Читать книгу "Святые грехи - Нора Робертс"

— Он снова звонил Курт, — сказала Лоуэнстайн. Бен сразу напрягся.

— Когда?

— Звонок был в одиннадцать двадцать одну.

— Удалось установить место, откуда звонили?

— Да. — Лоуэнстайн взяла со стола блокнот и передала Бену. — Звонили из того же района, что и в первый раз. Кварталах в четырех от ее работы. Голдман говорит, она вела себя прекрасно.

— О Господи, да мы как раз там были. — Бен швырнул блокнот. — Может, даже проезжали мимо него.

— Капитан послал Бигсби, Маллендора и нескольких ребят в форме прочесать район и поискать свидетелей.

— Нужно помочь им.

— Бен, минуту.

Он остановился и нетерпеливо посмотрел на нее. Лоуэнстайн прижала мембрану к плечу.

— Как раз сейчас капитану передают расшифровку телефонного разговора. Наверное, тебе надо посмотреть.

— Прекрасно, по возвращении прочитаю.

— А мне кажется, лучше сейчас.

В течение нескольких часов работы в клинике Доннерли Тэсс окончательно успокоилась. Здешними пациентами были и бизнесмены, страдающие маниакальной депрессией, и наркоманы, лишенные спасительной дозы. Раз или два в неделю, если позволяло расписание, Тэсс работала здесь вместе со штатными врачами. С некоторыми больными она встречалась всего лишь раз или два, с другими — из недели в неделю, а с иными — из месяца в месяц.

Тэсс занималась по возможности здешними пациентами потому, что это была не элитарная больница, куда обращаются богатые, не способные самостоятельно справиться со своими душевными недугами или дурными пристрастиями. С другой стороны, это и не заштатная клиника, которой руководят идеалисты без гроша в кармане. Это солидное, действующее учреждение, где лечат душевнобольных людей из самых разных слоев общества.

Например, на втором этаже лежала женщина с болезнью Альцгеймера. Она шила внучкам куклы, а затем, совершенно забыв об их существовании, сама стала играть в эти куклы. Был тут и мужчина, представляющий себя Джоном Кеннеди: он целыми днями сочинял разнообразные речи. Буйные занимали третий этаж. Здесь охрана была гораздо серьезнее. Массивные застекленные двери заперты, на окнах решетки.

Здесь Тэсс и провела большую часть дня. К пяти она совершенно выдохлась. Почти час она проговорила с шизофреником, страдающим тяжелой формой паранойи, который сначала ее непристойно ругал, а затем запустил подносом с завтраком. Не без внутренних колебаний Тэсс ввела ему дозу торазина. Возможно, всю оставшуюся жизнь он будет держаться на лекарствах.

Когда пациент успокоился, Тэсс оставила его одного и отправилась в ординаторскую немного отдохнуть. Сегодня ей предстояла еще одна встреча — с тридцатисемилетней Лидией Вудс, матерью троих детей. Она занималась домашним хозяйством, работала брокером на бирже, а также была президентом Ассоциации родителей-учителей. Лидия отменно готовила, посещала все школьные мероприятия. В результате была провозглашена «Деловой женщиной года»: новой женщиной, которой все по плечу и которая со всем справляется.

Два месяца назад на одном из школьных представлений с ней случился тяжелый припадок. В конвульсиях она каталась по полу; испуганные родители решили, что у нее эпилепсия. Когда ее доставили в больницу, выяснилось, что ее состояние — реакция, наступившая в результате долгого воздержания от приема наркотиков, причем сильных, вроде героина.

Безупречный мир Лидии Вудс держался на валиуме и алкоголе до тех пор, пока муж не пригрозил разводом. В доказательство она полностью отказалась от наркотиков и, не обращая внимания на свое физическое состояние, попыталась сохранить прежний образ жизни. И вот теперь, хотя на ноги ее поставили, с Лидией приходилось вести очень много бесед о причинах и следствиях.

Тэсс на лифте спустилась на первый этаж и попросила историю болезни Лидии Вудс. Внимательно просмотрев ее, Тэсс сунула карту под мышку. Палата, где она лежала, находилась в конце коридора. Дверь была открыта, но Тэсс все равно постучала.

Шторы задернуты, в комнате — полумрак. Рядом с кроватью — цветы, алые гвоздики с легким и приятным запахом. Больная сидела на постели, подобрав ноги и уставившись в голую стену. Она даже не заметила прихода Тэсс.

— Привет, Лидия. — Тэсс положила историю болезни на столик и огляделась. Вчерашняя одежда Лидии кучей валялась на полу в углу. — Темно здесь, — сказала Тэсс и взялась за штору.

— Мне так нравится.

Тэсс посмотрела на съежившуюся на кровати фигуру. Нужны решительные меры.

— Ну а мне нет, — просто сказала она и раздвинула шторы. Свет залил комнату. Лидия перевернулась и посмотрела в окно. Ни причесаться, ни наложить косметику на лицо она не удосужилась. У рта залегли глубокие, тяжелые складки.

— Это моя комната!

— Ваша. Я слышала, вы слишком много времени проводите в одиночестве.

— А вы что здесь делаете? Плетете корзинки под орехи и фрукты?

— На вашем месте я бы почаще выходила прогуляться, — сказала Тэсс, не притрагиваясь к карте.

— Мне нечего здесь делать. Я не хочу здесь оставаться.

— Никто вас и не держит. — Тэсс пристально посмотрела на Лидию. Та выпрямилась на кровати и закурила сигарету. — Это не тюрьма.

— Вам легко говорить!

— Вы стали пациенткой этого заведения по собственной воле. Когда решите, что вам здесь больше не нужно оставаться, можете выписаться.

Лидия ничего не ответила, продолжая курить. Молчание затянулось.

— Смотрю, у вас вчера был муж?

— Ну и что? — Лидия мельком глянула на цветы и тут же отвела взгляд.

— Вы рады?

— Просто счастлива! — с ехидством проговорила она. — Счастлива, что предстала перед ним в таком виде. — Она яростно выдрала из головы клок немытых волос. — Приводи, говорю, детей, путь тоже полюбуются, в какую уродливую каргу превратилась их мать.

— А вы знали, что муж должен прийти?

— Да.

— У вас в палате есть душ, шампунь, косметика.

— А разве не вы говорили, что я все время стараюсь спрятаться за что-то?

— Одно дело костыли в виде порошков, пилюль и выпивки, и совсем другое — привести себя в порядок перед встречей с мужем. Нет, Лидия, я уверена, вы нарочно хотели показаться ему в таком виде. Чтобы он вас пожалел? Почувствовал себя виноватым?

Удар пришелся в цель. Как Тэсс и предполагала, Лидия начала заводиться.

— Лучше заткнитесь. Это совершенно не ваше дело.

— Все-таки муж принес цветы? Чудесные гвоздики.

Лидия вновь посмотрела на цветы. Только от одного их вида ей захотелось заплакать, избавиться от чувства горечи, смешанной с самоуничижением, которое сделалось для нее чем-то вроде щита. Лидия схватила вазу с цветами и швырнула ее изо всех сил в стену.