Читать книгу "Единожды солгав - Харлан Кобен"

– Я же вам уже сказала. Я этого не знаю.

– Тогда пока.

– Мой сын отслужил два срока. Один в Ираке, второй в Афганистане.

Майя против воли заколебалась.

– Джек скучает по тому времени. Это то, о чем никто не говорит вслух, так ведь? То, что он пережил, изменило его. Он ненавидел это. И тем не менее хотел бы вернуться назад. Отчасти из-за чувства вины, потому что он винит себя в том, что его друзья остались там. Отчасти из-за чего-то другого. Чего-то, в чем он не может признаться вслух.

– Мэри?

– Что?

– Вы все выдумали про сына-военного?

– Я никогда бы так не поступила.

– Еще как поступили бы. Вы та еще манипуляторша. Вы с Джудит заманили меня в этот офис. В этот кабинет. А теперь при помощи разнообразных ухищрений пытаетесь меня разговорить.

– Я ни слова не выдумала про своего сына. – Мэри Маклеод расправила плечи, прямая, точно струна.

– Может, и так, – проговорила Майя. – Но в любом случае и вам, и Джудит хорошо известно, что без доверия нормальных отношений с пациентом быть не может. А весь этот спектакль, который вы на пару устроили, чтобы заманить меня сюда, уничтожил это доверие на корню.

– Чушь собачья.

– Что именно?

– Что без доверия не может быть нормальных отношений с пациентом.

– Вы серьезно?

– Предположим, вы заметили у кого-то из ваших близких – к примеру, у вашей сестры, – все признаки рака…

– Так, давайте, пожалуйста, без этого.

– Почему? Майя, чего вы боитесь? Предположим, что этот рак можно вылечить, если вы заставите сестру пойти к врачу. Если вы с этим врачом договоритесь и придумаете способ заманить ее к нему…

– Это совсем другое.

– Нет, Майя. Нет. Это то же самое. Вы не понимаете, но это так. Вам нужна помощь, точно так же, как в нашем выдуманном случае с раком.

Пустая трата времени. Интересно, Мэри Маклеод участвовала в заговоре или же все сказанное ею было искренне – что значило, что Джудит обманула свою старую коллегу и использовала ее втемную.

– Мне нужно увидеть Джудит, – продолжала гнуть свое Майя.

– Мне очень жаль, Майя. В этом вопросе я ничем не могу вам помочь.

Но Майя уже направлялась к двери.

– Вы ни в каком вопросе ничем не можете мне помочь.

К черту все!

Майя набрала номер по пути к машине. Джудит ответила на втором гудке.

– Я слышала, вы с моей коллегой не нашли общего языка.

– Где вы, Джудит?

– В Фарнвуде.

– Никуда не уезжайте, – велела Майя.

– Буду ждать.

Майя снова въехала через служебные ворота, надеясь, что ей удастся застать Изабеллу где-нибудь на улице, но весь жилой комплекс казался совершенно безлюдным. Наверное, стоило бы проникнуть в дом и посмотреть, не обнаружится ли там что-то, способное пролить свет на то, где может скрываться Изабелла, но это достаточно рискованно, к тому же у Майи сейчас все равно не было времени. Джудит прекрасно знала, сколько нужно времени, чтобы добраться из Нью-Йорка до Фарнвуда.

Дверь ей открыл дворецкий. Майя никак не могла запомнить, как его зовут. Имя у него было совершенно обыкновенное, не Дживс и не Карсон, а что-то вроде Бобби или Тима. И тем не менее, как и подобало слуге на его должности, то ли Бобби, то ли Тим одарил ее снисходительным взглядом.

– Мне нужно переговорить с Джудит, – без предисловий заявила Майя.

– Мадам ожидает вас, – провозгласил он с фальшивым выговором выпускника престижной британской школы, – в салоне.

Салоном у богачей было принято называть гостиную. На Джудит был черный брючный костюм, шею украшала нитка жемчуга, свисавшая практически до талии. В ушах у нее поблескивали серебряные кольца, волосы были элегантно зачесаны назад. В пальцах она держала хрустальный бокал, а сидела так, будто позировала для обложки журнала.

– Привет, Майя.

Расшаркиваться перед ней Майя не собиралась.

– Расскажите мне о Томе Дуглассе.

– О ком? – Глаза Джудит сузились.

– О Томе Дуглассе.

– Мне это имя незнакомо.

– А вы подумайте хорошенько.

Джудит напрягла память. Ну, или сделала вид, что напрягает. Потом театрально пожала плечами.

– Он служил в Береговой охране. И расследовал гибель вашего сына.

Бокал выскользнул из пальцев Джудит и разлетелся вдребезги. Майя не отскочила. Как и Джудит. Какое-то время они просто стояли, глядя на то, как разлетаются по полу хрустальные осколки.

– Что ты мелешь? – прошипела Джудит.

Ну, если это было притворство…

– Том Дугласс сейчас занимается частным сыском, – сказала Майя. – Ваша семья много лет подряд перечисляла на его счет почти по десять тысяч долларов в месяц. Я хотела бы узнать почему.

Джудит немного поколебалась, как боксер, который пытается собраться с силами, пока не истекли заветные восемь секунд. Вопрос Майи явно ошеломил ее, в этом не было никакого сомнения. Оставалось только гадать, был ли вызван такой эффект тем, что она понятия не имела о выплатах, или тем, что сообщила ей об этом Майя.

– Зачем я стала бы платить этому Тому… Как, ты сказала, его фамилия?

– Дугласс. С двумя «с». А зачем – это вопрос к вам.

– Понятия не имею. Эндрю погиб в результате несчастного случая.

– Нет, – возразила Майя. – Это не был несчастный случай. Но вы ведь и без меня это знаете.

С лица Джудит сошла вся краска. Теперь ее боль стала такой явной, такой неприкрытой, что Майя чуть было не отвела глаза. Боевой задор – дело хорошее, но, какова бы ни была окончательная правда, речь шла о смерти ребенка этой женщины. Ее боль была непритворной и всепоглощающей.

– Я понятия не имею, о чем ты, – отрезала Джудит.

– И как же тогда это случилось?

– Что?

– Как именно Эндрю упал за борт?

– Ты серьезно? С чего вдруг ты завела этот разговор? Столько лет прошло! Ты его даже не знала.

– Это важно. – Майя сделала шаг в сторону бывшей свекрови. – Так как он погиб, Джудит?

Та пыталась высоко держать голову, но горе пригибало ее к земле.

– Эндрю был совсем мальчиком, – проговорила она, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. – На яхте устроили вечеринку. Он слишком много выпил. На море поднялось волнение. Эндрю вышел на палубу и упал за борт.

– Нет.

– Что? – У Джудит сорвался голос.

На долю секунды Майе показалось, что ее бывшая свекровь сейчас набросится на нее. Но этот миг быстро миновал. Джудит опустила глаза, а когда подняла их, в ее голосе звучали мягкие, почти умоляющие нотки.