Читать книгу "Мы взлетали, как утки... - Комбат Найтов"

Я закончил свои дела, и мы приступили ко второй части операции. До этого действовали в основном в районе Рованиеме, стараясь не ходить севернее и лишь установив контакты с финнами, а Маннергейму пришлось отдать дополнительный приказ Лапландской армии о совместных действиях с русскими, и Сииласвуо передал нам обстановку, после этого наш корпус устроил разгром всех радиостанций и командных пунктов немцев. Немцы поняли, что их предали финны, и началась Лапландская война. Финнов усилили танковыми частями и придали им авианаводчиков, передали часть артиллерии, в основном устаревшие 76-мм пушки, полковые и дивизионные. Несколько складов финны захватили сами, поэтому не пришлось снабжать их патронами к пулеметам, а винтовки у них были под наш патрон. Немцы 168-й дивизии получили приказ отходить из района Рованиеме, так как снабжать их стало очень сложно. Сто шестьдесят девятая дивизия осталась на своих местах. В этот момент мы переключились на цели в районе Печенги. «Аисты» стали летать на лыжах, обеспечивая нам разведку и подсветку, плюс от англичан сумели получить очень мощные осветительные бомбы. Кстати, и перехваты немцами наших переговоров перестали быть такими оперативными и точными – судя по всему, наши соотечественники из Финляндии работали, финики их убрали, и у немцев таких спецов больше не нашлось.

В сорок первом немцы только начали строительство оборонительных сооружений: Сенсенхаузе еще только разворачивал лагерь для военнопленных и размечал места под установку орудий на мысе Романов. Для баньки и помещения для корректировщиков и наблюдателей на соседнем мысе Крикун только завезли цемент. В основном идет строительство подвесных дорог и оборудование дзотов на Муста-Тунтури. Вот туда, под склон, я и направил пикировщиков и штурмовиков с ЗАБами. Лучшее средство от усиленного окапывания. Так как снег, пришлось работать пирогелями. Не забыли и про батарею у Титовки, и на Могильном мысу. Больше всего досталось самой Титовке, где мне был знаком каждый бункер, нарытый немцами. Туда трижды слетало два полка «галифаксов». Два наших горнострелковых корпуса – 126-й и 127-й – перешли в наступление, и немецкому корпусу «Норвегия» пришлось отходить под непрерывными атаками с воздуха. «Ил-10» и «Пе-4» вместе с авианаводчиками методично обстреливали и бомбили все тропы и дороги. Немцы пытались сорвать подсветку и корректировку, оставляя у нас в тылу егергруппы, но Мальцев со своими ночными штурмовиками не давал им возможности разгуляться. Атакованная группа тут же вызывала «аист» с ракетами, и спор решался в пользу авианаводчиков. Больше всех боевых вылетов пришлось на полк «аистов». Лишенные воздушной поддержки, а мы контролировали все воздушное пространство, немцы, огрызаясь, отходили. Затем пришлось вплотную взяться за устаревшие, но мощные батареи спаренных пушек «Мастерсанд», «Бугойя» и «Бакфьорд», двумя батареями в Варде. Хорошо, что башенных батарей, как под Севастополем, еще не установили. Поэтому было достаточно «Илами» выбить прислугу и положить пирогелевый бак в орудийный дворик.

Утыканный зенитками Гулльсмедвика-форт потребовал большего уважения к себе, там стояли торпедные аппараты. Пришлось вспоминать хельсинкский опыт и класть туда шеститонную бомбу. Разбив четырехорудийную 75-мм батарею Хойбухтен, обеспечили высадку десанта в Зольдат-бухт и ликвидацию двух мостов, ведущих в Киркенес. Тактическое окружение корпуса «Норвегия» завершилось. В котле оказалось около четырнадцати тысяч человек, без зимнего обмундирования, продуктов, с легким вооружением. Армия навалилась на Карасьеки, Петсамо и Киркенес. В налете на Киркенес участвовали и англичане из 151-го истребительного крыла, и тяжелые бомбардировщики «Ланкастер». Фон Фалькенхорст, а проще говоря, поляк Никола Ястржембский, командующий армией «Норвегия», воспользовался ситуацией, когда пропал без вести обергруппенфюрер Йозеф Тербовен, пытавшийся эвакуироваться в Тромсе из Киркенеса с аэродрома Луостари – его самолет Ju-52 был сбит над Варагнер-фьордом. Фалькенхорст выслал парламентеров к войскам 14-й армии и финского корпуса «Лапландия». Сам же сдался своему приятелю Ялмару Сииласвуо.

