Читать книгу "Расстрел в песочнице (сборник) - Владимир Вычугжанин"

Расскажу о себе с самого, так сказать, начала, – сказал Валерий Александрович Куликов, первый заместитель начальника УВД. А то есть еще всякие кривотолки: откуда, мол, пришел наш начальник криминальной милиции, кто он такой?

Родился я в Пензе, и детство мое прошло в районе, который назывался Рабочий городок. Один из самых «бандитских» районов. И, конечно, отпечаток он во мне на всю жизнь оставил. Даже в самом буквальном смысле. Те татуировочки, что имеются на моих пальцах – след хулиганского окружения тех лет.

Меня как-то начальник управления спрашивает:

– Это что у тебя на руках? Грязь что ли?

– Да нет, – отвечаю, – татуировки!

– Как?! – изумился он.

– А что вы, говорю, – хотите? Я рос в районе, где каждый второй судимый! А уж привод в милицию имел каждый из мужской половины населения…

Были и громкие дела. Я знал, например, что в нашем доме проживает банда, и когда очередная «вылазка» её заканчивалась успешно, то весь дом бандитский гулял. А законопослушные жители наглухо запирали двери, боялись во время загула преступников показаться им на глаза, они не имели на это право.

Но работа милиции на фоне такого беспредела все равно бросалась в глаза. Например, мы, пацаны, трепетали перед каким-нибудь преступным авторитетом, словно ощущая себя будущими его подручными. Но стоило появиться в нашем районе человеку в милицейской форме, и грозный бандит сникал, а то и исчезал вовсе, едва лишь завидит издалека стража порядка. В душе-то мы еще не были испорчены и понимали: значит, есть на свете что-то святое, и грозного бандюгу можно поставить на место!

Так мы наглядно ощущали, что есть еще правда и справедливость на земле. И олицетворяли их собой сотрудники милиции.

Из моих друзей, с которыми вместе рос, играл в футбол, хоккей, многие оказались в местах не столь отдаленных. Благодаря матери Маргарите Александровне – она меня с таким трудом от беды оберегала – я оказался вне преступной среды. Мать моя была старшей среди шести детей её семьи, они так её и звали «няней». Она всех их вырастила. Она и сейчас их учит. Всю жизнь проработала она на часовом заводе, и такое же отношение к труду, и людям она стремилась привить и мне. Она, можно сказать, меня на путь истинный наставляла, корректировала мои действия.

Отец у меня рано умер. Приходилось думать, подрастая, о том, как помогать семье. Пошел учиться в механический техникум. Завершил учебу, но все время чувствовал, что такая работа явно не по мне. Большое впечатление произвела на меня одна телевизионная передача, где рассказывалось о настойчивом парне, сумевшем в конце концов поступить в юридический институт. В те времена даже в техникум было поступить гораздо сложнее. Тогда же был конкурс абитуриентов, а не родителей! Но у меня под влиянием примера этого парня зародилась мысль: а не попытаться ли и мне поступить в юридический институт? Раз не поступлю, два не поступлю, но в десятый раз добьюсь цели!

Кстати должен заметить, что механический техникум очень многое дал мне в плане организации своего труда, организации деятельности подчиненных, в экономическом плане.

В армии я попал в ракетные войска. Народ там, сами понимаете, собрался неглупый. Я служил старшиной. И надо же: один из моих подчиненных все два года службы упорно готовился к поступлению… в юридический институт!

Это было вторым указанием судьбы, куда мне следует направить свои усилия. Но вернувшись из армии, я оказался в команде мастеров, так как неплохо играл в футбол. Спортивная карьера моя длилась недолго. Каждая игра завершалась выпивкой футболистов, а это глубоко претило мне.

Сосед по дому у меня был старшиной милиции и сообщил как-то мне, что в УВД проходит набор в органы внутренних дел, в юридический институт. Не мог я упустить такую возможность. Пришел в УВД и меня, как только что закончившего службу в армии, сразу направили на учебу в Харьковский юридический институт. В 1977 году я окончил институт и был направлен в Октябрьский РОВД г. Пензы.

Первый допрос

Что интересно: первое мое уголовное дело было в отношении…бывшего старшего оперуполномоченного Железнодорожного РОВД Стогова (фамилия изменена). Вот какой странной оказалась моя первая встреча с уголовным розыском! Стогов вел себя недостойно, злоупотреблял спиртным, опускался всё ниже. И дошло до того, что в состоянии опьянения он нанес ножевые ранения ни в чем неповинному парню, имея к тому же незаконно холодное оружие.

Первое мое уголовное дело. Приводят ко мне подследственного. Надо сказать, что это был умный, перспективный сыщик. К первым нашим встречам я, разумеется, тщательнейшим образом готовился и, признаться, очень волновался. Ведь мне предстоял нелегкий поединок с сильным противником, опытным профессионалом. Как-то так получилось, что с первого же дня работы следователем, допрашивая, я входил в образ человека, близкого по духу и уровню развития подследственному. То есть говоря с хулиганом, я становился хулиганом, а с интеллигентом изъяснялся и вел себя, как интеллигент. Кстати, татуировки на моих пальцах, сразу отмеченные косым взглядом «блатаря» давали ему понять, что такому «бывалому» следователю бесполезно «вешать лапшу на уши», а нужно отвечать конкретно и по делу.

Со Стоговым же разговор у нас поначалу шел трудно. Когда я принял решение об аресте бывшего сыщика, я две ночи не спал. Всё размышлял: а правильно ли я поступил? И подумалось тогда: неужели я над каждым уголовным делом буду так переживать? В конце концов оказалось, что да. Каждую судьбу приходилось принимать близко к сердцу, независимо от того, кто был под следствием: бродяга, бандит или просто человек, который по неосторожности совершил какие-либо преступные действия.

И вот так получилось, что я – молодой следователь, а Стогов – опытный сыщик, но мы с ним нашли вскоре контакт. Хотя сослуживцы настраивали меня на очень тяжелую работу. Мой подозреваемый был импульсивный человек, в милицию он пришел по убеждению, всегда участвовал в работе оперативных отрядов. Скажу больше: были когда-то и такие дни, что я в Комсомольском парке представлял хулиганов, а Стогов – оперативников, активных помощников милиции. Сейчас же получилось так: я представлял собой правоохранительные органы, а он – нарушителей закона.

Ни минуты покоя

Могу сказать, что я выиграл этот поединок. Выиграл в каком смысле? Убедил подследственного не отпираться, а чистосердечно признать свою вину. И суд это всё учел.

Но это не значит, что такая первая встреча с сыщиком сказалась хоть сколько-нибудь на отношении к людям этой благородной, очень трудной профессии. В Октябрьском райотделе был прекрасный коллектив. Впервые именно здесь я столкнулся с настоящими сыщиками.

Что бросилось в глаза? Это люди, которые отдаются работе полностью. Если у следователя был регламентированный рабочий день, пусть иной раз я задерживался в кабинете до двенадцати часов ночи, я знал, что на другой день смогу отдохнуть, прийти попозже.

Оперуполномоченный уголовного розыска права такого не имел (и не имеет).