Читать книгу "Под струной - Василий Головачев"

Камни «Бича» начали плавиться и испаряться под потоками солнечной плазмы примерно в пятнадцати тысячах километров от хромосферы звезды. «Бич» снова начал «дымить», превращаясь в своеобразную сверхдлинную «сигарету», но это был уже не пар, а сажа и пепел сгоревших каменных глыб. Слой хромосферы передовой торец «Бича», вспыхнувший ярким пламенем, пронзил за одну минуту двадцать секунд и врезался в гранулу фотосферы размером с земное Каспийское море.

Его скорость была велика, но и поверхность Солнца не стояла на месте, вовсе не представляя собой неподвижную мишень. Двигались сами гранулы, вращалось Солнце (вместе с атмосферой) с линейной скоростью почти в два километра в секунду. И несмотря на то, что верхние слои его атмосферы имели очень низкую плотность (Солнце, по сути, – исполинский газовый шар), «Бич» не смог углубиться в недра Солнца до самого ядра. Ещё до столкновения «облысевшего» конца суперструны с фотосферой её повело в сторону, начало разворачивать, а поскольку струна состояла не из обычной материи, а из «первичного апейрона» – силового поля, объединявшего все виды полевых взаимодействий, и сломать её было невозможно, «Бич» превратился в длинный «дробный» шест, воткнувшийся в движущуюся стену и начавший опрокидываться.

Зрители дружно ахнули.

Система обзора корабля притушила накал Солнца и выделила цветом сам «Бич», превратившийся в струйку серебристых искр. Однако передать масштаб происходящего в атмосфере Солнца она не могла, поэтому картина в глубине экранов была хоть и красочная, но не слишком впечатляющая, и только воображение людей, понимающих ситуацию и реальные масштабы явления, помогало им его оценить.

– Развернётся! – пробормотал Богатырёв, заворожённо пожирая глазами панораму Солнца.

– Вряд ли, – возразил Шестопал.

– Вы о чём? – заинтересовался Анатолий.

– «Бич Божий» – одномерный объект, – сказал начальник экспертной группы. – То есть свёрнутая в одномерную струну брана. При очень больших энергиях она теоретически может развернуться в двухмерный или трёхмерный объект. Но этого не случится, Валентин Теофилович преувеличивает, энергии Солнца не хватит для такого процесса.

– Допустим, это случится, и что будет?

– Что угодно, – пожал плечами Шестопал. – Солнце взорвётся, либо сожмётся в чёрную дыру, либо вообще начнётся фазовая перестройка вакуума. Но повторяю, волноваться не стоит, для развёртки струны не хватит всей энергии нашей Вселенной. Скорее всего «Бич» погрузится в верхние слои атмосферы Солнца и остановится.

– А концы его так и будут усами торчать в две стороны? Он же длиннее диаметра Солнца.

– Увидим.

– А что будет с артефактами? – не унимался капитан.

– Сгорят, конечно, уже сгорели.

– Нет, про те экзоты – «гусеницы», как их там – Калаби… мяу?

– Калаби-Яу.

– Они не могут тоже как-нибудь развернуться?

Шестопал повернулся к Богатырёву.

– Что скажете, Валентин Теофилович?

Эксперт с трудом оторвался от созерцания пламенного экрана.

– Многообразия Калаби-Яу тоже представляют собой своеобразные струны, разве что проявленные с большей мерностью. Вас кидануло, по-видимому, через четвёртое измерение. Но Велимир Мартович прав, для полной развёртки таких многообразий энергии нашего солнышка не хватит.

– Вот и не переживайте.

– Да я и не переживаю, всё равно интересно, как отреагирует «гусеница» на кипящую высокотемпературную плазму.

– И всё же вы не знаете точно, что произойдёт, – задумчиво сказал Анатолий. – Ни со струной, ни с Калаби-гусеницей. Вдруг ваши теории ошибочны?

Богатырёв и Шестопал переглянулись.

Тихонов посмотрел на Дениса.

– Командир? Я не прав? На моём веку теории часто не стыкуются с практикой.

Денис молчал. Опасения капитана были вполне обоснованны, однако верить в реализацию страшных сценариев не хотелось. К тому же возвращение на Землю сулило радостные хлопоты: Аурика выбрала его.

– Будем надеяться, – сказал он рассеянно.

Искристая струйка суперструны окончательно растаяла: догорели последние каменные россыпи «Бича». Затем на этом месте образовалась огненная линия, постепенно набирающая яркость.

– Что это? – осведомился Анатолий.

Никто ему не ответил. Все смотрели, как Солнце перечёркивает новая «струна» – яркого пламени.

– Плазма… – пробормотал Богатырёв.

– Объясните, – попросил Денис.

– Масса «Бича» почти равна массе Юпитера, он притягивает к себе ручьи плазмы…

– Смерть Кащеева, – хохотнул Анатолий.

– Что? – не понял эксперт.

– Издали «Бич» теперь похож на иглу. Помните сказки Пушкина? Смерть Кащеева прячется в иголке, которая в свою очередь прячется в яйце.

– Очень остроумно, – проворчал Шестопал. – «Бич» не станет причиной смерти Солнца.

– Оно не взорвётся?

– Не говорите глупостей, молодой человек.

– Я просто переживаю за нашу Землю. Интересно, что изменится, если эта «игла» останется торчать в Солнце? Ведь наверняка изменится спектр, а там и климат. Нет?

– Узнаем, – почти неслышно ответил капитан Харрисон. – Лишь бы не взорвалось Солнце.

Но Солнце не взорвалось… пока.

Может быть, и не взорвётся…

Но это уже другая история.