Читать книгу "Надежда умирает последней - Тесс Герритсен"

«И в раю тоже», – подумал он, вспомнив ночь под сеткой от комаров. Он знал, что даже сама мысль, что она может пострадать, была для него невыносима, что он сделает все, чтобы защитить ее. Была ли это любовь?

Где-то в ночи вскрикнул зверь. Он крепче сжал рукоятку автомата. До рассвета оставалось четыре часа.

На них напали, как только забрезжил рассвет. Гай как раз передал автомат своему сменщику и направился было вниз, как раздался выстрел. Реакция сработала мгновенно, он тут же пригнулся. Пока он пробирался через кусты, послышались еще автоматные выстрелы, а затем крик сверху, со стороны выступа, и Гай понял, что его сменщика подстрелили. Он высунул голову, чтобы посмотреть, насколько плохо положение раненого. Сквозь утреннюю дымку он разглядел окровавленную руку, безжизненно свисающую с выступа. Стрельба возобновилась, выколачивая куски из скалы. Никто не стрелял в ответ – единственный автомат, имевшийся в деревне, теперь находился в руках убитого. Гай бросил взгляд вниз и увидел других жителей, пригибающихся за камнями.

Сколько они, безоружные, могли продержаться, защищая пещеру? Им оставалось надеяться на ловушки, на протянутую проволоку, на ямы, бамбуковые пики и колья. Гай снова посмотрел на выступ, где лежал автомат.

АК-47 был теперь дороже золота, от него могло зависеть, жить им или нет.

Он заприметил валун с кустами вокруг на пути к выступу. Другой дороги не было. Он припал к земле, готовясь метнуться к этому укрытию.

Вилли помешивала в горшке бульон с рисом, когда до нее донеслись звуки выстрелов.

Первое, что она подумала, вскочив на ноги, было: «Гай! Боже Всевышний, его не ранили?!» Но не успела она сделать и двух шагов к выходу, как отец схватил ее за руку.

– Нет, Вилли!

– А вдруг ему надо помочь?!

– Тебе туда нельзя!

Он позвал жену, та, несмотря на суматоху, услышала его и, взяв Вилли за руку, потащила за собой в другой конец пещеры. Другие женщины уже уводили детей от беды через запасной выход. Вилли оставалось только беспомощно наблюдать, как мужчины хватали доморощенное оружие и выбирались из пещеры.

Опять затрещали выстрелы, и по склону покатились камни.

«А где ответный огонь? – подумала Вилли. – Почему никто не стреляет в ответ?»

Снаружи что-то покатилось и хлопнуло. Струя дыма стала заползать в пещеру, до того едкая, что Вилли невольно отпрянула назад, ловя ртом воздух.

– Назад! Все назад! В туннель! Все в туннель! – заорал ее отец.

– А как же Гай?

– Он справится! Детей вытаскивай отсюда!

Он как следует пихнул ее в сторону туннеля.

Выбора не было. Но повернувшись, чтобы бежать, и услышав очередную автоматную очередь, она почувствовала, что оставляет на поле боя частичку самой себя.

Дети уже все нырнули в туннель. Прямо перед собой она услышала плач младенца, нырнула на звук в темноту прохода. Замелькал впереди огонек – это была свеча, в мерцании которой Вилли разглядела желтое лицо женщины, той самой, что привела их в пещеру, – на этот раз она вела за собой вереницу детей и женщин. Вилли замыкала колонну и с трудом могла уследить за огоньком впереди. Движения пожилой предводительницы были быстрыми, и было видно, что она знает, куда идет. Вероятно, уже уходила этим путем от другой опасности в прошлом, в какую-нибудь другую войну. Несколько утешала мысль о том, что они шли тропой выживших. Вдруг они стали спускаться. Первый шаг вниз был внезапным для Вилли, нога ее на мгновение повисла в воздухе, но тут же опустилась на скользкий камень. «Как далеко вниз еще идти?» – подумала Вилли, хватаясь за стену, чтобы не упасть. Пальцы ощутили наросты воска, накапавшего с бесчисленных свечей в прошлом. Сколько же еще таких беглецов на ощупь пробиралось когда-то в глубь пещеры, спотыкаясь на поворотах и еле дыша от страха? Казалось, самый страх этих других навечно пропитал все вокруг. Туннель резко повернул влево и стал совсем уже уверенно проваливаться вниз. Интересно, как далеко они ушли? Казалось, что на целые мили. Выстрелы остались далеко позади, едва доносилось лишь «та-та», «та-та-та».

Вилли как могла отгоняла мысль о том, что творилось там, снаружи, и лишь держалась взглядом за спасительный, еле различимый огонек впереди. Вдруг свечение стало ярким и перешло в ослепительное сияющее пятно. «Ну как же! – внезапно осенило ее, когда она прошла извилину на дороге. – Это не свеча! Это дневной свет!»

По проходу пронеслись радостные голоса. Все в спешке стали пробираться к выходу, к ослепительным солнечным лучам.

Вилли стояла снаружи и, не переставая моргать, глядела на деревья, небо и горные кряжи. Они стояли на обратной стороне скалы. Все спокойно.

Пока.

Издали донеслось стрекотание автоматов. Пожилая вожатая скомандовала всем углубляться в джунгли. Сначала Вилли не поняла, к чему была эта спешка, что еще могло им угрожать здесь? И тут она услышала причину беспокойства пожилой женщины – собаки. Наконец и другие уловили приближающийся лай. Опасность подстегнула всех и направила в гущу леса. Одна лишь Лан не двигалась с места. Ее неподвижная фигура бросилась в глаза Вилли. Она словно прислушивалась к лаю, пыталась разгадать направление собак, расстояние до них. Двое ее сыновей, встревоженные нежеланием матери убегать, не сводили с нее озадаченных глаз.

Лан подтолкнула их в сторону леса и приказала уходить. Мальчики замотали головой – никуда они без матери не пойдут. Лан отдала младенца старшему сыну и опять толкнула, чтобы они бежали. Младший заплакал, замотал головой, вцепившись в ее рукав. Но приказания матери ослушаться было нельзя. Старший брат повел всхлипывающего мальчика за остальными детьми.

– Что ты делаешь?! – взмолилась Вилли. Неужто вьетнамка сошла с ума?

Совершенно бесстрастно Лан повернулась в сторону, откуда доносился лай. Вилли бросила взгляд на лес, на детей, исчезающих в чаще, – таких маленьких, таких беззащитных. Далеко ли они смогут уйти? Затем она перевела взгляд на Лан и поняла, что та двинулась в сторону собак, при этом целенаправленно бороздя ногами дорожную грязь. Тут Вилли осенило! Лан нарочно оставляла на дороге свой запах, чтобы отвлечь псов от детей. Этими действиями женщина приносила себя в жертву.

Лай приближался. Каждая клетка в теле Вилли кричала «бежать!». Но она вспомнила о Гае и об отце, о том, как они без оглядки взяли на себя роль защитников, бросив себя в лапы врага. Потом она посмотрела на скрывшихся в зарослях последних из детей – им нужно было время, чтобы уйти, время, которого у них не было… Тогда Вилли тоже начала топтать грязь на дороге. Лан бросила назад удивленный взгляд и все увидела. Они не проронили ни слова. Женщины лишь обменялись улыбками, полными грусти и понимания.

Вилли оторвала от блузки рукав и втоптала его в грязь – уж этого собаки не пропустят. Потом она повернулась и направилась к югу, обратно к подножию скалы, в сторону от детей. Лан тоже устремилась в обратном от беглецов направлении.