого механизма. Франклин был осужден, но в 1996 году освобожден по апелляции. И именно этот случай вдохновил Элизабет. Ее ученик Джим Коан придумал, как можно было бы реализовать такое исследование. «Будучи ребенком в возрасте 5-6-ти лет, вы потерялись в торговом центре. Вы были напуганы, плакали и не знали, что делать. Вам помогла пожилая женщина/мужчина, и вы воссоединились с семьей».

Четверть испытуемых действительно поверили в это и даже поделились некоторыми «подробностями». Но если вам кажется, что это недостаточно сильное внедренное воспоминание, то так показалось не только вам. Лофтус описывает исследования по внедрению воспоминаний о спасении жизни, когда испытуемым «напоминали», что в детстве они якобы чуть не утонули, но им помог спасатель или о том, что на субъектов в детстве напало озлобленное животное, и теперь они должны бояться зверей. Это подействовало на половину испытуемых.

Однако наиболее странное воспоминание звучало так: «Когда вы были ребенком, то стали свидетелем демонической одержимости», и это тоже поселилось в памяти людей. Для каждого исследования была своя группа испытуемых, все эксперименты проходили в разных точках мира. Вам показалось, что эксперимент не совсем этичный? Психологи тоже подумали об этом, но было принято решение, что временный дискомфорт, который чувствуют люди во время исследования, — это небольшая цена за то, какие знания о работе памяти они в итоге получают. Да и внедрением ложных воспоминаний занимаются не только умышленно.

В 1990-х годах внимание Лофтус привлекла работа психотерапевтов. Люди приходили к врачам с тяжелыми, но решаемыми проблемами: депрессией, расстройствами пищевого поведения, плохими отношениями в семье, маниакальными состояниями. А уходили с необыкновенными ощущениями и «открывшимися» воспоминаниями. Подобные истории были описаны в книге Джеймсона Рэндалла Ноблитта и Памелы Сью Перскин «Культ и ритуальное насилие».

В них рассказывалось о надругательстве над женщинами, о насильственных беременностях, о том, что детей вырезали из их животов. Но никаких телесных доказательств об этом никто предъявить не мог. Никаких шрамов, только страшные воспоминания. Книга подверглась критике за то, что была непоследовательной, неправдивой, наполненной логическими ошибками и цитированием доказанных мошенничеств. И к этим доказательствам приложили руку психологи. Элизабет поняла, что ложные воспоминания клиентов психотерапии могут быть напрямую связаны с работой специалиста. Ведь внедряя в память человека нужные события, можно избавить его от множества проблем и страданий. Но Лофтус говорит о том, что подобный опыт выходит за рамки этики психологической работы, так как в этом случае причиненный вред может быть гораздо больше, чем польза. Ведь мы говорим о людях, которые страдают психологическими, а иногда и психическими проблемами.

Если вам кажется, что Элизабет беззаботно ходила по судам, разрушая существующие парадигмы, и никто ей и слова не сказал, то вы ошибаетесь. Критика и настоящие гонения возникали после каждого исследования Лофтус, опубликованной ею статьи или книги. А их у нее немало. Однажды это случилось после критики Элизабет дела о сексуальном насилии над детьми в детском саду в связи с теорией о восстановленной памяти и статей о природе памяти и ложных утверждений. Лофтус подверглась онлайн-преследованию со стороны главной заговорщицы Дианы Наполис, которая считала, что Лофтус занималась сатанинским ритуальным насилием или помогала скрывать эти преступления в рамках более крупного заговора.

Поздние эксперименты Лофтус были уже менее неприятными. В 2001 году она изучала поведенческие последствия и потенциальные преимущества ложных воспоминаний. Например, она пыталась выяснить, способны ли такие воспоминания уменьшать желание потреблять определенные продукты. Оказалось, что да. В первом исследовании Элизабет «подсаживала» испытуемым ложное воспоминание о том, что в детстве им было плохо от определенных продуктов: клубничного мороженного, соленых огурцов или яиц. И как только это произошло, люди перестали есть ту или иную еду. Ученые проверили это во время поездки на пикник, где присутствовали все эти продукты. И даже если испытуемым напрямую предлагали что-то из перечисленного, они отказывались. Как мог происходить процесс такого «кодирования»? Например, в предварительном диалоге несколько раз говорилось: «Мне твоя мама рассказывала, что ты в детстве так сильно отравилась солеными огурцами, что тебе было очень плохо». И все в таком духе.

Получается, что ложные воспоминания имеют последствия, но они не всегда могут быть плохими и ужасными. Ведь можно было внедрить в память факты о приятных воспоминаниях про полезные продукты и использовать этот механизм для детей с ожирением. Когда Лофтус предложила это публично, некоторым родителям идея не понравилось: «Лгать детям недопустимо!» Тогда пришло время рассказать ребятам кое-что о Санта-Клаусе, отшутилась Элизабет.

Память — это не записывающее устройство, это не диск или кассета. Мы не можем просто отмотать назад и воспроизвести информацию, которая была нами услышана. Частицы памяти насыщены эмоциональным окрасом, зависят от состояния тела, настроения, окружающей обстановки. Поэтому даже когда человек делится с вами воспоминаниями уверенно, детально и с большим количеством эмоциональных реакций — нет никакой гарантии, что это произошло на самом деле.