Читать книгу "Гитлер и стратегия блицкрига. Третий рейх в войне на два фронта. 1937-1943 - Трумбулл Хиггинс"

Гитлер, не удовлетворившись отказом придать рациональную роль 6-й армии, начал посылать приказы из своего временного штаба ОКВ непосредственно генералу Хайму через голову командующих армиями. Но только частые, несвоевременные и абсурдные приказы фюрера относительно направления атак Хайма противоречили инструкциям группы армий «Б», требующим немедленного отступления, чтобы спасти слабый корпус Хайма от полного уничтожения превосходящими силами Красной армии, следующими через Дон. Корпус был спасен. Но несчастный генерал Хайм двумя неделями позже оказался в берлинской тюрьме, разжалованный в рядовые. Он стал козлом отпущения, ответственным за ошибки фюрера в Сталинграде. Гитлеру нужен был кто-то еще, на кого можно было бы возложить вину за окружение румынского корпуса генерала Ласкара, корпуса, которому он тоже категорически отказался дать своевременный приказ об отступлении, несмотря на личную просьбу румынского диктатора маршала Антонеску.

Гитлер решил претворить в жизнь 20 ноября давно задуманный ОКХ план создания группы армий «Дон», проявив более реалистичный подход к ситуации. Эта дополнительная группа могла освободить генерала Максимилиана фон Вейхса от чрезмерной тяжести командования семью армиями в существующей группе армий «В», четыре из которых были не немецкими. Вместо того чтобы передать эту новую группу румынскому диктатору маршала Антонеску, как это предполагалось изначально, сталинградский кризис заставил Гитлера отозвать фельдмаршала Эриха фон Манштейна и его 11-ю армию с севера России, чтобы возглавить группу армий «Дон». Под командование Манштейна была отдана 6-я армия генерала Паулюса и 4-я немецкая танковая армия, так же как и уцелевшие элементы 3-й и 4-й румынских армий. Таким образом, под командованием еще одного козла отпущения генерала барона фон Вейхса оставались только 2-я немецкая, 2-я венгерская и 8-я итальянская армии, все еще находившиеся в верховьях Дона.

21 ноября Гитлер приказал генералу Паулюсу создать так называемую сталинградскую крепость, а его штаб впредь должен был постоянно находиться в городе. Паулюс на следующий день доложил о своем окружении и потребовал свободы принятия решения об отступлении, учитывая нехватку запасов. Но вероятнее всего, было уже слишком поздно. Командующий 6-й армией долго сомневался, прежде чем прийти к такому решению, поскольку понимал трудности, связанные с прорывом, тем более учитывая наличие 15 000 раненых в полевых госпиталях. Тем не менее генерал Вейхс, пока еще остававшийся непосредственным командиром Паулюса, ожидая прибытия Манштейна, одобрил требование командующего 6-й армией об отступлении на основании того, что снабжение армии по воздуху неосуществимо. Да и подготовить силы, которые поспешили бы на помощь окруженным, было невозможно достаточно быстро, чтобы у 6-й армии не успели закончиться все припасы.

Паулюс подвергся жесточайшей критике и своим непосредственным подчиненным генерал-лейтенантом Вальтером фон Зейдлицем, и впоследствии фельдмаршалом фон Манштейном. Оба они считали, что он был обязан попросту проигнорировать приказы фюрера и прорываться из окружения. Зейдлиц попытался заставить Паулюса действовать немедленно, на свой страх и риск приказав своему LI корпусу на левом фланге 6-й армии отойти со своих удобных позиций в порядке подготовки к ожидаемому прорыву. Предыдущей зимой, когда позиции немцев в Демянске были окружены русскими, «спасательной команде» Зейдлица здорово помог в открытии наземного коридора одновременный прорыв окруженного гарнизона.

