Читать книгу "Рогора. Ярость обреченных - Роман Злотников"

Но вот ударили барабаны, ворота замка распахнулись, выпуская ровные ряды стрельцов, равномерно растекающиеся по обеим сторонам от нас. Некоторое время спустя из них показалась нетвердо ступающая женщина, очень осторожно несущая что-то на вытянутых руках.

По мере ее приближения мне удалось разглядеть, что она статная и черноволосая, по-дворянски белокожая и очень, очень красивая. И потому я не сразу разглядел, что в руках женщина несет корону! Неужели я вижу саму королеву?!

Вот она поравнялась с Бергарским, что-то произнесла. В глаза бросилась мертвенная бледность супруги бывшего монарха, что объясняет ее нетвердый шаг: видимо, совсем недавно королева пережила какое-то сильное потрясение. Может быть, это как-то связано с тем, что корону она принесла, а вот Якуб Вазга так и не показался из ворот дворца? О, я хотел бы взглянуть – а еще бы плюнуть! – в глаза этому вероломному трусу!

В следующее мгновение Бергарский торопливо соскочил с коня, набросил свой плащ на плечи начавшей дрожать крупной дрожью женщины и мягко привлек ее к себе. Королева тут же затряслась в безмолвных рыданиях, крепко прижимаясь к груди прославленного воина. Н-да, судя по совершенно мужскому жесту, каким недавний герцог набросил на нее плащ, по тому, как нежно приобнял по-детски непосредственно прильнувшую к нему королеву, приставка «бывшая» к ее титулу в обозримом будущем вряд ли применима.

Наш воевода Феодор, словно смущаясь разыгравшейся перед его глазами сценой, развернул коня в нашу сторону и негромко позвал:

– Десятник Бурс!

Я направил жеребца вперед легким ударом пяток в бока.

– Слушаю, воевода!

Феодор смущенно обратился к Бергарскому:

– Ваше величество… Вот надежный человек, про которого я говорил.

Бергарский поднял на меня глаза, в них тут же промелькнуло узнавание.

– Ага, кирасир… Помню, помню тебя в битве у Ельчека, ты славный воин. Вот, возьми. – Король протянул мне запечатанный свиток, по-прежнему крепко прижимая к себе все еще всхлипывающую женщину. – Это очень важное послание. Бери сколько нужно заводных коней и вместе со своим десятком скачи на юг. Это послание очень важно, и его необходимо как можно быстрее доставить…

Серхио Алеман, лейтенант мушкетеров королевы

Софии де Монтар

Бой затих к вечеру, когда на королевскую милость Бергарского сдались последние участники ракоша. Н-да, если против крайне непопулярного Якуба у них еще что-то могло получиться – и ведь получилось бы, если бы не моя идея освободить пленных рогорцев! – то против героя Бороцкой битвы у мятежников шансов не было. Уже днем в столицу прибыли гонцы от гвардии, а вечером в Варшану вступили первые отряды гусар, твердо решивших поддержать нового монарха.

Еще не отгремели в городе залпы огнестрелов, не отзвенели жаркие сабельные схватки, кровь Якуба еще не смыли с дворцового паркета, а Бергарский уже объявил о помолвке с Софией! Похоже, красота королевы тронула сердце старого воина – и кто знает, глядя на нее раньше, не предавался ли вчерашний герцог фривольным мыслям и желаниям? Хотя в его поступке есть и вполне рациональное зерно: королева после смерти мужа еще какое-то время сохраняет статус монарха, а брачный союз с ней добавляет законности собственной власти.

Что же касается Софии, то ее решение для меня прозрачно: не так давно она была готова умереть королевой, а сейчас ей выпал шанс на дальнейшую жизнь в статусе ее величества. Но Софию можно понять и как женщину – ведь даже престарелый Эдрик Бергарский является мужчиной в значительно большей степени, чем слабовольный Якуб. И в качестве подтверждения своей любви она выделила королю эскорт из собственных телохранителей, поставив во главе их меня. С ее слов, она выделила меня за мою верность и воинское умение. София буквально заклинала сохранить для нее жениха в походе против заурцев! Впрочем, отчасти я рад был новому назначению и возможности поквитаться со старым врагом.

А еще, как бы постыдно это ни звучало, я был рад трагедии в семье княгини – хотя княгини ли теперь? Да, ужасно радоваться чужому горю – рогорцы Бергарского принесли скорбную весть о героической гибели ее супруга Торога, – но ведь теперь у меня появился пусть призрачный, но шанс, и я просто не могу не воспользоваться им! Ведь если я сейчас даже не попытаюсь, то никогда уже не прощу себе собственного бездействия!

Лейра нашлась в своем излюбленном месте – у родника-фонтана в искусственном саду. Сейчас она была с малышом, тревожно спящим на ее руках, и, хотя приближаясь к женщине, я не слышал всхлипов и плача, не видел дрожащих плеч, одного взгляда на отстраненное, заплаканное лицо было достаточно, чтобы понять, как тяжело на самом деле приходится княгине. Признаться сейчас в собственных чувствах было бы нелепо, и я, с трудом проталкивая слова, произнес:

– Я пришел попрощаться, госпожа. Завтра утром король выступает на юг, сражаться с заурцами… Я помню ваши слова об истинном предназначении в судьбе воина и надеюсь, что с честью послужу славному делу борьбы с общим врагом. Я… я очень сочувствую вам.

– Не стоит.

Бесцветный голос княгини окончательно раздавил во мне всякое желание говорить с ней сейчас, когда она в глубокой скорби. Ей нужно пережить свое горе в одиночестве. После неловкой паузы я смог выдавить из себя лишь нетвердое:

– Прощайте, Лейра. Надеюсь, в вашей жизни все образуется.

С горькой усмешкой она ответила:

– Боюсь, если это когда-нибудь и случится, то очень и очень нескоро… – И чуть потеплевшим голосом добавила: – Берегите себя, Серхио.

– И вы себя, Лейра…

Почувствовав в интонациях женщины намек на участие и неравнодушие ко мне, я чуть не решился все же объясниться, но в конце концов сумел лишь на прощание произнести с любовью и нежностью, как хотел бы обращаться к ней каждый день. И кажется, она поняла это, по крайней мере, в ее глазах промелькнуло что-то такое… такое… Промелькнуло и пропало.

Не сегодня.

Глава 2

Багровое поле, правый фланг склабинского войска

Король Аджей Корг

Барабаны… Рокот сотен, тысяч барабанов раздается задолго до появления заурского войска, предвещая приближение врага. Их мощный гул отражается в сердцах построившихся бойцов страхом, неуверенностью, сомнениями… Нет, лица моих пикинеров, потерявших свой дом и близких – родные большинства из них так и остались за горным хребтом, – исполнены мрачной решимости. Они уже не раз сходились лицом к лицу с врагом, бились и побеждали. Всего три месяца назад слабо обученная и плохо вооруженная толпа, сейчас же – монолитный строй ветеранов, где все без исключения матерые бойцы, закаленные в битве.

Нет, мы не прогнемся и не отступим – но как поведут себя в бою руги? Сколько воинов Ромоданского имеют реальный боевой опыт? Сколько из них способны ломать свой страх усилием воли, являя истинно воинское мужество? И чем отразилась в их сердцах весть о практически трехкратном превосходстве врага?!