Читать книгу "Я знаю тайну - Тесс Герритсен"

Маура оделась в одиночестве, в одиночестве завтракала, в одиночестве читала газету. Впрочем, не совсем в одиночестве: кот сидел рядом и облизывал лапы после завтрака превосходным консервированным тунцом.

– Без комментариев, насколько я понимаю? – спросила у него Маура.

Кот даже не притворялся, что смотрит на нее.

Мо́я посуду и убирая ноутбук в футляр, она думала о Дэниеле, который в данный момент, вероятно, готовился к новому дню, состоящему в наставлении мятущихся душ прихожан. Вот так всегда и завершались их лихорадочные ночи, проведенные вместе: мирскими заботами повседневной жизни, которые они несли на своих плечах каждый в отдельности. В этом смысле они мало чем отличались от супружеских пар. Те тоже спали вместе, занимались любовью, а утром расходились в разные стороны.

Сегодня, подумала Маура, это считается счастьем.

* * *

Из ночи любви ко дню смерти.

Сегодня утром на пороге анатомички ее приветствовало тело Эрла Девайна. Йошима уже сделал рентгенограмму, и изображения были выведены на экран компьютера. Облачаясь в халат, Маура разглядывала съемки груди, фиксировала положение пули, остановленной позвоночником. Судя по выходным отверстиям, которые она осмотрела на месте, две пули прошили Эрла Девайна насквозь. Перед ней была единственная пуля, оставшаяся в теле, поскольку на ее пути оказался позвоночник Девайна.

Джейн вошла в анатомичку и присоединилась к Мауре у экрана компьютера:

– Сейчас наступит прозрение: причина смерти – огнестрельные ранения. Слушай, а меня не возьмут в медэксперты?

– Пуля находится у шестого грудного позвонка, – сказала Маура.

– Две другие пули мы нашли на месте преступления. Это подтверждает мои вчерашние слова. Кроу стрелял три раза.

– Адекватная реакция на неотвратимую угрозу. Я думаю, ему не о чем беспокоиться.

– И все же он здорово напрягся. Вчера вечером нам пришлось проставиться, чтобы он успокоился.

Маура посмотрела на нее с удивлением:

– Эй, что я слышу? Нотку симпатии по отношению к старому врагу?

– Угу, можешь себе представить? Словно мир перевернулся. – Джейн замолчала, вглядываясь в лицо Мауры. – Что ты с собой сделала?

– А?

– Ты сегодня утром светишься и сияешь. Словно побывала в спортивном центре или еще где.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

Но Маура, конечно, знала. Светящийся и сияющий – именно таким казался ей сегодня мир. Счастье оставляло свой легко узнаваемый знак, и Джейн с ее наблюдательностью не могла не заметить этого. «Если я скажу ей о прошедшей ночи, она наверняка это не одобрит, но мне плевать. Меня не волнует, что думает на этот счет Джейн или кто-то другой. Сегодня я выбираю для себя счастье». Вызывающе кликнув мышкой, она вывела на экран следующий снимок – вид груди сбоку. Маура нахмурилась, заметив на теле позвонка просветление в форме монетки – ровно над тем местом, где остановилась пуля. Очаг поражения, которого не должно здесь быть.

– Новая косметика? Витамины? – спросила Джейн.

– Что?

– Ты сегодня какая-то другая.

Маура проигнорировала ее. Она вернула фронтальный снимок и увеличила изображение, чтобы обследовать пятый и шестой позвонки. Но простреленное легкое выплеснуло воздух и кровь в грудную полость и сместило грудные органы из их обычного положения. В этой искаженной действительности Маура не могла найти то, что искала.

– Видишь что-то интересное? – спросила Джейн.

Маура вернулась к виду сбоку и указала на просветление на теле позвонка:

– Не уверена, что это такое.

– Я не доктор, но мне это кажется пулей.

– Нет, это что-то другое. Что-то в кости. Мне нужно подтверждение, чтобы убедиться. – Маура повернулась к анатомическому столу, на котором в ожидании ее скальпеля лежал Эрл Девайн. – Давай-ка его вскроем, – сказала она, надевая маску.

Когда Маура начала делать разрез в форме буквы «Y», Джейн проговорила:

– Надеюсь, у тебя нет сомнений в том, как прошли выстрелы.

– Нет.

– Так что же ты ищешь?

– Объяснение, Джейн. Причину, по которой этот человек выбрал самоубийство от руки копа.

– Разве это не задача психиатра?

– В данном случае ответ нам может дать аутопсия.

Маура работала быстро и эффективно, продвигаясь с решительностью, которой не чувствовала до просмотра рентгенограмм. Причина смерти и ее характер не вызвали сомнений, и прежде она предполагала, что эта аутопсия призвана всего лишь подтвердить то, что ей сказали о стрельбе. Но боковой снимок добавлял некую вероятность к истории – вероятное прозрение относительно мотивов и душевного состояния Эрла Девайна. Труп мог раскрыть не только физические тайны: иногда он предлагал откровения, касающиеся личности того, кто прежде обитал в этой плоти. Улики могли иметь вид старых ножевых ранений, следов иголки, косметической хирургии – у каждого трупа была своя история.

Пробираясь за ребра, Маура чувствовала, что вот-вот откроет книгу с тайнами Эрла Девайна, но, когда она подняла грудную кость и ее взгляду предстала грудная полость, стало ясно, что все тайны скрыты кровью. Три пули, выпущенные детективом Кроу, практически уничтожили цель, пронзив легкие и разорвав аорту. Взрыв крови в смешении с воздухом уничтожил правое легкое, деформировав обычные маячки. Маура засунула руки в латексных перчатках в эту холодную застывшую кровь и вслепую прошлась пальцами по поверхности левого легкого.

У нее ушло совсем немного времени, чтобы найти то, что она искала.

– Как ты там видишь что-то? – спросила Джейн.

– Не вижу. Но могу тебе сказать, что это легкое не нормальное.

– Может, его повредила пуля?

– Пуля не имеет к этому никакого отношения.

Маура снова взяла скальпель. Было искушение пойти прямым путем и немедленно заняться легким, но именно из спешки проистекали ошибки, пропускались важные детали. И она пошла обычным путем: сначала рассекла язык и шею, освободила глотку и пищевод от позвонков шейного отдела. Никаких посторонних тел, ничего, что отличало бы структуры глотки Эрла Девайна от таковых любого другого шестидесятисемилетнего мужчины. «Не спеши. Не ошибись». Она чувствовала, что Джейн наблюдает за ней с растущим недоумением. Йошима положил пинцет на поднос, звук был резкий, как выстрел. Маура продолжала свое дело, разрезая скальпелем мягкие ткани и сосуды верхней апертуры грудной клетки. Погрузив обе руки глубоко в холодную кровь, она освободила пристеночную плевру, чтобы отделить легкие от грудной стенки.

– Таз, – попросила она.

Йошима протянул таз из нержавеющей стали в ожидании того, что она готовилась опустить в него.

Маура вынула из грудной полости сердце и легкие как единый орган, и они со всплеском упали в таз. Над тазом поднялся запах холодной крови и мяса. Она понесла таз к раковине и принялась отмывать скользкую поверхность от крови, обнажая то, что нащупала на левом легком: просветление, не очевидное на снимке из-за огнестрельного повреждения.