Поскольку ставить Гитлера перед свершившимся фактом в традициях генерала Йорка в декабре 1812 года было не в характере такого нерешительного офицера, как Паулюс, единственным результатом нарушения субординации Зейдлицем стала потеря хорошо укрепленных позиций, так же как и одной из отступающих дивизий. По этой причине, когда подозрительный фюрер разделил командование войсками в Сталинграде между Паулюсом и Зейдлицем, последний потерял всякое желание идти против Гитлера. Выбор между лояльностью гражданскому вышестоящему лицу и собственным подчиненным – военным людям – всегда является болезненным для любого офицера, тем более для офицера, уверенного в отсутствии доверия к себе в верхах, каковым был генерал Паулюс.

Когда Гитлер наконец прибыл в свой штаб в Растенбурге – так называемое «Волчье логово», это было в ночь с 22 на 23 ноября, его поджидал встревоженный генерал Цейтцлер, который, преодолев сопротивление ближайшего окружения фюрера, настоял на немедленной встрече, чтобы решить судьбу 6-й армии. Гитлер после небольшого представления в духе Фридриха Великого предложил в качестве альтернативы плану ОКВ перебросить одну или две танковые дивизии с Кавказа для освобождения Сталинграда. Когда Цейтцлер указал на недостаточность такой меры, как в части времени, необходимой для ее проведения, так и в части силы, Гитлер вышел из себя. Стуча кулаками по столу, фюрер отбросил все попытки казаться разумным и просто вопил: «Я не покину Волгу! Я не уйду с Волги!»

На следующий день Паулюс прислал еще один отчаянный призыв ОКХ позволить ему пробиваться из окружения, невзирая на потери людей и техники. И Цейтцлер снова прибыл на аудиенцию к фюреру от имени командующего 6-й армией. После долгих и раздражающих колебаний Гитлер наконец использовал врагов Цейтцлера в ОКВ – фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля, чтобы вынудить начальника штаба армии пойти на уступки. Цейтцлер продолжал просить за Паулюса, при полной поддержке отделов планирования и разведки ОКХ. Он даже пошел дальше и известил группу армий «Б» о необходимости начать подготовку к прорыву со стороны 6-й армии. Желание командующего группой армий «Б» поступить именно так было столь велико, что он предложил действовать, не дожидаясь одобрения фюрера.

Гитлер остановил попытки армии обойти его, отправив радиограмму непосредственно Паулюсу, приказав ему оставаться на месте, пока не подоспеет помощь новой группы армий «Дон» Манштейна. Затем он договорился с Германом Герингом и его крайне уступчивым начальником штаба генерал-майором Гансом Ешоннеком и заручился их обещанием доставлять в Сталинград ежедневно 500 тонн запасов. Принимая это решение, весьма далекое от реальности, Гитлер и шефы люфтваффе, очевидно, находились под влиянием успеха авиаперевозок в Демянске предыдущей зимой, когда шесть временно отрезанных дивизий на севере России в течение семидесяти двух дней регулярно снабжались по воздуху, после чего были освобождены.

Как Цейтцлер и Вейхс, барон фон Рихтгофен, командовавший 4-м воздушным флотом, который, собственно, и должен был выполнить обещание люфтваффе снабжать Сталинград, уже проинформировал своих вышестоящих командиров, что об этом не может быть и речи. Тем не менее Геринг, желая восстановить свое положение у Гитлера, предпочел отмахнуться от этого и подобных предупреждений. Люфтваффе уже и так были заняты снабжением по воздуху Туниса, и перспектива снабжать еще 330 000 солдат Сталинградского котла при имеющихся средствах представлялась иллюзорной.

Когда Манштейн наконец принял командование группой армий «Дон» – это было 27 ноября, – он обнаружил, что в штабе его ожидает два письма. Первое было от генерала Паулюса, который благодарил Манштейна за обещание помощи. Генерал также объяснил, что, несмотря на принятие Гитлером de facto прямого оперативного командования его армией, Паулюс не получал в последнее время никакой информации или распоряжений, кроме приказа держаться даже на самых непригодных для обороны позициях. Кроме того, Паулюс почти не получал никаких припасов, поскольку доставка по воздуху так и не была организована.