Читать книгу "World of Warcraft. Восход теней - Мэделин Ру"

В пути он разминулся с двумя девочками, спешившими навстречу, в Штормград – возможно, к тревожащимся родителям. Длинные темные волосы обеих были заплетены в косы, замысловато уложенные вокруг головы. Одна, с нежным, тонким личиком, подняла на Андуина взгляд, едва не узнав его, сдвинула брови и сощурилась с таким интересом, что он, решив, будто узнан, едва не споткнулся и кубарем не покатился вниз со склона холма.

Но нет, девочки, не обращая на него никакого внимания, помчались дальше. Видя это, Андуин испустил облегченный вздох. Узнанный, он был бы вынужден тащиться назад, в крепость, да еще в столь скандальном виде, и объяснять советникам с Джайной, зачем шныряет в окрестностях Штормграда переодетым, а этого ему хотелось меньше всего на свете. Прибавив шагу, Андуин опустил капюшон пониже. Джайна… О ее упреках, о вопросах, оставшихся без ответа, не хотелось даже вспоминать. Все это только добавит в сумку монет, да не таких, от которых запросто можно избавиться, выкинув фокус, подобный сегодняшнему. Эти монеты останутся при нем навсегда. Конечно, тревоги Джайны были отнюдь не напрасны, но страсть в ее голосе и страх в глазах ранили в самое сердце.

У входа в таверну шумно спорили двое, собрав вокруг немало зевак. Что ж, это было только к лучшему. Воспользовавшись тем, что все поглощены их ссорой, Андуин незамеченным проскользнул внутрь и сел за столик у входа, спиной к дверям. Когда к нему с ослепительной зазывной улыбкой, при виде коей другой на его месте непременно бы покраснел, подошла пышнотелая смуглолицая красавица-официантка, он подтолкнул к ней обычную плату и заказал кружку эля.

Но тут ему вспомнилось, что сейчас он вовсе не Андуин, а посему вполне может бросить на нее взгляд, восхититься улыбкой и покраснеть… а если так, зачем себе в этом отказывать? С этими мыслями юный король и позволил себе с головою предаться горячечному наслаждению анонимностью. Когда официантка, задержавшись возле него на минутку, игриво спросила, как его звать, он, не откидывая капюшона, подмигнул ей и отвечал:

– Джерек. А как же зовут тебя?

– Амалия.

– Какое чудесное имя, – сказал король Штормграда.

Амалия, присев перед ним в реверансе, отошла к соседнему столику. На миг Андуин почувствовал себя на вершине блаженства. Свободным. И, разумеется, ему тут же сделалось совестно. Сумка наполнилась с горкой, одна монета соскользнула с вершины, однако в сумку сразу упала новая. Склонившись над кружкой, он глубоко окунул верхнюю губу в шапку пены, шумно, вульгарно рыгнул, снова припал к кружке и снова рыгнул.

Осушив одну-единственную кружку, которую мог себе позволить, Андуин утер губы и вновь почувствовал себя виноватым. Но тут рядом с грохотом распахнулась дверь, и внутрь, принеся с собою волну свежего воздуха, шумно вломились трое солдат. Уже навестившие некое питейное заведение, они, сцепившись локтями, покачивались на ходу – щеки румяны, точно у молочниц из Златоземья, ни на одном ни единого шрама… Ближайший к Андуину отличался пышной копной ярко-рыжих волос и чуть скошенным на сторону носом, посредине возвышалась изрядного роста девица с русыми косами, обрамлявшими кольцами уши, третий же оказался еще одним юношей, самым низким из троицы, но коренастым, привычным к крестьянской работе. Все трое хором тянули какую-то песню, но выпитый ими в немалых количествах эль вовсе не сообщал пению стройности.

Прежде, чем Андуин успел отвести взгляд, все трое разом свернули к нему. Король пригнул голову пониже, но было поздно.

