Читать книгу "Женщины Абсолюта - Константин Кравчук"

Дитя Кришнабаи

Ответ Рамдаса был следующий:

Ом Шри Рам Джей Рам Джей Джей Рам

Мать, цель того, что тебя отослали в дом Рамэ, помимо всего прочего, – поддержание твоего тела в порядке. Тело – инструмент служения Раму. Только если оно в правильном состоянии, возможно это служение. Ты выросла крепкой физически, и это очень хорошо, радуйся этому, ведь тебе должно выполнить для Рама великое служение. Нечего тебе по холмам слоняться, или где бы там ни было. Тебе даже пост блюсти не надо. Ты стала полностью одним с Рамом. Приходи в ашрам и оставайся здесь с сегодняшнего вечера. Или прямо сейчас приходи.

Любовь всем вам.

Твое дитя, Рамдас

Как видно из письма к Рамдасу, Кришнабаи в течении своей садханы говорила о себе в третьем лице. Когда ее спрашивали, почему она говорила о себе в третьем лице, она говорила, что имя Кришна постоянно напоминало ей о Господе.

Как только Кришнабаи получила письмо Рамдаса, она вернулась в ашрам. Теперь она настаивала на том, чтобы Рамдас показал ей путь к Богореализации в Его безличностном и вездесущем аспекте – Папином вечном Бытии, как она называла это. Она была столь резкой после постижения, что весьма часто бросала Рамдасу в лицо: «Когда я достигну высшего Бытия?» Иногда она вставала на проходе со словами: «Я не дам тебе пройти, пока ты не пообещаешь, что дашь мне реализацию». Когда Рамдас разворачивался, чтобы пройти другим путем, она могла предстать перед ним опять, подобно упрямому ребенку, и повторить то же самое. В конце концов Рамдас сказал: «Да, ты получишь реализацию!» У нее было полное доверие к его словам. Она твердо верила, что он мог дать ей то, к чему она стремилась. У нее не было желания иметь видения и сиддхи, и она никогда не желала стать джняни или гуру. То, по чему она тосковала, было раствориться в Нем и служить человечеству в духе единства. Состояние совершенной самоотдачи – это было ее.

Как учил Рамдас, она прошла через постоянную практику медитации, сидя в асане. Это заняло некоторое время. По привычке на ранних стадиях она сильно беспокоилась о своем сне. Она слышала, что Рамдас ночь за ночью обходится без сна, тогда как сама не могла сократить свой сон даже на несколько часов. Как-то Рамдас пришел разобраться с этим и сказал ей: «Зачем тебе продолжать беспокоиться о своем сне? Спи, когда хочешь. Вставай и медитируй, когда настроена делать это. Тебя не должно так беспокоить то, что имеет отношение к этому телу. Ты должна фиксировать свое сознание на более высоком; поверни свое лицо к солнцу, а спину – к темноте. Беспокоясь о сне и других слабостях, ты медитируешь лишь на темноту – так не останется никакого времени подумать о свете». С того времени она спала, сколько хотела, и никогда больше не беспокоилась об этом. Она могла прогуливаться по веранде или сидеть в обычной асане, повторяя вслух Рамнам, пока ее не одолевал сон. На протяжении всего периода ее садханы Рамдас никогда не разрешал ей поститься и мучить тело.

Когда Кришнабаи начала медитировать, потеря сознания тела не заняла у нее много времени. У нее не было никакой борьбы за контроль ума. Она могла часами сидеть в медитации, и таким образом, благодаря непрерывной садхане, ее кундалини поднялась к огненному центру, аджня-чакре, достигла сахасрары, и она пережила самадхи. Порядка четырех-пяти часов она не сознавала мира вокруг. Она была погружена в Себя.

Читатель может взглянуть на ее ранние дни в ашраме в упоминаниях Рамдаса в некоторых письмах того времени:

«Мать Кришнабаи! Хорошо, что может Рамдас написать о ней, когда она не поддается никакому описанию? Ее простота и детская натура пленяет сердце любого, кто встречается с ней».

«Мать Кришнабаи – мать этого ашрама, нет, этой Вселенной – в порядке. Она всегда распространяет на всех людей, посещающих ашрам, лучи добра и любви. Она любит всех и всеми любима».

«Это скромное мнение Рамдаса, что настоящая убогость – это убогость души, убогость, в которой ум всегда в состоянии смятения из-за забот, сомнений и страха. Верить, что только внешние формы реальны без исследования того, что внутри них и за их пределами, – той Реальности, на которой все покоится и существует, – это полное невежество. Следовательно, осознавать бессмертную истину нашего бытия и существования мира означает иметь совершенную свободу и покой во всех жизненных ситуациях. Кришнабаи – одна из таких душ. Итак, Рамдасу остается сказать, что Кришнабаи вовсе не бедняжка…»

VI. Оставляя Касарагод во благо

Где-то месяц спустя, в памятную ночь, когда Кришнабаи и Рамдас были одни, в ашрам явились два подозрительных типа и, погасив свет, набросились на Кришнабаи с целью задушить ее. Травля достигла своего апогея. Однако Бог – великий управитель мира и защитник тех, кто отдал себя на Его попечение, – чудесным образом пришел спасти ее. Незадолго до того, как закончить свое задание, типы, пришедшие убить, испытали необычный страх, бросили Кришнабаи и убежали. Падая, Кришнабаи сильно ударилась нижней частью позвоночника о край медного кувшина. Когда те люди напали на Кришнабаи, с ее уст и с уст Рамдаса сходили слова: «Рам, Рам…» Очевидно, магическое звучание имени Бога породило мистический страх в тех мужчинах и явилось причиной их поспешного бегства.

Сразу, безотлагательно, как только приказал Господь, Рамдас отказался от этого ашрама и в ту же ночь остановился с Кришнабаи в доме одного своего последователя. На следующий день они уехали из Касарагода в Хосдруг – городок в 15 милях к югу.

Рамдас не может не рассказать здесь о состоянии ума Кришнабаи сразу после вышеупомянутого инцидента в Касарагодском ашраме. Ее величие обнаружило себя во всей полноте в этом наиболее тяжелом случае. Она оставалась совершенно спокойной и смиренной. Ни слова огорчения или гнева не сошло с ее уст, ни слова осуждения людей, напавших на нее, она не произнесла. Она радостно перенесла все и простила их.

VII. Достижение и посвящение: новый ашрам

Как листья ароматических растений испускают свой сладостный аромат, только когда их измельчат; как – используем это часто цитируемое сравнение – дерево сандала испускает свой запах, только когда его разрубят топором, так и скрытое величие чистых и благородных душ открывает себя, когда они незаслуженно претерпевают мучения и преследования. Так было и в жизни Кришнабаи, и поэтому ей место в числе тех, кто обессмертил себя. Цветок жизни Кришнабаи достиг к этому моменту своего полного раскрытия, демонстрируя все свое благородство и красоту.

Несколько дней Кришнабаи и Рамдас жили в Хосдруге, в доме Ма Падмавати и ее дочери. Обе женщины купали их в чистом потоке своей бесконечной любви. Они считали, что это было не что иное, как беспредельная милость Господа, что эти двое путников выбрали укрыться под их крышей. Они были от этого в экстазе.