Читать книгу "Жертвы требуют красоты - Лариса Соболева"

– Хорошо.

– На досуге я просматривал сводки о преступлениях, написано ведь много на эту тему, но пока не встречал схожей ситуации. Хорошо было бы знать, к чему нам готовиться. Послушайте, Эля, вы с ним тесно общаетесь, помимо слов, что в нем, на ваш взгляд, особенного?

– Он дурак, – сразу ответила Эля. – Набитый дурак, у которого самооценка слишком завышена.

– А что он хочет от вас?

– Разыгрывает влюбленного, а не умеет, потому что любит себя, но старается. Думаю, хочет затащить меня в постель.

– Эля, у меня замечание. Когда вы с ним, то будто отбываете повинность.

– Так и есть, – подтвердила она.

– А нужно дать ему знать, что вы тоже... не прочь... лечь с ним в постель. До этого не дойдет, – упредил он гневную вспышку Яши. – Но события будут разворачиваться быстрей. Вам, Эля, надо только сделать вид.

– Я постараюсь, хотя меня уже тошнит от него...

Вспоминая указания Ишутина, она отвлеклась от Ричарда и вдруг услышала:

– У тебя скучающее лицо.

– Просто я по природе меланхолик.

Эля взяла бокал и отпила глоток, потом улыбнулась своему поклоннику, насколько могла мило, нежно и так далее. Поймала себя на том, что выражение лица у нее наверняка искусственное. Но чего не умеет Эля – так это играть, тем более увлеченную женщину и сексуально озабоченную. «Господи, когда же этот паноптикум закончится? – думала она. – Сколько еще я буду слушать бредятину? Ой... Он опять бросает в меня пламенные взгляды. Хмурится, как настоящий мужчина, позы принимает мужественные. Мокроротый сопляк. Только бы не расхохотаться».

– Знаешь, о чем я мечтаю? – вдруг спросил он, подливая вино и стреляя в нее глазками, как кокотка.

– О чем? – Эля подалась к нему, но руку не убрала, так и подпирала подбородок, а то голова отвалится от скуки.

– Что ты подаришь мне целый день. Я увезу тебя на природу, мы будем только вдвоем. А вокруг дивный покой...

Она не удержалась и прыснула. «Подаришь мне целый день... я увезу тебя... дивный покой...» Набор слов тривиальный, как в оперетте.

– Тебе смешно? – изумился Ричард.

– Мне приятно, – солгала она, не заботясь об искренности.

– Ты согласна? Я знаю одно великолепное место.

– М-м... да. Когда? Давай... в воскресенье? – В воскресенье Яша точно будет дома, сможет с Ишутиным поехать за ними. – Муж весь день занят, у него какие-то деловые гости, домой приедет поздно вечером... даже ночью.

– Договорились.

Он многообещающе сжал кисть ее руки.

Глава 22

Водитель трамвая, женщина с простым и добрым лицом, не помышлявшая, что когда-нибудь задавит человека, рыдала навзрыд и ничего не могла рассказать. В трамвае нашлись знатоки медицины, невзирая на отсутствие медицинского образования, они совали ей в рот валидол, успокоительные таблетки, которые женщина проглатывала с покорностью теленка. Но разве помогут таблетки? Помогут. Умереть. Бедная вагоновожатая рвала на себе волосы и неистово кричала:

– Не виноватая я! Откуда она взялась? Ай, да что же это?..

К счастью, свидетелей было полно, Алдонина (следователь и пример для Ники абсолютно во всем) их опросила. Одни свидетели утверждали, будто девушка сама бросилась под трамвай, другие говорили, что она внезапно появилась из-за встречного трамвая и почему-то остановилась на рельсах. В общем, это было похоже на самоубийство. В ее сумочке нашли деньги, дорогую пудреницу с помадой, салфетки и прочее, что имеют при себе женщины, но главное – паспорт, а в нем прописка.

С вагоновожатой случился сердечный приступ, вызвали «Скорую», увезли бедняжку в больницу. Увезли и труп, после чего любопытным стало неинтересно, они разошлись. Алдонина садилась в автомобиль, когда к ней подошел криминалист с сумочкой убитой.

– Софьюшка, погляди, что я нашел. Вот тут сумочка порвана, подкладка пристегнута булавкой, а за подкладкой...

– Кассета? – Алдонина повертела ее в руках, отдала криминалисту. – За подкладкой хранила? Значит, не хотела, чтоб кассета попала в чужие руки. Посмотрите, что на ней, а я завтра зайду к вам.

Не открывая глаз, Ника шарила рукой по тумбочке, нашла телефон.

– Кто это? – промямлила она.

– Валдис. И где ты? Я жду уже двадцать минут.

– А сколько времени? – Ника села, распахнула глаза, которые никак не хотели открываться. – Я не слышала будильника, извини.

– Так ты...

– Встаю. Только умоюсь.

– Ладно, соня, я сам подъеду к тебе, но чтоб через полчаса сидела за рулем!

Ника еле поднялась с постели – тело было просто ватное, голова не желала трудиться, веки слипались. На автопилоте она поплелась в ванную, включила душ и... немножко постояла рядом с ванной. Ну, нет сил лезть туда, мокнуть, потом вытираться, сушиться феном, в конце концов, люди месяцами не моются – и не умирают. Ника только умылась, но бодрости не приобрела, а еще говорят, что вода бодрит. Врут.

Кое-как одевшись, спустилась вниз, родители завтракали, у них это священный ритуал. Что-то говорили дочери, Ника кивала на всякий случай, потом вспомнила: времени нет. Принесла пакет, взяла тарелочку с сыром и высыпала в пакет, потом тарелочку с колбасой, потом тарелочку с отварным мясом, хлеб – все туда же. Чмокнула обалдевших родителей, без слов выставила ладошку перед носом папы. Тот понял, достал портмоне, положил пятьсот рублей и посмотрел на дочь, мол, хватит? Ладошку она не убрала, значит, мало. Сонная, а соображает. Пришлось кинуть еще пятьсот, а потом сразу тысячную купюру.

– Спасибо, папуля, – вымолвила Ника и поплелась с пакетом к выходу.

– Может, ты хотя бы кофе выпьешь? – спросила мать.

– Выпью, – не оборачиваясь, чтоб не тратить силы, сказала она. – Потом.

Выехала на улицу, а Валдиса еще не было, Ника улеглась на руль. Что делать, если она сова? Ночью – пожалуйста, просидит хоть до утра, но утром веки поднимаются только при помощи домкрата. Наверное, так чувствуют себя люди, перепившие накануне. Утром всякий шум является раздражителем, тем более голос, а у Валдиса он чудовищно громкий:

– Привет, это я. Поехали!

– Чего ты так кричишь? – промямлила Ника, оторвав голову от руля. – Сейчас... Где тут что...

Видя, что она с трудом соображает, как запустить машину, Валдис ухмыльнулся:

– Ну, ты даешь! На ходу спишь? Сейчас проснешься...

Схватив голову Ники руками, он крепко впился губами в ее губы. Она широко распахнула глаза и невнятно мычала. Потом до нее дошло происходящее, Ника перестала мычать, потому что не знала, как реагировать. Валдис отстранился:

– Проснулась?