Читать книгу "Вихрь - Оливия Уэдсли"

— Не хочешь ли поехать к Гутманам?

— Ведь час тому назад ты была против.

— Я позвоню Анастаси, чтобы она помогла мне одеться.

Пока горничная приготовляла ей платье и туфли, Ирэн причесывала волосы.

Ослепленная своей любовью, она видела в Жане только хорошие стороны. Теперь пелена начала спадать с ее глаз. Сегодня он предстал перед ней в своем истинном виде. Никогда не казался он ей таким чужим, как сейчас. Когда они ехали к Гутманам, Жан молчал. В его воображении рисовался замок с его пресными обитателями. Женщинам, должно быть, нравится такая атмосфера тишины. Анжель, по крайней мере, была в восторге. Конечно, после Кемберуэлла ей будет нравиться даже в монастыре.

Он не умел долго сердиться и после резких вспышек гнева быстро успокаивался. Вот Ирэн не такая, она может дуться целую вечность. Он неожиданно вздохнул. Если будет очень скучно, можно будет отправиться в турне. Но ведь Ирэн терпеть не может таких поездок. Его взгляд скользнул по ее лицу. Какое беспощадно суровое выражение!.. Неужели это та женщина, которую он еще недавно сжимал в своих объятиях? Эта мысль причинила ему боль.

Он коснулся ее руки. Ирэн мягко отвела ее.

Фрау Гутман встретила их с особым радушием. Вдова богатейшего коллекционера, наследовавшая все его состояние, она была неплохой женщиной, очень любила поговорить и славилась своими приемами. Ее дом на Розенштрассе был настоящим музеем. Большая зала с мраморным фризом, изображающим пляшущих нимф и миниатюрных фавнов, играющих на флейте, была великолепна. Весь потолок был декорирован лиловым душистым горошком. При ярком свете ламп, усеявших потолок, получалась полная иллюзия неба. Бал представлял блистательное зрелище: роскошные дамские наряды, блестящие мундиры, безукоризненные фраки. Музыка играла вальс, десятки пар кружились по залу грациозно и в такт, — недаром немцы считаются лучшими танцорами.

Жан любил танцевать. Уроки Аннет в ее маленьком дансинге не прошли даром. Там они часами танцевали ту-стэп, покуривая дешевые папиросы и попивая кофе. В чем дело? Почему он вспомнил вдруг этот дансинг? Какой контраст между его убогой обстановкой и этим залом с потолком из живых цветов! «Времена меняются», — подумал он, улыбаясь про себя. Ему живо представились бледно-зеленые крашеные стены, керосиновые лампы, вечно коптевшие, и Аннет в простой муслиновой блузке и юбке из саржи со следами стирки. Да, а все-таки было весело. Что подумала Аннет, когда тщетно искала его на вокзале? Ну, все равно, с этим эпизодом покончено. Он сам не знал, рад ли этому.

Наверху в столовой, где был накрыт ужин, он, к своему удивлению, столкнулся с Бекманом. Тот еще не знал подробностей всего происшедшего. Ирэн ему об этом не рассказала. Впрочем, она с ним, как и со всей родней, совсем теперь не видалась.

— Здравствуйте, — равнодушно произнес Жан.

— Здравствуйте, — приветливо ответил Бекман. — Что вы здесь делаете? Надеюсь, что Ирэн здесь нет.

— Почему бы ей не быть здесь? Она танцует с кем-то.

— Ах, она здесь? Я не знал, что фрау Гутман принадлежит к числу ее знакомых.

Он прошел к своему столику. Через несколько часов после своего приезда в Берлин, куда он прибыл налегке с поручением от своего командира, он попал на этот бал вместе с одним приятелем.

В конце концов, что ему за дело, с кем знакома и где бывает Ирэн? Все-таки она, наверно, не знает, что среди приглашенных дам есть некоторые со слишком шумной репутацией. Конечно, Виктуар осел, но ведь это было всем известно раньше. Он, наконец, нашел в толпе Ирэн и увлек ее к столику, нимало не заботясь о карточках с фамилиями, лежащих у каждого прибора. Он имел сообщить ей новости о Карле.

— Сестра Виктуара милое доброе создание, совсем не похожа на него. Я хочу сказать, что она очень тихая и без всяких артистических выкрутасов.

— Да, хотя я мало ее знаю, мне кажется, что она очень милая, — сказала Ирэн. — Я видела ее только раз, в день нашей свадьбы.

— Ну, а что слышно у вас?

— Ничего, кроме аплодисментов. Жан имеет огромный успех.

— К Рождеству будете дома?

— Да, мы скоро сможем вернуться домой. Это будет настоящий отдых. Все же нелегко быть женой знаменитости.

— Виктуар, кажется, живет как настоящий миллионер, а вы, сударыня, тоже от него не отстаете! На прошлой неделе я просматривал счета…

Он улыбнулся и укоризненно покачал головой.

— Мы здесь так много выезжаем, — по лицу ее пробежала тень. — Когда мы вернемся домой, можно будет сократить расходы.

— Видите ли, Ирэн, — ласково проговорил Ганс, — конечно, это меня не касается, и не думайте, прошу вас, что я вмешиваюсь в ваши дела, но, в качестве одного из ваших опекунов, я хотел бы дать добрый совет Жану. Что он делает с заработанными деньгами? Вы, наверно, это знаете?

Гансу очень хотелось спросить: «Дает ли он вам деньги на расходы?», но вопрос в этой форме казался ему неудобным.

Ирэн как-то не решалась просить денег у Жана. Он всегда был так занят игрой либо разными делами, что никогда не успевал поговорить о делах. А отельные счета, нередко на кругленькие суммы, они оплачивали по очереди. Вообще, все это было очень неприятно. Она даже старалась не думать о его проекте относительно квартиры.

— Было бы очень хорошо, если бы вы помогли Жану советом, — сказала она неуверенным тоном. — Мне кажется, что он совсем не умеет обращаться с деньгами.

— Совершенно верно. Я зайду к вам в отель, и мы тогда потолкуем. Приходите ко мне обедать, я остановился в «Центральной». А потом пойдем в театр, хорошо?

Она приняла его приглашение с радостью. Ганс показался ей чем-то вроде оазиса в пустыне. С фрау Гутман она познакомилась через Жана и должна была поддерживать это знакомство против своего желания.

— Мы отсюда поедем в Мюнхен или, может быть, в Дрезден, я не знаю наверное.

— Такая жизнь хуже маневров, — сочувственно произнес Ганс. — Но теперь вы уже скоро будете дома. Между прочим, Виктуар, кажется, обожает такую жизнь?

— Да, он, кажется, очень любит эту суету. Успех действует на него опьяняюще.

— Да, конечно, — охотно согласился Ганс. — Он сделал головокружительную карьеру. «Neue Freie Presse» поет ему дифирамбы и печатает о нем статьи крупным шрифтом. Старого Эбенштейна он тащит за собой на буксире; о нем тоже пишут.

— Я его теперь очень полюбила. Он часто бранит Жана, но очень заботлив. У него очень добрая душа.

— Ах, да, между прочим, я слышал, что у Жана была дуэль. Правда ли это?

Ирэн слегка покраснела.

— Он поссорился с Полем Гаммерштейном.

— С Полем! — воскликнул Ганс. — Из-за чего же они могли поссориться? Ведь Поль всегда такой флегматик. Виктуар ему, наверное, сказал, что он не умеет говорить по-французски или что-нибудь в этом роде?