Читать книгу "Наваждение - Ольга Грон"

– А это обязательно? – не выдержала я.

– Что именно? – Его рука скользнула на мою талию.

– Острота ощущений.

– Как тебе сказать?.. – усмехнулся он. – Это добавляет изюминку. Большинство людей и не подозревают, как для них важны отрицательные эмоции других. Они не могут признаться себе, что радуются горю своего соседа, когда его ограбили. Или злорадствуют, если подругу бросил парень, или муж ей изменил. Когда кто-то разорился, а у них всё хорошо. Никто не хочет сознаваться в этом. Все ненавидят кого-то, злятся, боятся чего-то. Испытывают раздражение, бессилие, ярость или обиду. А также стыд, нетерпение, сомнения. Но если спросить, то никто не признается, что сделал мелкую пакость другому и испытал от этого удовлетворение. А потом его оказывается мало, и это повторяется снова. Всего лишь человеческая натура. Я отличаюсь от других людей только тем, что аккумулирую эти эмоции, превращая их в чистую энергию для себя. И я не скрываю своей натуры, в отличие от большинства людей. Для меня эмоции словно наркотик. Я нуждаюсь в них. А учитывая мои врождённые способности, я могу добавлять то, чего мне не хватает при помощи различных внушений.

– А я здесь причём?! Почему именно я стала твоей жертвой?

Он задумался, отпустил меня, прошёлся по холлу, выпуская дым. Потом снова сладко затянулся, не сводя своего холодного взгляда.

– У меня было много женщин. Кого-то я изначально интересовал как игрушка в постели, кто-то хотел моих денег, кто-то славы за мой счёт. Были даже те, которые испытывали некое подобие влюблённости. Но никто из них не ненавидел меня, как ты, Кимберли. Они ложились под меня, не думая, что я хочу чего-то другого от них. Некоторым приходилось помочь, но чувства были не теми. В душе они сами хотели, чтобы с ними так обращались. Поэтому мой интерес быстро угасал. Чтобы вызвать у них хоть немного истинных острых эмоций и ощущений, мне приходилось использовать их же фобии, потому как иначе я не получал желаемого эффекта. И поверь, даже после того, как я с ними это проделывал, многие сами возвращались за продолжением. С тобой же всё обстоит иначе. Твои чувства искренни. Мне даже не нужно слишком напрягаться, они сами исходят от тебя волнами, которые подпитывают меня. Ты – мой наркотик в чистом виде.

– Я рада. – От его ледяного голоса мне становилось не по себе, а он это понимал. – Можно как-то избавиться от твоей зависимости?

– Зачем? – Он вдруг пожал плечами. – Меня всё устраивает. Я не знаю, почему я стал таким, но именно благодаря моим некоторым особенностям, я обладаю тем, что имею на сегодняшний день. С тех пор, как я вошёл в управление корпорацией, даже при моём отце, наши дела значительно улучшились. Тебе так не кажется?

– Да. Но сколько при этом пришлось принести жертв?

– Не поверишь. Ни одной. Я не сторонник крайних мер, – усмехнулся Макс, потом затушил свою сигару, подошёл к прозрачной перегородке и щёлкнул пальцами.

Я так и не присела. Пыталась переварить информацию, которую он мне преподносил постепенно, но в голове не укладывалось ничего из вышесказанного. Лишь то, что я для него являюсь чем-то в виде наркотической потребности, крепко засело в мыслях.

– Я тебе не верю, – выдохнула я.

– Недоверие – одна из отрицательных эмоций человека.

Он прервался, потому, как его чернокожая служанка внесла в помещение поднос с коктейлями и тут же испарилась, ни слова не говоря.

– Но ты используешь людей вопреки их воле! – смогла сказать я наконец-то.

– Тебе так кажется, Ким. Большинство хотят сами, но боятся признаться в этом, опасаются принять самостоятельное решение. Всё происходит лишь от того, что они не всегда ожидают страха.

– Это как?

– Объясню на простом примере. – Он подал мне коктейль и предложил присесть на широкий диван. Сам при этом подошёл сзади и наклонился надо мной, опалив горячим дыханием шею и висок. – Ты пей, не держи. Такое ты не попробуешь больше нигде. Рецепт немногим известен. Тут почти нет алкоголя.

Я сделала маленький глоток, и по горлу растеклось тепло, снабжённое странным, непривычным привкусом с добавлением пряностей, но сладкое и приятное.

– Так как?

– Нравится? – спросил он, не слушая меня.

– Нравится. Главное, чтобы тебе не нравилось моё ощущение.

– Злая ты… Ладно, слушай. Представь, ты голодная. Идёшь к холодильнику, где должен лежать кусок пиццы, который ты сама туда положила. Если ты его нашла, то особых эмоций от этого не испытаешь. Но представь, что он вдруг исчез. Что тогда ты почувствуешь? Огорчение или гнев? А если вдруг вместо ожидаемого куска обнаружится целая пицца, то тебя голодную это ой как обрадует. Значит, отрицательные эмоции возникают из-за неприятной информации, а особенно недостаточной. И напротив, положительные при достаточной для мозга человека информации. Особенно, если она оказывается лучше ожидаемой. Я не использую людей… Просто зачастую они этого не ждут. Или не хотят, как ты, ещё не зная, какое удовольствие может ожидать.

– Твой Тирелл даже не дал мне заехать домой, чтобы переодеться. – Я отставила коктейль в сторону. К горлу подступил комок, мешающий пить. Ничего не хотелось, лишь избавить себя от общества этого ненормального человека.

– Зачем это тебе? – Он отстранился. – Она не потребуется.

– Что именно? – не поняла я.

– Твоя одежда. – безразлично пожал плечами Макс.

Как мог этот человек так тщательно скрывать эмоции, будто у него их и вовсе не было? Если бы он хоть в чём-то проявлял свои чувства ко мне, стало бы на йоту легче дышать рядом с ним. А так только его слова выражали заинтересованность. Хотя я не могла сказать, что он холоден, когда вспоминала, как Макс поступил со мной в бассейне. От этой мысли я покраснела, а ему это понравилось. Он ощутил мой стыд перед ним.

– Иди сюда – потанцуем. – Он протянул руку и ловко поднял меня с дивана, прижав к себе.

– Музыки нет! – пробурчала я.

– Разве? А это что?

До меня вдруг дошло, что мелодия заиграла сама, словно по тому же щелчку пальца. Техника у него дома не страдала стариной, достаточно было верного жеста.

Музыка была грустной, без слов, в тон моему настроению.

– Всё равно не хочу! – попыталась я вырваться из его рук. – Оставь меня в покое!

Я отскочила в сторону, тяжело дышала, разъярённо смотрела на Макса. Не могла ему позволить манипулировать собой, хотя разум подсказывал мне, что проще отдаться на его милость, отделаюсь меньшей кровушкой.

– Значит, по-хорошему мы не хотим? – В его глазах пронеслась голубая искра, а бровь приподнялась.

Я бросила ему вызов и сама понимала это. Одновременно осознавала, что не могу делать то, что хочет он от меня. Эмоции действительно было сложно держать в себе, а Макс только этого и ждал.

– Нет. Вообще никак не хочу.