Заняв аэродромы в непосредственной близости от Альтен-фьорда и лично разведав систему ПВО противника, я пригласил к себе вице-маршала Харриса.

– Вот сейчас у нас появилась возможность выполнить налеты на основные базы немецкого флота в районе Финнмаркена.

– Мне кажется, и давно, что вы и без нас справитесь, однако без трехтонных бомб просто не обойтись! – заметил Харрис.

– Давайте посмотрим план операции. Планом предусматривается вывод из строя антенн радиолокационных станций в Банаке, Альте, там их три, и в Маси. Станцию в Маси отключат наши разведчики, они же уничтожат наблюдательный пост в Гаргиа и отключат там связь. Сейчас группы заброшены в район озера Лес-ярви и готовы действовать. В шестнадцати километрах от них – плотина электростанции, которая обеспечивает Альту электроэнергией. В водохранилище примерно шесть – десять миллионов тонн воды. Охраняет все это примерно взвод горных егерей. Караулка находится в полутора километрах ниже по течению. Ее подсветят и уничтожат с воздуха. На поверхности водохранилища – лед. Выше по течению – вполне приличная полоса для «Си-47» на лыжах. Вот здесь разгружаем десант и заряды. Доставляем по льду к плотине, делаем полынью и топим шеститонную бомбу. Она у нас разборная. Можно катить, можно сани перебросить. Пока немцы будут заниматься самоспасением, выполняем налет на Каа-фьорд.

– Почему раньше не предложили, генерал!

– Вывод Альты из расклада – это только полдела! Требуется подавить хорошо укрепленные зенитные установки, а для этого требуются «Илы», а у них дальность маленькая. Из Зольдат-бухт мы их достанем, а ближе ничего не было, сэр Артур.

Перелетаем в Грязную, оттуда в Полярный. Хорошо, что у нас иностранцев любят – приняты на уровне всех и вся. Нам выделен батальон капитан-лейтенанта Инзарцева, в дополнение к имеющемуся батальону осназ НКГБ. Пришлось их немного переодеть и перевооружить. Операция началась.

В Маси все прошло чисто и быстро. А вот к Гаргии не подобраться: там штук триста ездовых собак, целая ферма! Пришлось совмещать с атакой на электростанцию. Коля на немецком «шторьхе» преспокойнейшим образом зашел на караулку, отстрелялся, и следующая машина положили туда ЗБ-100, затем еще два. Дот на левом берегу хороший, бетонный, «сорокопяткой» не взять, но пулеметный. Расчет пушки бил осколочно-фугасными, пока не попал точно в амбразуру. А у Маси на лед уже плюхались «Си-47» и катились на лыжах к самому горлу. Вперед рванули лыжники, а остальные бойцы впряглись в шесть разборных саней, которыми мы боеприпасы к самолетам подвозим. Эдакие бурлаки на Волге. Но народу много, поэтому санки почти летели. Часть батальона с ходу ушла вниз на помощь взводу с четырьмя сорокапятками, которые держали дорогу. Там они уже положили десяток «Ганомагов», но немцы подвезли минометы, и бойцам приходилось несладко! Инзарцев подоспел вовремя, и с минометами.

А у плотины собирали бомбу, долбили лед для зарядов, лед был толстенный. Наконец загрохотали взрывы, образовалась полынья. Сани с собранной бомбой зацепили довольно толстым концом. В это время Мальцев обнаружил колонну немцев, поднимающуюся к Маси, и обстрелял ее. «Си-47» перелетели к этому времени на Лес-ярви. Батальон начал отход, двенадцать взрывников впряглись в конец, чтобы сбросить бомбу в полынью. Не получилось, сил не хватило. Тогда двое из них кинулись к саням и пешнями помогли стронуть сани, и бегом оттуда. А бежать тяжело, в горку, да еще и с оружием. Убежище у всех в двухстах метрах от взрыва за каменной грядой. Смертники! Сани съехали в полынью, все упали и прижались к матушке земле, а командир крутнул подрывную машинку. Вообще-то, вырванный предохранитель основного взрывателя давал задержку три минуты, но подрывники беспокоились, что корпус может быть соединен негерметично, поэтому к главному взрывателю еще и заряд подложили. Давит на кнопку, подрыва нет.