Читать книгу "Одержимый - Питер Джеймс"

– Сволочь! Брысь!

Он поднял плечи и встряхнулся. В этот момент луч фонаря ухватил что-то, что Гленн сначала принял за уснувшего на подпирающем крышу деревянном столбе мотылька.

Избавившись наконец от паука, он подошел ближе и пригляделся. Это была свисающая с гвоздя тонкая полоска ткани. На высоте плеча Гленна.

Он пригляделся внимательнее. Тонкая полоска ткани кремового цвета. Могла ли Кора зацепиться за гвоздь? Но в ней всего пять футов. Гвоздь был бы на уровне ее головы.

Гленн оставил все как есть и пошел дальше, к четырехугольнику света, видневшемуся в дальнем конце чердака. Подойдя ближе и посветив фонарем, он понял, что это старый пожарный выход, которым, наверное, уже много лет не пользовались.

Дверь пожарного выхода запиралась изнутри на навесной замок. Только крепившаяся к двери замочная петля теперь свободно болталась на замке, и в ней торчали четыре ржавых шурупа. А в двери на их месте зияли четыре отверстия.

Эта дверь была выбита, и выбита совсем недавно.

53

В 1966 Би-би-си запретила показ документального фильма о гипотетическом взрыве водородной бомбы на территории Британии, снятого режиссером Питером Уоткинсом. Фильм назывался «Военная игра». В него были включены кадры теней на стенах домов в Хиросиме, которые в действительности были тем, что осталось от десяти тысяч людей, испарившихся в ядерном взрыве. Там были также кадры с другими людьми, которым повезло еще меньше – они кричали и метались в слепой агонии, в то время как с их тел слезала кожа.

Запрещенная «Военная игра» не была забыта и стала хитом арт-хаусных и домашних кинотеатров, где собирались знаменитости. Глория видела ее на закрытом просмотре в Национальном кинотеатре, куда можно было попасть только по приглашению. После этого, как и многие люди, которых до смерти испугал этот фильм, она решила построить под домом противорадиационное бомбоубежище. Она планировала вырыть его ниже существующего подвала и снабдить его бетонными стенами толщиной в три ярда.

Как и все, кто строил такие убежища, Глория Ламарк хранила это в тайне. При ядерном нападении каждый, кто знает о твоем убежище, убьет тебя для того, чтобы попасть туда первым. Она хорошо замаскировала его. Лестница, расположенная в дальней части холла, вела в маленький спортзал с велоэргометром, гантелями, гребным тренажером и беговой дорожкой. За деревянной дверью – сауна. Вход в убежище находился под сауной и представлял собой толстую железную дверь, какие можно увидеть в банковских хранилищах.

За первой железной дверью располагалось помещение с камерой слежения. Вторая, тоже запирающаяся, железная дверь выходила на спиральную лестницу и вела в само убежище, занимавшее, таким образом, третий подземный этаж.

Убежище состояло из нескольких комнат, герметично отделенных друг от друга железными дверями, подобно отсекам подводной лодки. Если одна комната пропустит радиацию, остальные все равно останутся незараженными. Убежище было оборудовано вентиляцией, которая могла подключаться к работающей от генератора воздухоочистной установке. Также была предусмотрена возможность монтажа водоочистной установки. Глория Ламарк рассчитывала, что они с Томасом при необходимости смогут существовать под землей многие месяцы, питаясь консервами и утоляя жажду заблаговременно заготовленными запасами воды.

Стоимость строительства оказалась астрономической. Когда в 1965 году строительство было завершено, страхи Глории поутихли, и она решила не проводить в убежище канализацию, делать запасы воды и пищи и отказалась от монтажа воздухоочистной установки. Вместо этого она поставила на двери наружные замки и иногда держала там Томаса, когда он был плохим мальчиком. Она прекратила наказывать его таким образом, когда ему исполнилось пятнадцать, и начиная с 1975 года ни разу не спускалась в убежище. Возможно, она забыла о нем.

Но Томас помнил.

И сейчас в одной из герметичных комнат убежища, находящейся на тридцать футов ниже уровня земли, в темноте, оглушенная собственным сердцебиением, лежала Аманда Кэпстик.

Она только что снова упала. Споткнулась о матрас. И теперь лежала тихо, приникнув ухом к каменному полу, прислушивалась. Но темнота оказалась громкой. Она всасывала в себя звук ее дыхания и возвращала его, стократно усилив. Кровь в ушах пульсировала. Аманде казалось, что она состоит из сотни пульсов, приводимых в движение ударами сердца. Пульсы, мысли и боль – вот что отделяло ее от окружающей пустоты. И еще желание помочиться.

Она снова поднялась. С каждой секундой ее способность ориентироваться в пространстве улучшалась. Она отчаянно пыталась понять, где находится.

По порядку.

Начиная с этой невозможной темноты. Понять, ощутить ее. Определить, что это за знакомый резкий запах. Стоять прямо было трудно. Несколько секунд на ногах – и Аманда теряла ориентацию. Она опиралась на стену или спотыкалась о матрас и падала.

Даже в самом темном месте должен быть какой-то свет – из-под двери, из щели между ставнями, в потолке. Здесь же света не было и не было никакого спасения от всеобъемлющей черноты.

Аманда дотронулась до себя, проверяя, существует ли она еще, состоит ли из плоти и крови. Провела рукой по волосам. Еще жива. Определенно еще жива.

Как-то она снимала сцену в палате, где лежали люди, пережившие инсульт. Некоторые из них казались пленниками в собственном теле – они оглохли, ослепли и не могли говорить, в то время как их сознание функционировало совершенно нормально.

Может, и она так же?

Если бы я могла найти сумочку. Там есть зажигалка.

Настоятельная необходимость помочиться начала заглушать все остальные мысли. Аманда перебарывала ее, но делать это было все труднее. Как раз сейчас мочевой пузырь снова схватило, и так сильно, что по щеке у нее сползла слеза. Она прислонилась к стене, скрестила ноги и стояла так, обливаясь потом.

Наконец приступ прошел. Следующие несколько минут можно жить.

Если бы меня парализовало и я лежала в больнице, мне ввели бы катетер.

Она снова позвала на помощь, однако попытка закричать заканчивалась приступом боли в мочевом пузыре, выметающим из головы все мысли.

Туалет. Господи, здесь должен быть туалет.

Найти туалет, а потом… А потом что-нибудь придумается.

У нее сильно болела левая рука – последний раз она очень неудачно упала. Правой рукой Аманда начала ощупывать стену. Методично. Я должна делать все по порядку. Каждый раз она продвигалась вперед на дюйм и ощупывала стену сверху донизу. До самого пол и затем куда достанет рука. Холодный шершавый камень.

Раз я попала сюда, значит, здесь должен быть выход.

В голове теснились сумасшедшие мысли. Не связан ли со всем этим доктор Теннент? Или Брайан? Кто был тот человек, который спускался по лестнице и пожал ей руку?