Читать книгу "Обреченный взвод - Роман Галкин"

– Взвод, отставить! – не менее визгливо поддержал его лейтенант Хилл и тоже встал перед стволами готового изрыгнуть свинец оружия. – Ратт, да скажи же им что-нибудь!

– Кому? – впервые за все время нашего знакомства я увидел мастер-сержанта растерянным. Он переводил взгляд то на нас, то на аборигенов и, наконец, заговорил с толстяком. Они переговаривались с минуту. К разговору подключились остальные вояки. Постепенно напряжение в голосах исчезло, руки, сжимающие оружие, расслабились.

Мы, следуя приказу лейтенанта, тоже опустили стволы, однако полностью расслабляться не спешили, и решимость не отдавать тело товарища никуда не исчезла.

Вдруг местные вояки закинули автоматы на плечо и удалились вслед за своим командиром. Цветастая тварь с лица мертвеца уже куда-то исчезла. На месте глаз Филиппа зияли черные провалы.

– Инцидент исчерпан, – сообщил Ратт, с явным облегчением в голосе.

– Что ты им сказал? – спросил лейтенант.

– Объяснил, что по нашим законам тело товарища обязательно должно быть предано земле.

– И что, они вот так вот просто согласились и ушли? – удивленно поднял брови офицер.

– Нет, конечно. Основным доводом было то, что мертвым не нужны никакие богатства. А большинство из них, в случае перестрелки, несомненно, распрощались бы с жизнью. В общем, надо бы скорее захоронить Норисса, пока они не передумали.

Место для могилы выбрали на удаленной от лагеря поляне. Сперва пытались копать входящими в комплект снаряжения саперными лопатками, отличающимися от привычных треугольной формой, но каменистый грунт поддавался с трудом. Ратт принес ломики. Сменяя друг друга, в течение нескольких часов мы все же выкопали могилу достаточной глубины.

Прежде чем опустить тело, завернули его в принесенную мастер-сержантом плотную ткань.

Геркулес с Куртом прикатили большой валун, который установили в изголовье.

Вопреки обещанию Ратта, сразу мы никуда не отправились. Как только похоронили нелепо погибшего товарища, мастер-сержант выдал ранцы с провизией, определил очередность нести ящики с боеприпасами, и отправил нас вместе со всем этим добром в уже знакомый сарайчик, разрешив отдыхать, ничего с себя не снимая.

Некоторое время в помещении царила тишина. Мы все еще пребывали в шоке от произошедшего. Пришло осознание того, что в этом диком мире любая травма может оказаться фатальной, ибо надеяться на то, что тебя вовремя доставят к регенерационной камере не приходится из-за банального отсутствия здесь подобных чудес галактической медицины. У нас не было с собой даже простейших индивидуальных медицинских анализаторов с инъекторами.

– Парни, а что будет, если в пути кто-то поломает ногу, или еще что случится? – озвучил общие мысли Геркулес.

– Надо будет задать этот вопрос командирам, – говорю, вспомнив о том солдате, который отказался идти на следующий день после высадки. – Помнится, лейтенант говорил о каком-то эвакуаторе.

Мне никто не ответил, и на этом разговор прекратился.

В бронежилете лежать было неудобно, не расслабишься по-человечески, а тут еще мысли всякие в голову лезут. Интересно, долго дадут поваляться перед дорожкой? И дальняя ли она будет, дорожка эта?

На соседних топчанах ворочались товарищи. Похоже, не только мне не спалось. Оно конечно, мы и так полдня проспали, но все же…

Поднял нас мастер-сержант, когда небо начало лишь чуть светлеть. Перед дорогой слегка перекусили лепешками, запив их водой.

– Ратт, разреши вопрос? – спрашиваю, дожевав свою лепешку.

– Время вопросов вышло, – резко говорит тот и все же позволяет: – Говори. Только быстро.

– Что будет с тем из нас, кто получит ранение?

– Разве я не предупреждал об этом? – мастер-сержант удивленно вскидывает брови. – Тогда объясню как можно более коротко и ясно. Мы не строевое подразделение. Мы – диверсионный отряд. Наша задача – пришел, набедокурил, убежал. Убежал как можно быстрее. Времени на перевязывание ран и, тем более, на транспортировку раненых товарищей не будет. Зарубите себе на носу, в нашем деле любое ранение, мешающее быстрому передвижению, означает смерть! А потому, таскать с собой медицинский комплекс попросту не имеет смысла. Вытащить занозу и перевязать порезанный пальчик вы сможете и самостоятельно, используя индивидуальные аптечки. Всем все ясно? Вопросов нет?

– А как же эвакуатор?

– Какой эвакуатор? – теперь брови Ратта опускаются на глаза, будто он усиленно пытается понять, о чем я спрашиваю.

– Который вы вызывали, чтобы эвакуировать Криса, – подсказывает Феликс.

– Я-а? – в голосе мастер-сержанта слышится неподдельное удивление. В направленных на него взорах солдат выражается не менее явное недоумение. Тут его лицо проясняется: – А, вы про ту истеричку? Я уже и забыл о нем. Тогда мы находились на подконтрольной территории – на территории государства, за воинов которого себя выдаем. Теперь – я был уверен, что вы это заметили – ситуация совершенно другая. Единственное, что вы сможете сделать для себя, или для своего товарища, в случае тяжелого ранения, это облегчить участь с помощью пули милосердия.

Глава – 8

На старте смертельной гонки

Подошел лейтенант Хилл, и Ратт, не дав нам как следует проникнуться последними словами, рявкнул:

– Взвод, в колонну по два становись! За мной, бегом – марш!

Обгоняя нас, вперед пробежали все те же два аборигена, что сопровождали взвод с самого начала. Они бежали налегке, не обременяя себя ни бронежилетами, ни шлемами. С собой у местных вояк были только автоматы и подсумки с боеприпасом.

Мы углубились в лес и перешли на шаг, ибо под кронами деревьев все еще царила непроглядная ночь. Идти приходилось шаг в шаг, буквально впритык к впереди идущему, чтобы не сбиться с тропы. Как эту тропу различали проводники – известно только им.

Первые двое суток поднимались все выше в горы, следуя строго на запад. Лиственные деревья все чаще перемежались с хвойными породами. По ночам стало довольно холодновато, приходилось греться у костров.

К середине третьего дня, когда миновали перевал и начали спуск, все сильнее забирая на север, из чащи выбежал один из проводников и встревожено залопотал что-то Ратту, шедшему впереди колонны. После того как Ратт посовещался с лейтенантом, мы свернули с тропы и, углубившись в заросли, остановились на поляне.

Лейтенант объявил дневку и сообщил, что теперь будем двигаться исключительно по ночам и максимально бесшумно.

Двигаться по еле заметным тропкам, петляющим меж деревьев, волоча на себе оружие, боеприпасы и ранцы с сухпаем, было тяжеловато и днем, а ночью и вовсе изматывало больше, чем бег с таким же грузом по заснеженным сопкам. Не могу даже примерно предположить, сколько миль проходили за ночь, но думаю, что в самом лучшем случае не более десяти. Наверняка, сказывался и разреженный горный воздух.