Читать книгу "Путин. Внедрение в Кремль - Евгений Стригин"

«Процедура импичмента — юридическая. В сущности, это суд» [382].

«Конституция России предусматривает более сложный, по сравнению с некоторыми зарубежными странами, порядок отрешения Президента от должности.

Порядок внесения предложения об отрешении Президента России от должности тоже усложнен» [383]. Некоторые были более откровенными и прямо писали, что «процедура чрезмерно усложнена и выглядит нереальной» [384].

Статья 93 Конституции РФ гласит:

«1. Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления и заключением Конституционного Суда Российской Федерации о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения.

2. Решение Государственной Думы о выдвижении обвинения и решение Совета Федерации об отрешении Президента от должности должны быть приняты двумя третями голосов от общего числа в каждой из палат по инициативе не менее одной трети депутатов Государственной Думы и при наличии заключения специальной комиссии, образованной Государственной Думой.

3. Решение Совета Федерации об отрешении Президента Российской Федерации от должности должно быть принято не позднее чем в трехмесячный срок после выдвижения Государственной Думой обвинения против Президента. Если в этот срок решение Совета Федерации не будет принято, обвинение против Президента считается отклоненным».

«На пороге нового века, нового тысячелетия современное общество становится максимально открытым и прозрачным благодаря гласности, свободе слова, массовым коммуникациям. Глава государства просто обязан, если хочет сохранить свой пост и вести эффективную политику, ответить на любой вызов. Должен прямо и честно ответить на любой вопрос. Даже если общественное мнение пытается вмешаться в его личную жизнь. Президент обязан проявить мужество и достоинство даже в этих болезненных столкновениях», — так написал Ельцин, когда начал рассказывать об импичменте [385].

Красиво написал, ничего не скажешь. А вот как было в жизни на самом деле? Об этом мы и поговорим. Заметим сначала, что отстранение президента от должности — это законный государственный переворот, «заговор с целью захвата власти» (из советского Уголовного кодекса — одна из форм измены Родине).

Еще 19 июня 1998 года Государственная Дума создала комиссию, призванную начать процедуру импичмента президента Ельцина. В комиссию вошли представители всех парламентских фракций, и ее цель — дать оценку обвинениям, выдвигаемым оппозицией против главы государства.

«На первых порах администрация президента и его представитель в Думе А. Котенков отнеслись к созданию комиссии как к мышиной возне, затеянной исключительно из популистских побуждений. А. Котенков с первых шагов стал настаивать на том, чтобы для комиссии были поставлены ограничения по времени, но его требования были проигнорированы Думой, которая сочла вопрос чрезвычайно серьезным и требующим обстоятельной проработки» [386].

Не слишком спеша, депутаты делали свое дело. 27 июля 1998 года в Госдуме состоялись открытые слушания депутатской комиссии по отрешению Б. Ельцина от должности. В роли обвинителей выступили председатели думских Комитетов по безопасности и законодательству Виктор Илюхин и Анатолий Лукьянов. Они сошлись в том, что подписание Беловежских соглашений президентом РСФСР Б. Ельциным «незаконно». Вместе с тем после четырехчасового обсуждения участия Б. Ельцина в подписании Беловежских соглашений депутаты не пришли к окончательному решению.

«Комиссия, тем не менее, упорно продолжала свою работу, неизменно привлекая внимание журналистов — своих и зарубежных» [387]. Нужно было только увеличить ее активность и результативность.

14 августа 1998 года Президиум Народно-патриотического союза России высказался за активизацию деятельности спец-комиссии Думы по оценке соблюдения процедурных правил и фактической обоснованности обвинения, выдвинутого против президента. «Мы подвели итоги работы комиссии по импичменту и приняли решение активизировать ее деятельность», — заявил глава президиума НПСР Геннадий Зюганов.

Тут уж и президенту пора прореагировать. Он и прореагировал, но пока на законопроект о референдуме. 14 августа 1998 года Борис Ельцин считал противоречащим Конституции положение нового законопроекта о том, что вопросы досрочного прекращения или продления срока полномочий главы государства, проведения досрочных выборов президента или их отсрочки могут быть вынесены на референдум. Такое мнение содержится в заключении, направленном президентом спикеру Госдумы Геннадию Селезневу на проект федерального закона о внесении изменений в закон «О референдуме РФ». Ельцин подчеркнул, что Конституция однозначно определяет срок полномочий президента.

Конституцией исчерпывающим образом определены основания досрочного прекращения полномочий главы государства. Этими основаниями являются отставка президента, стойкая неспособность по состоянию здоровья осуществлять полномочия или отрешение от должности. Таким образом, подчеркивал Ельцин, полномочия президента не могут быть продлены, равно как и досрочно прекращены на основании решения референдума. В связи с этим на референдум не могут быть вынесены и вопросы о досрочных выборах главы государства.

Ельцин вспоминал: «На внеочередном заседании Госдумы была проголосована резолюция, призывающая президента уйти в отставку. За нее проголосовали 248 депутатов. Вот комментарий Селезнева: «Всем банкротам, начиная с президента, надо бы добровольно уйти» [388].

Все понимали, что добровольно президент никуда не уйдет, но играть на публику тоже надо было. Вожди Думы думали сначала предложить, а потом начать процедуру отстранения от должности.

Президент страны становился все более обеспокоенным. Ельцин позже, в 2000 году, напишет: «Я не верю, что депутаты проголосуют за импичмент. Их болтовня о принципах в очередной раз станет бесплатной рекламой в программах новостей. Я знаю, что у них нет шансов противостоять моей политической воле» [389]. Если первый российский президент действительно думал так. А это похоже на правду, иначе он бы не начал игнорировать бессмысленный политический спектакль, в который играли многие депутаты.