Читать книгу "Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев"

А затем гроб с покойником еще неделю стоял в Казанском соборе, и лишь 13 (25) марта 1826 года было совершено погребение. Но вот кого? Александра ли?

Историк В.Н. Балязин уверен, что все вышеперечисленное — это аргументы "в пользу того, что Александр I не умер в Таганроге, а был подменен двойником". Он пишет:

"Десятки квалифицированных историков вот уже полтора века пытаются, но не могут ответить на вопрос: где, когда и под каким именем умер Александр I? Поэтому автор не вправе замолчать легенду о старце Федоре Кузьмиче".

В.Н. Балязин также "очень и очень не уверен, что это легенда". Он так и заявляет:

"Мне кажется, что, скорее всего, это быль".

ЗАГАДОЧНЫЙ СТАРЕЦ ФЕДОР КУЗЬМИЧ

У нас нет такой уверенности, как у В.Н. Балязина, но мы тоже не станем замалчивать легенду о старце Федоре Кузьмиче. А появился он в Пермской губернии через десять лет после смерти императора Александра.

Он объявился осенью 1836 года. Рост его был выше среднего, плечи широкие, грудь высокая, глаза голубые, черты лица правильные и красивые. По всему было видно, что он явно не простонародного происхождения. Прежде всего, он поражал прекрасным образованием, обладал немалыми государственноправовыми познаниями, хорошо знал петербургскую придворную жизнь и этикет, рассказывал о разных государственных деятелях и давал довольно верные их характеристики. Он говорил о митрополите Филарете, об Аракчееве, о Кутузове и Суворове, но он никогда не упоминал имени убитого императора Павла I…

К тому же бросалось в глаза и его поразительное сходство с покойным Александром I. И оно еще больше усиливалось характерной глухотой, которой с детства страдал император. А еще перед смертью старец уничтожил множество бумаг, оставив лишь один листок со странными шифрованными записями и инициалами "А.П.".

Но при этом этот странный человек даже под угрозой уголовного наказания никому так и не открыл своего настоящего имени. Кончилось все тем, что его приговорили за бродяжничество к двадцати ударам плетями и сослали на поселение в Томскую губернию. Пять лет потом Федор Кузьмич работал на винокурне, но затем чрезмерное внимание окружающих заставило его переехать на новое место. Но и там покоя не было.

Французский биограф Александра I Анри Валлоттон приводит эпизод, когда увидевший Федора Кузьмича старый солдат закричал: "Царь!

Это наш батюшка Александр!

Так он не умер?"

Наверное, для кого-то это факт, которому можно доверять, и основание для сенсации. Для нас же, повторимся, это лишь субъективное мнение писателя, который ссылается на слова неизвестного старого солдата, который вполне мог ошибаться… А мог и вообще никогда не говорить ничего подобного…

А вот еще один просто факт: сам Федор Кузьмич всегда отрицал слухи о своем императорском происхождении, но делал это весьма двусмысленным образом, еще больше усиливая подозрения на сей счет. Например, на просьбу одного архиерея открыть свое настоящее имя он с достоинством ответил:

— Если бы я на исповеди не сказал про себя правды, небо бы удивилось; а если бы я сказал, кто я, удивилась бы земля.

А вот это уже факт исторический: через какое-то время Федор Кузьмич принял монашество и стал известным по всей Сибири старцем.

В конце жизни Федор Кузьмич по просьбе томского купца Семена Феофановича Хромова переехал жить к нему. В 1859 году Федор Кузьмич серьезно заболел, и тогда С.Ф. Хромов обратился к нему с вопросом:

— Молва носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословенный, правда ли это?

Старец Федор Кузьмич. Неизвестный художник

— Нет, это не может быть открыто никому, — последовал ответ.

Анализируя разные слухи о Федоре Кузьмиче, историк К.В. Кудряшов пишет:

""Старец был глуховат на одно ухо, — рассказывает один из его посетителей, — потому говорил немного наклонившись. Во время разговора он или ходил по келье, заложив пальцы правой руки за пояс, как это делают почти все военные, или стоял прямо, повернувшись спиной к окошку" Л.И. Савостин[12] часто навещал старца; в беседе между ними, "которая велась иногда на иностранных языках", обсуждались вопросы государственные, политические и общественные: всеобщая воинская повинность, освобождение крестьян, война 1812 года".

Утром 20 января 1864 года С.Ф. Хромов в очередной раз пришел проведать больного Федора Кузьмича. В то время старец жил в келье, выстроенной специально для него около дома Хромова. Видя, что жизнь в Федоре Кузьмиче угасает, купец еще раз задал свой вопрос.

— Чудны дела твои, Господи: нет тайны, которая бы не открылась, — вздохнул старик. — Хоть ты знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто.

Вечером Федор Кузьмич скончался. Произошло это 20 января 1864 года, когда покойному было 87 лет. И что интересно: если вычесть 87 лет из года смерти Федора Кузьмича, мы получаем год рождения Александра I — 1777-й.

Специально исследовавший этот вопрос историк К.В. Кудряшов рассказывает:

"За время своего пребывания в Сибири Федор Козьмич ни разу не открыл тайны своего происхождения, всячески избегая разговоров на эту тему. Изредка высказывал он неопределенные замечания, наводившие на мысль, что он человек непростого происхождения. А.С. Оконишникова, дочь Хромова, любимица старца, рассказывает: "Однажды летом (мы жили в Томске, а старец — у нас на заимке, в четырех верстах от города) мы с матерью приехали на заимку к Федору Козьмичу Был солнечный день. Подъехав к заимке, мы увидели Федора Козьмича гуляющим по полю по-военному, руки назад, и марширующим. Когда мы с ним поздоровались, то он нам сказал: "Панушки, был такой же прекрасный солнечный день, когда я отстал от общества. Где был и кто был, а очутился у вас на полянке". Старец как-то заметил о себе, что носил он "шпорные" сапоги: с этим намеком на его прежнюю военную службу вполне согласуется известие о том, что не раз наблюдали, как старец один в лесу "командовал". Вопреки известию о том, будто старец намеками давал понять, что он Константин Павлович, более надежный биограф старца (Мельницкий)[13] решительно утверждает, что Федор Козьмич не обнаруживал никаких признаков самозванства и ни Константином, ни Александром себя не называл".