Читать книгу "Твоими молитвами - Марина Серова"

— А что за порошок был в пакете, который шел в комплекте со стволом? — не унимался Савостин. — Наркота какая-то? Это ей тоже на хранение оставили?

— Питьевая сода. Анна Григорьевна догадывалась, что вы побоитесь его вскрывать. Со стороны весь этот набор потянул бы лет на пятнадцать. Обнаружив у себя такое, не каждый сохранит хладнокровие. Так и происходит. Шеф решает, что ему подбросили боевое оружие и настоящие наркотики, а это уже серьезно. Вы решили сбежать с этим добром, Миша. Вы ведь все это сохранили?

— Спрятал там, где скрывался. На даче вот у него, — Малахов указал подбородком в сторону Савостина. — Там и пакет лежит.

— Ну ты и скотина, — вырвалось у Андрея. — Я ж как мог тебя покрывал.

— Ну ты и гад, — сказала я Савостину. — Что еще ты скрывал?

Татьяна с сожалением посмотрела на Малахова.

— Завтра, пожалуйста, — попросила она. — Принесите мне это завтра. Но скажу, что я вас понимаю. Страх иногда берет верх над здравым смыслом. И это чудовищно неправильно. Олег Петрович, потеряв Марину, тоже страдал, — продолжила она. — Но вскоре перекинулся на Алину, которая пришла работать в отдел незадолго до смерти дочери Анны Григорьевны. Использовал прежний опыт: подарки, сувениры, внимание и забота, опека и слежка. Поиск слабых мест и болевых точек. Но Алина оказалась сильнее прежней жертвы и сразу дала ему от ворот поворот. А когда он не услышал ее с первого раз, она дала ему понять, что кое о чем знает. Марина успела рассказать перед смертью. И о фото, и о подарках, и о кошмаре, в который превратилась ее жизнь. Обо всем. После этого Алина потребовала с него денег за молчание, и Олег Петрович почти год ежемесячно отстегивал ей круглую сумму. А дальше все пошло не так, как нарисовала себе Алина. Олегу Петровичу надоело платить шантажистке. Он выбирает удобный момент и избавляется от нее. Это, Женя, мы видели с вами на той записи. Кстати, о его больной спине ходят легенды. Так вот, наш врач не нашел проблем с его здоровьем. Как справедливо заметила Женя, имей он больную спину, он бы не смог даже взять Алину на руки, я уже не говорю об остальном.

— Алина покинула бар в десять часов вечера, а была убита в два ночи, — вспомнила я. — Удалось выяснить, где она была в этот отрезок времени?

— Она была у друга, — пояснила Татьяна. — Он к делу не имеет никакого отношения, мы проверили. Парень рассказал, что Алина иногда заходила к нему после работы, чтобы провести вместе время. Могла прийти в любой момент, и ночью тоже. Она часто помогала ему деньгами.

— Теми, которые она получала от Оленя за молчание? — догадалась я.

— Возможно, — уклонилась от ответа Татьяна. — Об этом было известно только ей.

— А мой брелок? — вспомнила я. — Что он говорил о моем брелочке?

— О каком брелочке? — недовольно поморщился Савостин.

— Брелок он украл, когда вы уронили сумку. Спустя время он бы «нашел» его и вернул вам, сдобрив очередным подарочком, — объяснила Татьяна. — Вы были бы благодарны, и это, скорее всего, стало бы началом очередной печальной истории.

* * *

Когда мы вышли на улицу, было около полуночи. Татьяна попрощалась, напомнив о том, что каждый из нас получит повестку.

— Мой сын, наверное, уже смотрит десятый сон, — сказала она напоследок. — Я совсем его забросила.

— У тебя что, и дети имеются? — обалдел Савостин. — Я думал, что ты после работы фотомоделью подрабатываешь. Что, и муж есть?

— И муж, — улыбнулась Татьяна. — До свидания.

Она пошла к своей машине, а мы направились к моей.

— А кто это там у нас стоит? — прищурился Андрей. — Не курьер ли наш Иванушка? Ты чего тут застыл, радость моя? Замерз?

Это действительно был Ваня. Стоял, облокотившись о капот, и держал в руках бутылку боржоми.

— Дай. — Савостин выхватил бутылку и жадно к ней присосался. — Не знаю, как вы, народ, а я сегодня умер. Так тряхануло, так тряхануло. И Мишаню тоже.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я у курьера.

— Тебя жду, — ответил он, не обращая внимания на остальных. — Мне нужно с кем-то поговорить. Я теперь не знаю. Я, наверное, теперь безработный.

— Я тоже, — подбодрила я его.

— Завтра обсудим ваше увольнение, — заметил Савостин. — Или через год.

— Сейчас развезем этих двоих по домам, а потом поболтаем, — обратилась я к Ване.

— В «То Место» я не поеду, — предупредил он. — Найдем другое?

— Найдем другое, — уверила я его.

Я разблокировала двери в машине и попросила всех занять свои места.

И как-то вышло так, что никто во время поездки больше не вспомнил о том, что произошло. То ли устали, то ли что-то еще.

* * *

Звонок от тети Милы раздался в четыре часа утра. Я была рада, что она в состоянии мне позвонить, но в душе поднималась буря.

— Я на минутку, Женечка! — кричала она, и ее голос перекрывал какой-то шум. — Ты там как?

— В порядке. Теть Мил, еще не рассвело…

— Да я на минутку! Угадай, где я?

— На вокзале, — ответила я, вспомнив самое первое шумное место, которое пришло в голову.

— Нет! — засмеялась тетя. — Я фотографии тебе сброшу. Все получилось очень спонтанно, и я еще не знаю, радоваться или уже пора начинать нервничать. Но дело сделано. Зовут меня. Пока, дорогая моя! Пока!

Фотографии я получила спустя минуту. Перелистывала их и не верила своим глазам. Рыжие черепичные крыши, яркие невысокие заборчики, булыжные мостовые. И ни одной вывески, чтобы можно было определить ее местонахождение. Последняя фотография. Тетя Мила в белом сарафане и рядом подруга Ленка из поселка Хватуново. А вдалеке за ними видно огромное здание, и крыша у него такая, словно большая красная чайка приземлилась на дом и накрыла его своими крыльями. Я как-то видела фотографию этого здания и хорошо запомнила эту красную крышу.

Тетя Мила была в Мадриде. Вот как ей удалось?