Читать книгу "Царство медное - Елена Ершова"

Однозначным плюсом было и то, что теперь Ян не был под постоянным надзором Харта. И пусть наставническая карьера не удалась ему, жизнь на этом не закончилась.

Шестым дарским блоком командовал преторианец Бун – рябой, с залысинами, неимоверно худой и долговязый мужчина, похожий на поджарого волка. В отличие от Харта, он никогда не выступал с пространными рассуждениями, был молчалив и недружелюбен, а на глаза появлялся и совсем уж редко – лишь дважды в день, на построении. Он никогда не проявлял неоправданной жестокости, однако солдаты боялись его до дрожи. Ходили упорные слухи, что Бун знает все и обо всех. И если уж дает некоторую вольность – только потому, что уверен в своем авторитете. Это подтверждалось и тем, что провинившиеся жили недолго, а умирали мучительно. Поэтому никто не хотел лишний раз проверять Буна на прочность.

Волка не проведешь.

Так или иначе, но под командованием Буна Ян чувствовал себя спокойно и мог выделить время на свою «забаву», как он про себя называл эту девчонку.

Ян навещал ее раз в день, ближе к закату. Он привозил ей зелья и мази, которые составлял сам (и эту науку он тоже перенял от Харта – ведь бессмысленно познавать пределы выносливости, не умея быстро заживлять смертельно опасные раны). Она шла на поправку быстро, но побои озверевших людей оставили несмываемый отпечаток – была повреждена внешняя оболочка глаз, и девчонка ослепла навсегда.

Наверное, поэтому она не сразу поняла, кто ухаживает за ней. Сначала она плакала, потом сбивчиво благодарила, пыталась поцеловать его руки. Ян прикрикнул на нее: мол, нечего! Пройдя через мясорубку ученичества, он не любил лишних прикосновений.

Осознание пришло гораздо позже.

Она потихоньку свыкалась со своей слепотой, уже могла встать с кровати и дойти до печки, ощупывая ладонями стены. Может, она узнала его по запаху. Или по тяжелым шагам, от которых слегка проминалась земля. Или по шеврону, который случайно нащупала на рукаве его гимнастерки. Но тогда она закричала высоко, страшно. Повалилась на дощатый пол, обхватывая его колени тонкими руками.

– Пожалуйста, господин! Пожалуйста, господин! – причитала она, целуя разбитыми губами его сапог.

– Довольно! – Он грубо отбросил ее в сторону, и слепая с мучительным стоном опустилась возле стены. Ее тело содрогалось в конвульсиях, из незрячих глаз катились слезы.

– Пощади, господин! – хныкала она. – Пощади… Лучше… убей быстро…

Кажется, тогда его тоже затрясло. Он пробормотал, что не для того спасал ее жизнь, но тут же запнулся – слов не хватало. Не хватало понимания, как утешить насмерть перепуганного ребенка. Вместо этого он развернулся и молча вышел из дома. А вслед ему неслись сбивчивые слова благодарности:

– Спасибо, господин! Благослови тебя Бог, господин!..

Но у них были разные боги.

В тот же вечер на построении Бун вызвал Яна на личный разговор.

– Ходят слухи, – без обиняков начал офицер. – Ты слишком много времени проводишь в лесу. Что ты скрываешь?

Ян чувствовал, как пот растекается по его спине под тканью гимнастерки. Лгать преторианцу он не мог. Слишком долго он хранил эту тайну. А потому сразу признался во всем.

Бун выслушал его молча. По лицу нельзя было сказать, рассержен он или нет: васпы всегда скрывали свои эмоции. Если вообще испытывали их. А выслушав, он сказал:

– Избавься от нее.

И этого тоже стоило ожидать. Ян не мог держать эту девочку взаперти вечно. Как не мог скрывать ее существование от командования.

Он вернулся в избушку на следующее утро и удивился тому, что слепая ждала его.

Она сидела на кровати, прямая и строгая. Совсем не так, как подобает ребенку.

– Я знаю, зачем ты пришел, – сказала она, поворачивая в сторону вошедшего свое нежное лицо. – Ты убьешь меня.

– Я должен.

Он снял с пояса широкий искривленный нож. