Читать книгу "Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови - Сергей Москвин"

Чтобы найти и спасти пропавшую дочь, нужно было самой остаться в живых, поэтому собственная безопасность вновь вышла на первый план.

– У меня все – высший класс! – заверил спутницу проводник. – Во! Видала волыну?

В доказательство своих слов он выложил на стол пистолет, с которого успел открутить глушитель.

– «Беретта»! Итальянская! Из-за границы привезен, еще до большой войны. Такой – на все метро один!

Никакого отношения к известной оружейной фирме продемонстрированный пистолет не имел. Это был восемнадцатизарядный «Грач», изготовленный на ижевском оружейном заводе, что подтверждала заводская эмблема на рукоятке. Но, в отличие от Гончей, хозяин пистолета не знал, что означает вытесненный знак, и, по своему обыкновению, решил прихвастнуть.

– Фюрер в Рейхе как-то прознал, что у меня есть такая редкость, и давай упрашивать: продай да продай! Не сам, конечно, – любовницу свою прислал, Валькирию. Слышала, наверное? Как она меня обхаживала, ты бы видела! Что хочешь, говорит, со мной делай, только уступи свою пушку, а уж я тебя отблагодарю.

Рассказчик закатывал глаза и облизывал губы, демонстрируя уловки соблазняющей его женщины, и Гончей требовалось немало усилий, чтобы сдерживать рвущийся изнутри смех. Если бы хвастун только знал, что сидит напротив героини своего рассказа. Впрочем, признайся слушательница, что она и есть легендарная Валькирия, собеседник, скорее всего, ей не поверил бы.

– Ну и как, отблагодарила? – съязвила Гончая, но рассказчик не заметил подначки.

– Это я ее отблагодарил! – гордо заявил он. – Так она после этого пристала ко мне, как собачонка. Теперь, говорит, я твоя навеки. Еле отделался.

Девушка беззвучно усмехнулась.

– Тебя как звать-то, герой-любовник? – спросила она.

– Меня-то? Гулливер!

После этих слов она уже не сдержалась и в открытую прыснула смехом. Коротыш больше походил на лилипута, чем на Гулливера.

– Ты… – Гулливер даже задохнулся от возмущения. Очевидно, это была для него больная тема. Его раскрасневшаяся от самогона физиономия еще сильнее налилась кровью. – Ты сюда жрать пришла или языком чесать?! Вот и жри молча! Доедай свои грибы, да двинем. Мне с тобой некогда рассиживаться.

Гончая проглотила улыбку, чтобы не злить будущего спутника, и еще быстрее заработала ложкой.

Глава 10

Нечто

Клещ проснулся в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем и разрывающейся на части гудящей головой. После выпитого накануне это было неудивительно. Последнее время он напивался почти каждый день, но такая жуть ему приснилась впервые. В отличие от обычных снов, забывающихся практически сразу, пережитый кошмар врезался в память во всех подробностях. Он начался с воспоминаний, которые Клещ уже второй месяц безуспешно гнал от себя, стараясь забыть. С того момента, как внезапно выпрыгнувшее из темноты бледное безволосое существо, похожее одновременно и на человека, и на огромного паука, добило камнем Валькирию.

Сам Клещ не разделил участь любовницы фюрера только потому, что без промедления рванул прочь из подземного хода, где обитали такие жуткие твари. Человек-паук, размозживший башку фашистской суке, двигался с невероятной быстротой. Он мог в два счета догнать беглеца, но, видно, мутанту хватило свежей добычи. В тот раз Клещу повезло. В конце концов он выбежал в туннель метро, куда люди-пауки и прочие обитали диких подземелий не выбирались. Но во сне все происходило иначе.

Клещ долго плутал в темноте по каким-то запутанным ходам, а когда увидел пробивающийся сквозь мрак слабый свет и пошел к нему, оказался у широченного провала – бескрайней пропасти с отвесными и совершенно гладкими, словно зализанными, стенами, уходящей под землю на необозримую глубину. Свет поднимался со дна пропасти – если там вообще было дно. Сначала он казался зеленоватым, потом стал бледно-желтым и, наконец, бардовым, как пролившаяся кровь.

Клещу совсем не хотелось знать, что это за свет и откуда тот идет, но он все-таки подошел к краю обрыва – гигантская яма так и притягивала к себе – и посмотрел вниз.

Там клубился густой, подсвечиваемый изнутри туман. А может, сам туман и светился. Внезапно свечение стало ярче, туман забурлил, словно кипящая на огне жирная свиная похлебка, и из этого светящегося варева показалась разинутая пасть. Огромная, как сама разверзшаяся бездна! Ее окружали бесконечные ряды шевелящихся подвижных зубов. И все они были нацелены не внутрь, а наружу! Наверное, такими зубами пасти было удобнее прогрызать себе ход в толще земли.

Клещ почувствовал себя крохотной песчинкой перед вылезающим из пропасти подземным гигантом. «Беги! Спасайся!» – промелькнула в затуманившемся мозгу здравая мысль. Но она оказалась такой слабой, что почти сразу канула в туманной мгле. Клещ даже не сдвинулся с места. Хотя его волосы шевелились от ужаса, он продолжал смотреть вниз, в разверзшуюся живую бездну.

Из глотки чудовища что-то поднималось. Оно тоже походило на туман или на черный дым, но еще более вязкий, словно свернувшаяся кровь. Черная кровь! В какой-то момент из этой темной массы выросло щупальце с присоской на конце. Оно нацелилось на одинокую фигуру, застывшую на краю пропасти, словно это была не присоска, а глаз. И этот жуткий мускулистый «глаз» видел Клеща насквозь, все его страхи и потаенные мысли. Рассмотрев человека со всех сторон, щупальце «выстрелило», мгновенно преодолев расстояние от разинутой пасти до одинокой фигурки на краю обрыва.

Раскрывшаяся присоска всосала голову Клеща. Он почувствовал, как что-то густое и липкое заползает ему в уши, в ноздри, в глаза и в открывшийся в беззвучном крике рот. А вместе с этим в голову проникли чужие слова: «Двуногая крыса…»

Кое-как разлепив глаза, Клещ долго не мог понять, где находится. Каменные своды подземного хода превратились в нависающие над головой полотнища натянутого брезента. Значит, он был уже не на краю бездонной расщелины, а в своей палатке. Но что-то мешало в это поверить.

Клещ помнил продавленный тюфяк, на который улегся, не раздевшись и даже не сняв кирзовых сапог. Помнил, как забирался в гостевую палатку – специально потребовал одноместную, хотя она и стоила дороже, чтобы ему никто не мешал. Но вот стоящего в палатке стола он точно не помнил. Да тот там и не поместился бы! Однако сейчас Клещ видел перед собой не только стол, но и сидящего за столом человека. Вернее, темный силуэт.

– Слушай меня, крыса, – сказал незнакомец.

Клещ не видел лица таинственного гостя, но почувствовал, как его в упор разглядывают пристальные глаза. От этого взгляда его бросило в жар, но он нашел в себе силы и пробормотал:

– Я не крыса.

И тут же пожалел об этом.

На черном овале чужого лица, там, где должны располагаться глаза, вспыхнули два раскаленных угля. Исходящий от них жар оказался так силен, что Клещ вскрикнул от боли и отшатнулся, но это ничуть не помогло. Тысячи острых невидимых зубов вонзились ему в лицо и руки и принялись сдирать кожу. Он дико заорал, но возвышающееся над столом существо, больше всего похожее на слепленную из мрака объемную тень с горящими глазами, не обратило на его крик никакого внимания.