Читать книгу "Князь Тьмы и я - Елена Звездная"

***

Уходили мы быстро и четко – сначала миновав мост, после какими-то тропами, обходя мусор и валежник, вышли к окраине города.

Все это время Навьен меня нес. И потому, что я была босиком, и потому, что вампиры передвигаются на порядок быстрее, чем смогла бы я.

А потом случилось нечто.

– Сейд студио, – скомандовал Навьен.

И… нас покинули.

А после мир стал одной смазанной картинкой – вампиры двигались быстро. Тысячники – очень быстро. Слишком быстро для моего зрения. Быстро настолько, что я совершенно потерялась в пространстве, тем невероятнее было вновь оказаться в моем доме, и даже больше – Навьен открыл дверь, и внес меня в мою квартиру.

И когда он опустив меня на ноги, повернулся и закрыл замок, все что я могла, это… стоять и смотреть на него.

Молча.

Долго молчать не вышло, потому что вампир, игнорируя степень моего потрясения, буднично поинтересовался:

– Мюсли еще есть?

– Твою мать! – я бы еще много чего сказала, но я была слишком в шоке.

– Не слишком информативный ответ, – поддел Навьен.

– Твою нахрен мать! – меня трясло.

– Информативности все так же ноль, – усмехнулся тысячник.

Я постояла, потрясенно глядя на него, судорожно вздохнула и сообщила:

– Здесь неплохая кофейня за углом. Дай пять минут, я оденусь.

И ушла, потрясенная больше некуда.

Оказалось – есть куда!

Все это время я была в одном халате. Всего в одном халате на голое тело. А Навьен меня переносил, поддерживал, когда с моста спрыгивал, и вообще много чего… Супер просто! Даже слов нет!

***

Кофейня «Тони и кофе», в это время дня была, как и всегда свободна. Сюда приходили завтракать обычно с шести и до девятиутра, а после забегали на чашечку кофе к двенадцати, сейчас же, в десять, мы с Навьеном оказались одни в пустом зале, но Тони смутило явно не это – а собственно вампир.

Тысячелетний вампир в темной водолазке, которая скорее подчеркивала, чем скрадывала внушительный разворот плеч, и темно-синих джинсах, заказал для себя омлет из двенадцати яиц, крепкий кофе, пончики, и свежеиспеченный хлеб. Приготовивший и принесший все это Тони, до последнего не верил, что вампир будет есть – среди народа ходили слухи, что вампиры питаются исключительно кровью, и потому когда Навьен с аппетитом принялся завтракать, Тони стоял в нескольких шагах от нашего столика и… потрясенно смотрел, не веря собственным глазам.

Навьена подобное внимание не смущало, в принципе его вообще ничего не смущало. Его не смутил даже мой вопрос на тему, откуда взялись его вещи в моей квартире.

С моим выбором кофейни вампир тоже согласился абсолютно спокойно, но сел примечательным образом – спиной к стене, выбрав столик, от которого просматривался весь зал и улица через окно, и это было единственным, что продемонстрировало опасность ситуации. В остальном Навьен был непробиваемо спокоен.

А вот я нервничала. Более чем нервничала. Меня почти трясло.

Одевалась я нервно и в спешке, несколько недооценила погоду на улице, и надела только белую рубашку, серые брюки на ремне, и серые кроссы на белой подошве – стандартная обувь для работы, когда вроде и дресскод соблюден, и бегать удобно. Небрежно собранные в хвост на затылке волосы отомстили сполна, и теперь пряди время от времени падали на лицо, вынуждая все время заправлять их за уши. Не то чтобы это как-то ранее меня смущало, но теперь, каждый раз, когда я поправляла волосы – на меня смотрел Навьен. И так в принципе смотрел, но когда поправляла волосы, его взгляд становился каким-то… иным.

Ели молча.

Я пила крепкий черный чай, заедая сырные тосты, Навьен ел с аппетитом, при этом оставался предельно внимателен к ситуации, обстановке и… вообще ко всему. И мне достаточно было смотреть только на вампира, чтобы быть уверенной, что все под контролем.

Впрочем, всегда оставался шанс, что он прямо сейчас скажет свое «Три» и ад разверзнется.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросила я, когда с омлетом было почти покончено.

– Нет, – хрипло ответил вампир.

Интересная позиция.

Но если честно, если вот совсем честно – спрашивать мне ничего не хотелось. Эдакая иллюзия счастья, тихого спокойного затишья перед бурей. И хочется промолчать, просто продлить эти мгновения тихого счастья, но…

Но…

– Ты пытался меня вытащить? – едва слышно спросила я.

Навьен молча посмотрел на меня – ответ знали мы оба. В принципе зря спросила вообще, имелось гораздо больше куда как более важных вопросов, но я почему-то задала этот.

Глупо, да.

Перешла к более умным вопросам:

– Князья это что вообще?

Вампир усмехнулся, взял чашку с кофе, сделал глоток, посмотрел на меня, в зал, в окно, снова на меня, и ответил:

– Ты видела.

Вот и все. То есть «ты видела и так, смысл вообще спрашивать?!».

То досадное чувство, когда понимаешь, что в состоянии молча – выглядишь на порядок умнее.

Посмотрела на Навьена, у него программа взглядов была четко расписана – я, зал, окно, я, зал, окно, я… и так далее.

– А ты старше князя, так? – спросила я.

Взгляд на меня. Пристальный, внимательный и вопрос:

– На что конкретно ты сейчас намекаешь?

Да уж, интересный разговор у нас выходит.

– Кто сильнее – ты или князь? – меня действительно интересовал этот вопрос.

Навьен усмехнулся и спросил:

– Каиль, кто сильнее – кот или лев?

Я замерла, напряженно глядя на Навьена, и напомнила:

– Княжне Мортем ты вчера дал отпор только так.

– Дать отпор и выиграть в сражении – несколько разные вещи, ты не находишь? – усмехнулся Навьен.

Сделал еще глоток кофе, все так же ведя неизменное наблюдение за обстановкой и добавил:

– Я способен дать отпор, Каиль. И вызвать князя. Все. Продлись вчерашняя схватка на пару минут дольше и княжна размазала бы меня по асфальту тонким слоем. Они сильнее. Значительно сильнее. И мой возраст дает мне только два преимущества – я способен сопротивляться прямым приказам, и я могу дать отпор, в силу наличия опыта. На этом все, Каиль.

Нерадостная информация.

И самый дурацкий вопрос, который я только могла задать:

– В мою «первую брачную ночь» ты сказал, что когда князь до меня доберется, я буду кричать. В принципе, я уже догадываюсь почему но… все-таки можно больше конкретики?

Навьен перестал есть.

Швырнул нож и вилку на тарелку, с ошметками омлета, отодвинул от себя, сел, упираясь локтями в стол, и посмотрел на меня. Молча. На лице его дергались желваки, в черных глазах словно сгущались тучи, губы побледнели.