Читать книгу "Синий мопс счастья - Дарья Донцова"

– Послушай, – закричала Кира, –сейчас!

Голос ее, отчаянно-звонкий, пролетел покоридору.

– Хорошо, хорошо, я слушаю, говори, еслитебе от этого легче станет, – быстро сказала я.

– Моя мама, – судорожно началаКира, – очень любила меня. Понимаешь, им с отцом господь никак не давалдетей, родители уже простились с мыслью о наследнике, а тут вдруг я появилась.Лучше тебе не знать, каким было мое детство! Ужас! Запрещали все: играть сдетьми, кататься на санках, есть мороженое. В школу водили до десятого классаза руку! Боже, как мне хотелось обрести свободу, избавиться от гнета.

Я грустно улыбнулась:

– Боюсь, ты не поверишь, но мое детствобыло таким же. Судьба единственного, слишком любимого ребенка, как правило,печальна. Только я в детстве не страдала от опеки, лишь став студенткойконсерватории, осознала степень своей несвободы.

– А потом, – не слушая меня,говорила свое Кира, – они умерли, сразу оба. Сначала папа от инсульта, азатем, на сороковой день после него, ушла мама, и я осталась одна. Получила то,что хотела, – свободу. Ведь правильно предупреждают: не проси у господаничего, потому что он способен исполнить твои желания. Вот я мечтала жить одна,и мои мечты воплотились в жизнь. Ужасно! Какой ценой!

Я вздохнула. Человек, как правило, не умеетправильно выражать свои мысли. Кире следовало, вознося молитвы, просить бога:

– Боже, сделай так, чтобы я получиласвободу, а мама с папой мирно жили бы по соседству.

Но она произнесла лишь первую часть фразы, ипровидение услужливо поспешило ей на помощь, дало Кире абсолютную свободу,убрав ее родственников.

Вот тут-то Кира поняла, что жить одной оченьплохо, просто ужасно. На нее навалилась тоска, которая в любой момент моглаперейти в депрессию.

В тот год Кира заканчивала институт.Руководителем диплома у нее был Борис Сергеевич Касаткин, молодойпреподаватель, аспирант, подающий надежды ученый. В Бориса Сергеевича былипоголовно влюблены все женщины вуза, от сопливой первокурсницы до ректора,восьмидесятидвухлетней Елены Израилевны Ромм.

Борис был женат. Кира хорошо знала егосупругу, потому что, будучи дипломницей, не раз приходила к Касаткиным домой,где находила самый ласковый прием. Наташа была всего на год старше Киры, но впаспорте у нее стоял штамп о бракосочетании, а статус замужней женщинывзрослит.

У Касаткиных Киру всегда угощали ужином ичаем, один раз Наташа помогла дипломнице раздобыть остродефицитные сапоги.Близкой дружбы между женщинами не было, но хорошие, приятельские отношениявозникли сами собой. Впрочем, в дом к Касаткиным Кира приходила лишь тогда,когда возникала проблема с дипломом.

Накануне защиты, в июне, Кира приехала кБорису Сергеевичу. Наташа жила на даче, в квартире царил беспорядок, по полуклубилась пыль, в ванной из корзины вываливалась груда грязного белья, а накухне, когда Борис решил угостить дипломницу чаем, даже не нашлось заварки.

– Уж извини, – развел рукамипреподаватель, – Наташа в деревне, а я сам абсолютно беспомощен в быту, уменя аллергия на пыль, кашляю, а убирать лень.

– Где пылесос? – спросила Кира.

– Что ты, – испугался БорисСергеевич, – я просто так сказал, без всякого намека.

Но Кира уже увидела круглый «Циклон»,засунутый между плитой и столиком.

Целых два часа студентка носилась по комнатамс тряпкой, а потом отправилась в ванную, принять душ.

– Кирочка, – крикнул из-за двериБорис, – я принес тебе свежее полотенце, вот, чуть приоткрою дверь ипросуну, не пугайся.

– Хорошо, – ответила девушка, стояобнаженной на коврике.

Но дверь вопреки ее ожиданиям распахнуласьнастежь…

Через пять минут они оказались в спальне, иКира в тот день домой так и не попала. Она осталась на ночь у Бориса.Разгорелся сумасшедший роман. Наташа дышала свежим воздухом в деревне, в Москвуне приезжала, Борис мотался к жене на выходные, будни он проводил с любовницей.

Любовь закончилась двадцать пятого августа.Утром Боря позвонил Кире и сказал:

– Прости, надеюсь, ты понимаешь, что унаших отношений нет будущего. Я женат, никогда не врал тебе, мы хорошо провеливремя вместе, давай расстанемся друзьями. Сегодня возвращается Наташа.

– А как же я? – тихо спросила Кира.

– Ты молодая, красивая, – прозвучалов ответ, – найдешь себе другого. Кстати, я тебе не говорил: Наташабеременна.

– У меня тоже задержка, –пролепетала Кира.

– Ужасно! – заорал Боря, потом,спохватившись, заговорил заботливым, ласковым голосом: – Кирочка, небеспокойся, естественно, я дам тебе денег на аборт.

– Спасибо, – прошептала Кира.

– Надеюсь, ты не станешь больше менятревожить?

– Нет, – ответила она.

На душе у Киры было гадко, вот, значит, каковБорис на самом деле. Попользовался ею в отсутствие жены, словно резиновойкуклой, и совершенно спокойно бросил. Кира проплакала целый месяц, а потомрешила рожать. С Борисом она больше не встречалась, получила диплом, устроиласьна работу и зажила своей жизнью.

Как Кира растила девочку, поймет лишь тот, ктоподнимал ребенка в одиночку, без бабушек, дедушек и тетушек. Ясли, садик,продленка, постоянные болячки, безденежье, слезы и… огромная радость, сладкаякаторга. Пришлось переучиваться на бухгалтера, как психолог Кира не могла найтиработу. Аллочка выросла замечательной, очень любящей маму девочкой, вот толькос учебой у нее никак не складывалось, нечего было даже и думать об институте,но Кира очень хорошо понимала: в современной жизни без образования делатьнечего. Только огромное желание пристроить Аллочку в институт заставило ееобратиться к бывшему любовнику.

К тому времени Борис стал заметной личностью,защитил докторскую диссертацию, получил звание академика, основал частноеучебное заведение, Академию медицинской психологии. В отличие от многихкоммерческих институтов, захиревших сразу после рождения, академия благополучновстала на ноги и начала пользоваться авторитетом, каждый год здесь былстабильно большой конкурс. Борис Сергеевич высоко поднимал планку, в егоинститут нельзя было попасть, просто заплатив деньги, следовало успешно сдатьнепростые вступительные экзамены. А еще Касаткин часто появлялся на телеэкране.Его, интеллигентного, умного, импозантного ученого, очень любили ведущие самыхразных программ. А Борис не кривлялся, выступал всюду, куда звали, истарательно «пиарил» свой вуз.