Читать книгу "Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу - Ширин Шафиева"

Ей действительно приснилось Веретено. Бану бродила по самому большому концертному залу города, среди зрительских мест, некоторые были заняты, но кем – она не могла разглядеть. Вдруг к ней подбежал Лопе, ещё более растрёпанный, чем обычно, и Бану, засмотревшись на то, как прыгают его кудряшки, не сразу поняла, что он ей говорил.

– Что ты здесь делаешь?! Сейчас твой выход!

– Мой выход? – обмирая, переспросила Бану.

– Ну да, сейчас же концерт по случаю свадьбы Учителя!

– Он же женат! – в панике закричала Бану. – Неужели он не знает, что «мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться»?!

– Он женится на старой богатой вдове, – безжалостно ответил Лопе. – Иди танцуй.

– Ещё чего, не буду!

– Сладкая моя, ты что, забыла про наш уговор? – Веретено возникло за её спиной. – Ты танцуешь на моей свадьбе, а я к тебе буду приходить каждый день… – Он наклонился и поцеловал Бану в шею. Бану содрогнулась всем телом и побежала на сцену, по пути пытаясь переодеться. С ужасом поняв, что костюма для выступления у неё с собой нет и времени бежать за ним тоже нет, Бану выскочила на сцену в одном белье. Танца она не помнила и пыталась импровизировать, но её ноги дрожали и подкашивались, и она валилась на холодные доски после каждого прыжка. Вглядываясь в зрительный зал, Бану заметила, что Веретено с досадой поднимается со своего места в первом ряду и уходит куда-то за кулисы.

Она нырнула вслед за ним в черноту закулисной вселенной и долго плутала в запутанных коридорах, вытянув вперёд руки в надежде наткнуться на тёплое его тело, пока не дошла до холла со стеклянными лифтами. В одном из них она и увидела своё обожаемое Веретено. Ладони Бану только успели врезаться в стекло дверей, закрывшихся прямо перед нею, и лифт унёс Веретено вниз, кажется, так низко, что он, верно, попал прямо в ад. Перед ней, как пятна света, что отпечатываются на сетчатке глаза после того, как посмотришь на что-то яркое, горели его чёрные, словно сажа, глаза. В них был призыв такой силы, что Бану, не раздумывая ни секунды, заскочила в соседний лифт и понеслась следом.

Этаж, на котором она высадилась, был просторным и стерильно-чистым, со сверкающими мраморными полами и множеством парадных лестниц, сложно сообщавшихся между собой, ограждённых металлическими перилами, которые сияли, как зеркала. Больше всего это было похоже на реально существующее фойе того самого концертного зала, с которого Бану начала свой путь. Несмотря на то что лифт спустил её вниз на много десятков метров, зал оживляли огромные окна, сквозь которые лился безликий и бесцветный дневной свет.

– Пришли посмотреть на наш эксперимент? – спросил её незаметно подошедший человек в белом халате. И вдруг из ниоткуда появилось несчётное количество существ, в которых Бану не сразу признала бывших людей. Они словно сошли с картин Босха, по пути растеряв уютный средневековый колорит и приобретя взамен него тоскливый медицинский вид. Некоторые были собраны из нескольких разных людей и в месте соединений аккуратно перевязаны ослепительно-белыми бинтами, у других неправдоподобно выворачивались конечности, словно они были кузнечиками.

– Эксперимент?! – вскричала Бану, с ужасом пытаясь найти среди этих искалеченных созданий Веретено. – Что ещё за эксперимент?

– О, мы собрали здесь всех самых порочных мужчин планеты: лжецов, предателей, мошенников и изменников, эгоистов и трусов, жадных, самовлюблённых, глупцов и грубиянов, садистов и манипуляторов. Мы пытаемся создать из них самого отвратительного мужчину на всей Земле.

– Но зачем?!

– Чтобы миллионы женщин безумно любили его безответной любовью, конечно!

Бану металась от одного жуткого существа к другому, заглядывая в их невыразительные лица, пока один из них не указал ей на лестницу. Бану проследила за уходящими вверх ступеньками и поняла, что лестница на самом деле была подножием высокого трона, упиравшегося изголовьем в изгибающееся перекрытие-оболочку. Ей не понадобилось даже напрягать глаза, чтобы понять, кто сидит на троне. Она начала взбираться по лестнице, а ступени стали вдруг невыносимо высокими, как в древних замках, они крошились прямо под её ногами, и тем не менее так сильно было её желание добраться до Веретена, что Бану на одном дыхании одолела лестницу, но, когда оставалось всего несколько ступенек, силы вдруг оставили её, и она потянулась к нему за помощью. Но он так и не подал ей руки. И тогда лестница под ней начала осыпаться, и её протянутая рука судорожно схватила воздух, а затем Бану низвергнулась в пустоту, встряхнувшую её внутренности так, что она проснулась в холодном поту, как раз вовремя, чтобы услышать мелодичный бой настенных часов, вызванивающих четыре часа утра.

На следующий день – после выступления на чемпионате Бану по настоянию Веретена посещала уроки четыре раза в неделю – она пришла немного раньше и сидела, глядя без особого интереса на то, как танцуют остальные пары. Веретено гибким шагом подкралось к ней и протянуло руку, параллельно ведя оживлённую беседу с двумя молодыми людьми, стоявшими тут же. Бану долго смотрела на эту руку и сидела на месте, не шелохнувшись. Удивлённое Веретено наконец перевело на неё взгляд.

– Что такое? Я вас танцевать приглашаю.

– А вы уверены? – ехидно спросила Бану, которая до сих пор люто ненавидела его за вчерашнюю выходку и ещё немного за то, что он не помог ей во сне.

– Что значит – вы уверены? – От возмущения его голос даже зазвучал выше. – Да, я уверен. Я тебя танцевать приглашаю!

– Ну ладно, – равнодушно ответила Бану и, словно нехотя, начала подниматься.

– Нет, уже не хочу, – быстро сказал он, надувшись от обиды. Стайкой подошли несколько девушек, среди них была Зейнаб, и уселись рядом с Бану. Веретено чрезвычайно оживилось, набросилось на них с восторженными воплями и слюнявыми поцелуями. Они, видимо, и сами такого не ожидали. Зейнаб очень обрадовалась. В довершение своей детской мести он пригласил её танцевать. Это было так забавно, что Бану не смогла сдержать улыбки. Когда ей надоело наблюдать за потугами Зейнаб изобразить танец, она поднялась с места и пошла в раздевалку, просто чтобы куда-то пойти. Вслед ей раздался крик Веретена:

– Красавица!

Она не была уверена, что он обращается именно к ней, ведь они только что вроде как поссорились, поэтому Бану проигнорировала оклик.

– Красавица! – Веретено повернулось к своей свите и отдало приказ: – Позовите её кто-нибудь.

– Бану! – услужливо завопил Джаваншир.

Она обернулась. Веретено спросило у неё о каком-то пустяке, она ответила, холодно и не глядя на него, а потом ушла. Когда она возвращалась из раздевалки, Веретено поджидало её в коридоре. Он подставил ей локоток, и под руку они вошли в зал. В тот день он много танцевал с ней, и она, справедливо рассудив, что ему можно сказать всё что угодно, потому что он всё равно не поймёт, а если и поймёт, то через пять минут забудет, призналась: