Читать книгу "Падшие боги - Антон Грановский"

Громол усмехнулся:

– Чувствую. Волколаки – твари осторожные. Они не сразу нападут. Сперва выждут подходящий момент.

Громол, внимательно вглядываясь в туман, снял с плеча лук и поправил за спиной колчан со стрелами. Глеб облизнул пересохшие губы. Сердце его учащенно билось, пальцы все еще слегка подрагивали.

– Может, уйдут? – спросил он.

Охотник покачал головой:

– Нет. У тебя шарик золотистый где?

Глеб хлопнул себя по карманам и ответил севшим от страха голосом:

– Потерял.

Стоявший рядом Крысун насупился и сказал с издевкой:

– Эх ты, растеряша.

Охоронец незаметно опустил руку в карман, надеясь найти там шарик, но пальцы его схватили только мусор на дне кармана. Шарика не было! Видать, обронил, пока по лесу ходил. Крысун досадливо крякнул, но признаваться Громолу и Глебу, ясное дело, не стал.

– Айсарана, – тихонько позвал Громол, – мы с Глебом и Крысуном встанем спиной к спине. А ты сядь меж нами.

– Еще чего! – сердито проговорила Айсарана. – Я тоже буду стрелять. Мой отец был хорошим лучником и научил меня.

Глеб увидел, как качнулась высокая трава в трех или четырех местах.

– Они нас обошли! – взволнованно прошептал он.

– Знаю, – тихо отозвался Громол, зорко вглядываясь в туман. Щека его едва заметно дернулась, из чего Глеб сделал вывод, что Громол тоже волнуется. А может быть, даже боится. Это наблюдение не прибавило Глебу смелости.

– Слушайте меня, – сказал Громол, хмуря брови. – Первым бросится вожак. Он сейчас правее тебя, Глеб, возле гнилой березы. Сразу за ним пойдет самец-секач с самыми большими и острыми клыками. Потом две самки – слева и справа. Они отрежут нам путь к отступлению. Вожака я беру на себя. А ты не прозевай секача. Стреляй в грудь. Она у него широкая, не промахнешься.

– Хорошо, – кивнул Глеб.

– Айсарана, – тихо позвал охотник.

– Что, дяденька Громол? – неожиданно тонким голосом откликнулась девушка.

– Самки пойдут сразу за секачом. Ты знаешь, что делать?

– Да.

– Стреляй в ту, что бросится слева. Если не попадешь, второй возможности не будет.

– Я поняла, – тихо ответила девушка.

Глеб заметил, что ее бьет озноб.

– Крысун, твоя самка будет справа, – сказал Громол.

– Я встречу ее как полагается, – сипло пробормотал Крысун, сжимая в руке меч.

Громол обмахнул себя охранным знаком и сказал:

– Да помогут нам боги!

И тут что-то произошло. Что-то огромное и черное ринулось на них из тумана. Громол молниеносно вскинул лук и выстрелил.

– Берегись! – рявкнул он в то же мгновение.

И Глеб увидел секача. Его оскаленная черная пасть стремительно наплывала из белого тумана. В голове у Глеба мелькнул образ: белое полотно экрана, и с него – прямо в зрительный зал выпрыгивает огромное черное чудовище.

Глеб вспотел от мгновенного ужаса, но реакция его не подвела – сказались три года тренировок в боксерской секции. Глебу ничего не нужно было делать, его руки все сделали сами.

Громыхнул выстрел, и волколак рухнул на землю с простреленной грудью. На секунду позже свистнула стрела, выпущенная Айсараной. Здоровенный волколак грохнулся оземь со стрелой в глотке.

Глеб увидел огромную тень справа от себя. Он резко повернулся, выхватывая меч. Но топор Громола опередил его и сокрушил голову зверя.

И тут другой волколак прыгнул Глебу на грудь. Зверь подмял его под себя и навалился сверху, но в последнее мгновение Глеб успел ткнуть ему в живот ружье и нажать на спуск. Прогремел выстрел.

Глеб увидел над собой оскаленную клыкастую пасть. Зловонная слюна капнула Орлову на щеку, и он почувствовал жгучую боль, словно в лицо ему плеснули чем-то едким.

– Громол! – крикнул он, изо всех сил сдерживая волколака. – Громол!

Морда волколака, удивительно похожая на чернокожее человеческое лицо, все же была мордой зверя. Выпуклые красные глаза, немного вытянутые вперед мощные челюсти, огромные клыки, не умещающиеся в пасти.

Глеб держался из последних сил. Он слышал рядом крик Айсараны. Слышал стук топора Громола, вдребезги разбивающего головы волколаков.

Глеб понял, что еще секунда, и зубы чудовища сомкнутся на его горле. Застонав от напряжения, он одним рывком приподнял над собой волколака, уперся ногами ему в живот и с силой оттолкнул его от себя.

Волколак отшатнулся, но тут же снова бросился на Глеба. Однако Глеб получил в свое распоряжение секунду, и эта секунда спасла ему жизнь. Он успел схватить с земли оброненный меч и выставить его перед собой. Волколак напоролся на лезвие меча и хрипло взвыл. Под напором его тела меч едва не сломался.

Глеб спихнул с себя труп чудовища и увидел Крысуна. Тот стоял, ссутулившись, с окровавленным мечом в руке, и свирепо глядел по сторонам. Но нападение волколаков закончилось.

Охотник сидел на корточках, спиной к Глебу.

– Ты ранен? – спросил Громол, не оборачиваясь.

Глеб оглядел себя и ответил:

– Кажется, нет.

Затем приподнялся и сел на траве. Он увидел, что Громол склонился над Айсараной.

– Что с ней? – спросил Глеб взволнованно.

– Она мертва, – ответил охотник. И добавил: – Ты не убил секача. Он добрался до Айсараны.

– Но я выстрелил ему в грудь! Я попал!

– Ты только ранил его. Твоей вины здесь нет.

Охотник отстранился от девушки, и Глеб увидел нечто такое, отчего его всего передернуло. Живот Айсараны был распорот и выпотрошен. Глеб быстро отвел глаза.

– Она храбро сражалась, – сказал Громол.

– Верно, – поддакнул Крысун.

Охоронец подошел к Глебу, встал перед ним – лицом к лицу – и, усмехнувшись, проговорил:

– Если бы ты убил волколака, она была бы жива.

– Крысун! – окликнул его охотник.

Охоронец пожал плечами:

– Я лишь повторяю то, что ты сказал.

– Оставь Глеба в покое. Нужно отнести Айсарану к реке. Помоги мне.

Крысун глянул на Глеба ненавидящими глазами и быстро проговорил:

– Твой посох тебе не помог, колдун. Перун отвернулся от тебя.

Выпалив это, Крысун сплюнул Глебу под ноги, повернулся и шагнул к Громолу, расстилавшему на земле свой темный плащ.

Тело Айсараны сожгли возле реки. Обряд провели наскоро и скомканно, поскольку никто не знал, какой Айсарана веры. После сожжения Громол собрал останки девушки в берестяной кузовок и закопал его на пригорке. Потом сходил вниз, выкопал из ложбины молодую березку, снова взобрался на холм и вкопал березку на вершине пригорка.