Читать книгу "Космопроходцы - Василий Головачев"

Беспокоило слишком многое, чтобы чувствовать себя хозяином положения.

Он верил Ивану, что найденная на глубине восьмисот километров «раковина мурекса» – живой организм, возможно даже сам Вестник. Однако задача экспедиции заключалась не только в обнаружении «машины судного дня» древней цивилизации, но больше в контакте с ней, а тут уже виделись проблемы, рецептов решений которых у капитана не было. Да и никто из спецгруппы, в том числе её руководитель, не знал, как подобраться к гиганту и достучаться до его компьютера. Надежда была только на возможности Ломакина, как бы хрупка она ни была. Оставалось верить в его «избранность».

Подумав, Бугров связался с каютой Посохина.

Эксперт был на месте. Система передачи данных позволяла ему поддерживать связь с беспилотниками, общаться со всеми членами группы и экипажа, а также наблюдать за планетой и манёврами корабля в режиме реального времени.

– Волнуюсь, – признался он, появившись в объёмном пузыре виома, сморщился с виноватым видом. – Могли бы и меня взять с собой.

– Вряд ли ваша помощь понадобится в ближайшем будущем, – откровенно сказал Бугров. – Рейд не относится к исследовательскому формату, а форс-мажорные ситуации лучше разруливать профессионалам спецназа.

– Да я понимаю, – кивнул Посохин. – Но очень не люблю сидеть и ждать у моря погоды, когда другие рискуют жизнью.

– Ничего, парни справятся.

– Хочется верить, – взбодрился эксперт. – Ваш оператор настоящий интрасенс, найдёт решение. Правда, что контакт с Вестником на Толкине установил он?

– Правда, – шевельнул желваками Бугров. – У него большое будущее. Вы хорошо знаете Шнайдера?

Посохин выпятил губы, помолчал.

– Он классный техник… пять экспедиций за плечами… отзывы положительные, хотя ходят слухи, что характер у него вздорный, вспыльчивый. Его кандидатуру предложила госпожа Клод-Сантуш, они вместе работали. Ума не приложу, что на него нашло.

Бугров промолчал, так как догадывался, по какой причине Шнайдер сорвался с тормозов.

– Что он может предпринять?

– Совершенно не представляю, – признался Посохин. – Что вообще можно сделать в его положении? Разве что выпустить пар, мотаясь по океану, и вернуться.

– Он не рискнёт опуститься к Вестнику?

– Зачем? Курт не контактер и не ксенопсихолог, и как решается проблема контакта, не знает. Повторяю, проконсультируйтесь с Елизаветой, она знает Курта намного лучше.

– Благодарю. – Бугров переключил персональные линии, соединился с каютой ксенопсихолога.

Елизавета отозвалась после паузы, виом связи был тёмен секунд десять. Когда он загорелся, за спиной появившейся в фокусе камеры женщины закрылась дверь каюты. Она, очевидно, принимала гостя и выпустила его за мгновение до связи.

– Слушаю вас, Виталий Семёнович.

Бугров попытался мысленно определить, кто был в каюте, подумал о Посохине и сказал:

– На что может пойти Курт Шнайдер, как вы думаете?

Елизавета отвела глаза. Она была расстроена и не скрывала этого.

– Я виновата…

– Конкретно, пожалуйста.

– Он… влюблён в меня.

– Я заметил.

– Но я никогда не давала повода к… близким отношениям.

– Дальше.

Она вскинула глаза, встретила взгляд Бугрова, и лицо женщины стало каменным. Сдерживать эмоции она умела.

– Курт приревновал Ивана… оператора Ломакина. Я виновата в том, что при нём вела себя несдержанно.

– Я задал конкретный вопрос.

– Курт – великолепный специалист, нет технических средств, управлять которыми он не смог бы. А ещё он мастер рукопашного боя, чемпион боёв без правил…

– Короче.

– Короче, он в юности получил психическую травму, и… он способен на всё.

– И, зная эти обстоятельства, вы всё равно рекомендовали его начальнику экспедиции? Что за травма?

– Подробностей не знаю, какая-то любовная история, победил соперник, и Курт попал в больницу. Но это не помешало ему впоследствии стать профессионалом в разных сферах социума.

– Жаль.

– Что жаль?

– Что я лично не проверил вашу группу на психологическую совместимость и состоятельность, поверил Вересову. А он, похоже, поверил вам.

Глаза женщины стали чёрными, в них всплыла колючая враждебность… и утонула, сменяясь печалью.

– Простите…

– Я вас не осуждаю, я виноват больше. Будем надеяться, наши парни вернут заблудшую овцу.

Елизавета горько усмехнулась.

– Скорее уж барана.

– Тем более. – Бугров выключил линию.

Минута ползла за минутой, ничего не происходило, но тревога в душе росла, и, чтобы отвлечься, Бугров запустил в атмосферу планеты ещё несколько зондов, заставив их обозревать океан с разных высот. Затем, пораскинув мозгами, сбросил к архипелагу ещё два подводных дрона.

Прошёл час.

Ожидание стало невыносимым.

Но в данной ситуации от капитана ничего не зависело, надо было ждать возвращения группы Вересова, и Бугров не менял позы до тех пор, пока не началось то, чего он ждал.

Человеческая реакция уступает компьютерной. Если человек, даже специально тренированный, способен увидеть, оценить и отреагировать на изменение условий за две-три десятых секунды, то компьютеру достаточно всего одной миллионной, а то миллиардной доли секунды. Поэтому Эрг, кванк «Дерзкого», первым заметил надвигающиеся перемены пейзажа в районе архипелага, к которому было приковано внимание всех космолётчиков. И только спустя полсекунды Бугров воспринял происходящее как реальный факт.

Сначала появились ортоконы.

Целая армада их окружила острова архипелага, выбрасываясь в воздух по очереди длинными струями, как это делают земные дельфины, играя и резвясь на поверхности морей.

Затем стаи ортоконов бросились от островов наутёк, исчезая в глубинах вод.

Всего архипелаг насчитывал пятьдесят два острова, и все они располагались цепочкой на замысловатой синусоиде, действительно напоминавшей с высоты цепочку следов попадания пуль, выпущенных из пулемёта в мишень. И вот среди них внезапно стали вырастать из воды точно такие же столбы-острова, окутанные паром, будто кто-то снизу, из глубин океана, выпустил ещё одну очередь.

– Алярм! – прокатился по отсекам корабля вскрик тревожной сирены.

– Боевая! – добавил Бугров.

Зелёные вспышки над ложементами членов экипажа возвестили о том, что каждый из них выполняет свои штатные обязанности.

Острова перестали появляться. Их стало на десяток больше.