Читать книгу "Смерть со школьной скамьи - Геннадий Сорокин"

— У вас панель управления выглядит необычно. Это не экспортное исполнение «Волги»? — спросил я, осмотревшись в салоне.

Он кивнул в знак согласия, но комментировать ничего не стал.

От тепла меня потянуло в сон. Я откинулся на сиденье, прикрыл глаза, задремал.

Журбина появилась внезапно, принеся с собой холод улицы и запах дорогих духов.

— Валерик, посмотри на меня! — Валентина Павловна села рядом со мной. — Валерик, иди на улицу, освежись. Ты меня понял? Валерик, нам в дорогу, а у тебя глаза сонные. Давай, пять минут, и мы трогаемся.

Я сел поудобнее, повернулся к Журбиной.

Моей матери сорок восемь лет, в глазах ее давно угас задорный огонек молодости. Во взгляде моей мамаши можно прочитать вечное недовольство бытовой неустроенностью, мелкими обидами на сыновей и полное отсутствие удовлетворения от каждого прожитого дня. Моя мать просто живет, у нее нет заветной жизненной цели, к достижению которой бы она стремилась с юных лет.

А вот Валентина Павловна от жизни не устала. В ее глазах я увидел азарт вечной борьбы с людьми, обстоятельствами и перепадами изгибов синусоиды. Такая, как Валентина Павловна, пойдет к намеченной цели, невзирая на сломанные людские судьбы и обиды вчерашних друзей. Опасная женщина. Интересно, до замужества с Журбиным она была такой же хищницей или жизнь с полковником дала ей иммунитет от инертности и уныния?

— Андрюша, ты уже проснулся? — спросила Журбина.

Я согласно кивнул. Андрюша так Андрюша! Действительно, не называть же ей меня по имени-отчеству.

— Представь, — Валентина Павловна показала мне указательный палец, — я сегодня утром ноготь сломала. Вчера маникюр сделала, руки в порядок привела, а сегодня без ногтя осталась.

— Трагическое событие, — согласился я.

Ответить на мою колкость Журбина не успела, на водительское место вернулся плешивый Валерик, и мы поехали в город.

— Андрюша, — Валентина Павловна повернулась ко мне, — я тут сегодня утром с Ингой разговаривала, хотела прибить ее, скотину, да рука у меня на нее, на убогую, не поднимается. Скажи мне, у тебя что, действительно есть своя версия убийства Лебедевой?

— Валентина Павловна, для своих лет вы прекрасно выглядите. — Кто-то мне говорил, что с женщиной в возрасте серьезный разговор надо начинать с умеренной лести.

— Спасибо за комплимент. Откуда ты знаешь, сколько мне лет?

— Профессиональное любопытство. Вам 56 лет.

— Молодец! Люблю умных мальчиков. Я тоже о тебе справки навела кое-какие.

— Надеюсь, обо мне говорят только хорошее?

— Надейся. Только хорошее говорят о покойниках. Живые люди грешны и порочны со времен Адама и Евы. Вспомни, с чего начался род человеческий? С яблока. С любопытства Евы. Так какая у тебя версия гибели Леночки?

— Вам известно, что я был первым, кто приехал на место происшествия? Так вот, о том, что Вьюгин был у Лебедевой в день убийства, я знал с самого начала. Одна старушка мне так его описала, что лучше не придумаешь: темное демисезонное пальто, жиганская кепка на голове, походка, как у большого начальника, который идет осматривать свои владения. В квартире у Лебедевой в пепельнице окурков было меньше, чем обгоревших спичек. Я потом вспоминал, кто из моих знакомых прикуривает от зажигалки. Кроме Вьюгина, все пользуются спичками. Итак, он был у нее, о чем-то эмоционально с ней говорил и ушел совершенно спокойной барской походкой. Он — не Железный Феликс, Валентина Павловна. Он — живой человек. Застрелить любовницу и, красуясь собой, как павлин, пройтись по двору в обратном направлении — это что-то невероятное. Потом, пистолет…

— Лебедеву застрелили из нашего пистолета.

— Чего, чего?! Из вашего «ТТ»? — моему удивлению не было предела.

— Успокойся! Ты не на митинге.

Валерик резко затормозил на перекрестке. Валентина Павловна отвлеклась и прочитала ему краткую нотацию о бдительности на дороге.

— Так, о чем это я? О пистолете, — продолжила она. — У меня было два мужа, оба служили в органах, так что всю подноготную о вашей ментовской жизни я знаю «от» и «до». Мой второй муж, царство ему небесное, был ветеран войны. С собой с фронта он привез два трофейных пистолета и этот, «ТТ». Как-то муж и Вьюгин выпивали у нас дома. Мой муж, а он очень уважал и ценил Сергея Сергеевича, расчувствовался и подарил ему «токарева». Он по пьянке все что угодно мог подарить, если человек ему нравился. Когда я узнала, что Ленку хлопнули из «ТТ», я сразу же поняла, что это Вьюгин поставил точку в их отношениях. А тут еще эта фотография! Инга, сучка, проболталась тебе, о чем не стоило.

— Я ее за язык не тянул.

— Не язви, пожалуйста! Я тебя для серьезного разговора позвала. Скажи, ты что, считаешь, что это не Вьюгин убил Лебедеву? Откуда у тебя такая уверенность?

— Валентина Павловна, между вами и Ингой — пропасть в тысячу километров. Одно дело — я ей, за бутылкой водки, свои подозрения высказываю, и совсем другое дело — вам. Где гарантия, что, поделившись с вами сомнениями в виновности Вьюгина, я не наврежу себе? Я, Валентина Павловна, чту мимикрию. В данной ситуации мне проще слиться с окружающей средой, чем добиваться правды.

— Не получится. Ты уже по уши увяз в этой истории. Мой тебе совет: не ищи врагов там, где их нет. От того, что ты поделишься со мной своими соображениями, мир не перевернется.

Журбина положила свою ладонь мне на руку.

— Андрюша, у меня убили близкого человека. Я хочу знать, кто это сделал: бывший друг моей семьи или какой-то мой тайный враг.

«Да черт с ним! — подумал я. — Если Журбина ополчится против меня, то я знаю, как ей жизнь подпортить».

— Хорошо, Валентина Павловна, давайте поговорим о фактах, на которые никто не хочет обратить внимания. Для начала остановимся на кителе. Первого мая на Вьюгине был парадный китель, со всеми медалями. Его могли в любой момент вызвать к руководству, так что в гражданскую одежду он бы переодеваться не рискнул. Вывод: к Лебедевой он тоже ездил в парадном кителе. Сегодня его хоронили в повседневной форме. Парадный китель, тот, что с медалями, находится у него дома. На работе его нет, я проверял. Чего проще — взять парадный китель и провести экспертизу: есть на рукавах следы пороха или нет? Если нет, то ищите другого убийцу.

— Андрюша, ты еще такой молодой и зеленый, а уже самоуверенный, как мой покойный муж после стакана водки. Тебе не приходило на ум, что Вьюгин мог оставить китель с медалями в кабинете, а к любовнице на разборки поехать в повседневном кителе?

— Ну и что? Разве это что-то меняет? — не подумав, возразил я.

— Все меняет. В повседневной форме Вьюгин в тир ходил, зачеты по стрельбе сдавал, как все милиционеры. Как ты определишь, какие следы пороха у него на рукавах: от «ТТ» или от «ПМ»? Ты, надеюсь, не забыл, что у меня все мужья в погонах были?