– Ага! Еще один храбрый рекрут! – икнув, провозгласил рыжий. – Спой с нами, брат!

– Да, у тебя за столом полно места, – добавила девица, усевшись напротив.

Встревоженный, Андуин замер, опустил взгляд, нервно потянул капюшон книзу.

– Я… я предпочел бы выпить в одиночку, – пробормотал он.

– Вздор, друг! – возразил коренастый, от души хлопнув его по плечу и рухнув на скамью рядом, да так, что доска заметно прогнулась под его весом. – Амалия, еще кружечку вот ему, чтоб не робел! Оглянуться не успеешь, как он и споет с нами, и спляшет!

– Ты же здесь, чтоб в солдаты пойти – скажешь, нет? – спросила девица. – Чтобы завербоваться? Я бойцов за двадцать шагов узнаю!

– Это точно, это точно, – залился смехом рыжий.

– Выше голову, брат! – подбодрил Андуина усевшийся рядом, толкнув его локтем в бок. – Хватит на нашу долю и эля, и подвигов! Подвигов во имя нашего короля! Отец мой погиб за Штормград, в бою против тварей Н’Зота, под Орсисом, в тени великого… великого… э-э… храма, по-моему. А может, обелиска. А я дал клятву с честью носить его меч.

Язык его изрядно заплетался, но Андуин, разобрав сказанное, жалостливо поморщился.

– Жаль. Уверен, твой отец был человеком мужественным.

Вернувшаяся Амалия водрузила на стол четыре наполненных кружки. Рыжеволосый опорожнил свою одним глотком.

– Поле битвы… Оно… – тут он запнулся, на время утратив нить размышлений. – Да, там мне – самое место! Там всем нам самое место. Всем долб… доблестным воинам!

– У вас уже котелки не варят, воины, – захихикала девушка, и тут заметила, что Андуин не пьет. – А ты не грусти, незнакомец. На вид ты довольно крепок. Вот увидишь, служить тебе долго, и сказаний о тебе еще сложат немало!

– Это уж наверняка, – со вздохом сказал Андуин, подняв кружку, чтоб не внушать троице лишних подозрений.

Между тем новобранцы вновь затянули песню и начисто позабыли о новом «друге», но Андуин знал, что он-то их забудет не скоро. Окинув взглядом юные лица, дабы запечатлеть их в памяти, он призадумался: много ли им отпущено времени, прежде чем и они, невинные ягнята, обреченные на заклание, лягут на холодную каменную плиту в подвалах Собора Света?

Солдаты. Его солдаты. Ему предстоит командовать ими и посылать их в бой – ведь таково уж право, таков уж долг короля. Все они жаждут славы, тянутся к ней, но знать не знают, что есть слава и чего она стоит. С этими мыслями он раскрыл было рот, чтобы предостеречь их, призвать к серьезности, трижды подумать, прежде чем надевать синее с золотом, но тут скрипач у стойки заиграл, и новые друзья вмиг поспешили прочь, забрав с собой кружки, а Андуину оставив лишь лужицы эля, пролитого на стол.

Пиво в желудке словно бы разом скисло. Нужно было идти, пока ему в самом деле не стало худо. К тому же, в этот миг Андуин почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. На этот раз – настоящий, не один из тысяч неотвязных, осуждающих призрачных взглядов, устремленных на него, куда бы он ни пошел.

Оглядевшись, обведя взглядом более дюжины незнакомых лиц, он наконец-то заметил за столиком у самой лестницы безукоризненно опрятную женщину в белом – лица не прячет, светлые брови озадаченно сдвинуты к переносице, губы слегка приоткрыты, точно с языка вот-вот сорвется проклятие.

Джайна…

Широко распахнутые глаза Джайны сверкнули огнем. Андуин, хлопнув об стол еще одной монетой, оттолкнулся от кресла, обогнул стол, вышел наружу и ахнул, точно от удара в живот: навстречу, после влажного, парно́го тепла, дохнуло нешуточным холодом.