Читать книгу "Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов - Пьер Алексис Понсон дю Террайль"

А между тем те из приближенных, которые уже давно были у него на службе, утверждали, будто герцог Франсуа был когда-то очень приятным собеседником, любил охоту, женщин, вино и музыку и что настоящее дурное расположение духа началось у него с тех пор, как его брат Генрих, тайно сбежавший из Польши, из-под самого носа вырвал у него корону Франции после смерти Карла IX.

Обыкновенно Франсуа вставал очень поздно, обедал в два часа и ужинал в девять. Поужинав, он запирался у себя в кабинете с первыми попавшимися придворными и играл с ними в карты — честь, от которой все открещивались, так как проигрыш или простое невезение приводили герцога в бешенство. В тот вечер, когда герцога застает наш рассказ, все шло обычным путем. Герцог Анжуйский играл в карты со своими придворными, и так как они сделали все, чтобы дать ему выиграть, то он был не так сумрачен, как обыкновенно. Кроме того, у него гостил дворянин из Амбуаза.

Со времени смерти короля Карла IX и восшествия на престол Генриха III Амбуаз стал постоянной резиденцией королевы-матери Екатерины Медичи. Этот дворянин, пьемонтец родом, был одним из самых приближенных к королеве лиц. Д'Асти, как звали его, был умен, умело разбирался в политических вопросах, и королева-мать пользовалась им для приведения в порядок своих мемуаров.

Пробило двенадцать часов.

— Господа, — сказал принц своим партнерам, — разрешаю вам удалиться!

Двое приближенных герцога и Асти сейчас же вскочили с мест, но Франсуа удержал последнего, сказав: «Останьтесь, поговорим!» — когда же они остались одни, продолжал:

— Что поделывает матушка в Амбуазе?

— Скучает, ваше высочество!

— Совсем как я!

— Его величество король очень сурово поступает с нею!

— Как и со мною тоже!

— И если бы вы, ваше высочество, как-нибудь навестили ее, ее величество была бы очень признательна.

— Почему же матушка сама не приедет ко мне?

— Она боится навлечь неудовольствие короля.

— Ну, король сам очень мало думает о нашем с нею удовольствии!

— Это правда, ваше высочество!

— Он даже не счел нужным пригласить меня принять участие в собрании Генеральных штатов!

— Вот это самое слово в слово сказала и ее величество!

— Но зато он пригласил лотарингских принцев, наших добрых друзей.

— И истинных королей Франции! — язвительно прибавил Асти.

Вдруг во дворе замка послышался шум, а с подъемного моста донесся троекратный трубный звук, оповещавший о прибытии посетителя.

— Какой дьявол осмеливается беспокоить меня в такой час? — гневно крикнул герцог Анжуйский.

Но в дверях кабинета уже показался паж, доложивший:

— Его высочество герцог Гиз!

Это имя заставило герцога вскочить: ни один Валуа еще не слушал без волнения этого имени.

Герцог Гиз вошел весь запыленный, в шлеме и панцире. Он был очень бледен, его взор горел злобой, поступь была взволнованная и резкая.

— Нечего сказать, кузен, славная у вас полиция! — закричал он при входе.

— Вам угодно…

— Мне угодно заметить, что в Сомюре имеется мостовая застава, дозором над которой командует один из ваших офицеров, и все-таки через эту заставу пробрались преступные беглецы! Этот ротозей ухитрился пропустить целую шаланду с гугенотами, нагруженную золотом…

— Вот уж этому мне трудно поверить, кузен! Золото стало такой редкостью во Франции.

— Да, может быть. Однако вы, наверное, слыхали о так называемом «сокровище гугенотов»?

— Слыхал, но не верил!

— И напрасно. Это сокровище существует, и его-то наваррскому королю удалось провезти через сомюрскую заставу. Но это еще не все! Наваррский король осмелился захватить в плен женщину, которую везет заложницей в Наварру.

— Кто же эта женщина?

— Моя сестра Анна!

Этот ответ вырвал у герцога Франсуа крик изумления.

— Да в уме ли вы, кузен? — сказал он.

— Еще бы! — ответил тот и стал вкратце рассказывать кузену о событиях этого вечера.

Не успел он окончить рассказ, как дверь снова открылась и паж доложил:

— Ваше высочество, только что прибыл мальчик, который сделал пятнадцать лье на неоседланной лошади, чтобы доставить вам письмо.

— От кого?

— Мальчишка уверяет, что от герцогини Анны Лотарингской.

У Гиза и герцога Анжуйского одновременно вырвался крик:

— Пусть войдет!

XXXI

Тем временем наваррский король весело ужинал в замке видама де Панестера. Хозяин выказал по отношению к гостям такое радушие, что Паком только диву давался. Обычно крайне скупой, видам уставил стол лучшими запасами кладовой и винного погреба, причем поставил даже бочонок жюрансонского вина, которым крайне дорожил.

Генрих Наваррский имел привычку топить горе в вине; а сегодня у него было много горя: шаланда потерпела крушение, старый сир де Мальвен утонул и погибла герцогиня Монпансье, с которой он так твердо рассчитывал провести несколько сладостных часов. Поэтому он усиленно приналег на вино, и жюрансонское стакан за стаканом исчезало в его утробе. Другие тоже не отставали от него, и только Рауль, которому почему-то хозяин замка казался подозрительным, был воздержаннее других.

Время шло в веселой беседе, которая порой принимала очень легкомысленный характер, что объяснялось отсутствием дам: Берта не вышла к ужину, так как горе совсем сломило бедняжку. Лишь когда пробило двенадцать часов, наваррский король вспомнил, что не худо было бы отдохнуть теперь. Поэтому он попросил проводить его в отведенную ему комнату.

В коридоре Рауль подошел к Генриху и сказал:

— Ваше величество, неужели мы пойдем спать?

— Но я думаю, милый мой! Вот странный вопрос!

— Дело в том, что видам мне почему-то очень подозрителен, и если он каким-нибудь чудом пронюхает, что под его кровлей находится наваррский ко…

— Милый мой, — перебил его Генрих, — вот уже три ночи, как я не смыкаю глаз. Я умираю от сонливости и не могу выдержать долее! Поэтому именно ввиду возможной опасности я прежде всего должен выспаться — иначе у меня не будет сил!

— Ну, так мы зато будем бодрствовать, по крайней мере!

— Это хорошо. Так вот что, милый мой: возьми стул и проведи ночь у порога комнаты мадемуазель Берты!

— Слушаю-с, ваше величество. А вы-то сами как же?

— Со мною лягут оба гасконца.

Генрих с остальными двумя гасконцами прошел в отведенную им комнату. Сам король сейчас же бросился не раздеваясь на постель, а гасконцы решили бодрствовать и, чтобы разогнать сонливость, принялись играть в кости. Но и часа не прошло, как один из них сказал: