Читать книгу "Вартанян - Николай Долгополов"

Поздравляя Георгия со званием героя, бывший шеф КГБ республики Мариус Юзбашян сказал: знайте, что герой герою рознь. И в подтверждение сказанного привел пример из службы в Прибалтике, где их группа провалила большую операцию. Командиром группы был Герой Союза. Во время разборки, когда его упрекнули, что какой он герой, когда в нужный момент не проявил мужество, он сказал, что да, я герой, но я коллективный герой, это звание я получил вместе с сотнями других людей за коллективную операцию. Тоже важно. Но, продолжил Юзбашян, Георгий Андреевич — герой из героев, ибо только он из известных разведчиков за всю свою деятельность не допустил ни одной ошибки, чистым вернулся на родину.

В Армении об их подвигах узнали из телевизионных передач Центрального ТВ. За весьма короткий срок Георгий и Гоар стали желанными гостями различных по статусу людей — от подмастерьев до секретарей ЦК.

Георгий даже в близкой компании не позволял себе расслабиться, больше слушал, иногда вставляя личное видение по теме. Во время застолий не пропускал ни одного тоста, но в итоге за весь вечер он выпивал всего одну рюмку.

Как-то мы отдыхали на известном в Армении курорте Цахкадзор. Вартанянов представили дирекции пансионата как высоких должностных лиц МИДа Союза. Как принято, дирекция пансионата попросила Георгия сделать запись в книге важных персон. Тогда Георгий попросил, чтобы невестка Гоар под его диктовку написала полагающееся в таких случаях хвалебное, и только после этого поставил свою подпись, ясно какую.

Там же вся компания выстроилась для фотографирования. Георгий попросил, чтобы все повернулись в сторону леса. Я ему говорю: а какая разница? Тогда он мне объяснил: видишь, на том фоне, вдали линия высоковольтной передачи и при аэросъемках легко вычислить местопребывание.

Интересный случай рассказал Георгий. Как-то за рубежом произошли вооруженные столкновения и их в течение нескольких дней не выпускали из отеля. В отеле было много иностранцев и ему приходилось общаться со многими на их родных языках. Георгий в совершенстве владел семью языками — армянским, русским, персидским, английским — учился в английской разведшколе, а также… (Дальше мне пришлось по понятной причине поставить многоточие. О еще нескольких странах, где работали Вартаняны, пока не рассказывается. — И. Д.)

Там же, в отеле, была туристическая группа из Армении. И как-то Георгий оказался в одном лифте с двумя армянами, не успел лифт тронуться, как в него влетел один итальянец и спросил: на каком этаже буфет? Георгий на итальянском подсказал на каком. В это время один из армян говорит другому: слушай, если мы этого чудака прижмем, он, может, и по-армянски заговорит.

Во время работы в … (одной стране. — И. Д.) ему пришлось направить очередную информацию, использовав в качестве тайника дыру в заброшенном храме. После вложения капсулы он дыру прикрыл камнем. На следующий день при проверке он заметил, что камень сдвинут. Тогда Георгий нашел прутик и осторожно отодвинул камень, оттуда показалась голова кобры. Насколько надо быть осторожным и предусмотрительным в своих действиях!

В один из приездов в Армению с ним захотел встретиться первый президент Армении Левон Тер-Петросян. В сопровождении председателя КГБ они пришли на прием. Как рассказывает Георгий, у него вызвала удивление полная неграмотность службы безопасности и облегченного понятия президентом роли разведки.

При этом, во-первых, по всем этажам бродили бородатые, смахивающие на бомжей люди. А при входе к президенту в приемной никого не оказалось.

«Во время беседы президент спрашивает меня: а для чего нужна разведка для Армении? — рассказывал Вартанян. — Я ему говорю: через неделю вы должны встретиться с президентом Азербайджана для переговоров. Если вы знали бы, что у него в портфеле, вам легче будет вести эти переговоры. Я ему также сказал, что, учитывая окружение Армении врагами, вам нужна не только разведка, но еще и хорошая контрразведка.

После ухода я говорю председателю КГБ, что при такой безобразной обстановке могут легко закатать вашего президента в ковер и благополучно унести. В дальнейшем это поправили. Видимо, упрек пошел впрок».

Мартын Михайлович Миракян

* * *

История дружбы нашей семьи с замечательными людьми — Геворком Андреевичем и Гоар Левоновной Вартанянами имеет более чем полувековую историю.

Мой отец — Илья Гайкович Кеворков с 1955 года руководил Армянским отделением ВАО «Интурист», где в эти же годы работал Геворк Андреевич. Имея очень много общего в характере: доброту, честность, чуткое и теплое отношение к людям, независимо от их ранга и положения, а самое главное — огромное чувство юмора — папа и дядя Жора, как я его называла, стали очень близкими друзьями, а мама моя, Евгения Леонтьевна, необыкновенно сблизилась с Гоар Левоновной.

Дружба эта, начавшись в годы, предшествующие их длительной загранкомандировке, продолжалась и впоследствии в периоды их приездов в отпуск в Ереван и Москву.

В один из их приездов мы крестили в кафедральном соборе Эчмиадзина мою младшую сестру Аллу, и крестной матерью стала тетя Гоар, что еще больше сблизило наши семьи.

Мама моя была музыкантом. Может быть, поэтому, а еще и потому, что папа очень не любил дружить с «номенклатурой», друзьями их были композиторы, музыканты, художники — представители армянской творческой элиты: Эдвард Мирзоян, Александр Арутюнян, Арно Бабаджанян, Лазарь Сарьян, Эдгар Оганесян, Александр Аджемян, Хачатур Есаян и многие другие. Я перечисляю их потому, что они стали также друзьями дяди Жоры и тети Гоар. Много ярких, незабываемых вечеров, наполненных юмором и весельем, провели они в этой компании, где все без исключения любили их, восхищались их умением общаться, доброжелательностью, интеллигентностью и особой элегантностью, которая их всегда отличала. Для всех этих людей чета Вартанян была работниками Внешторга СССР, выезжающими в частые загранкомандировки.

Мои родители знали об истинной работе Геворка Андреевича с супругой, о чем можно было догадаться по некоторым их разговорам. Но мы понимали, что это закрытая тема, и никогда не позволяли себе лишних вопросов, хотя и видели особую доверительность отношений папы с дядей Жорой.

Воспоминаний очень много, все перед глазами, как кадры из фильма: всегда подтянутый, элегантный дядя Жора, от внимания которого ничего не ускользало, ни один нюанс твоего настроения. Необыкновенно чуткий, он всегда старался поддержать тебя добрым словом, комплиментом, умел с юмором разряжать любую напряженную ситуацию.

Поразительны были его взаимоотношения с женой. За всю свою жизнь, а мне самой уже немало лет, я не встречала более гармоничной, дружной, преданной друг другу и любящей пары. Они были эталоном для всех и как супруги, и как друзья: такие же преданные, умеющие всех сплачивать, готовые прийти на помощь, а еще — умеющие от души веселиться в кругу своих друзей.

Однажды у нас дома тетя Гоар предложила встретить Новый год в дружеском кругу в ресторане. Это была вторая половина 1960-х, и в Ереване подобные банкеты еще не были приняты. Мой папа подхватил идею, и они вчетвером тут же начали писать списки приглашенных и создавать сценарий новогоднего вечера. Конечно, потом список разросся до более чем ста человек, папа подготовил замечательные сюрпризы, и прекрасный новогодний банкет стал с этих пор традиционным в Ереване, а быть его участником считалось очень престижным.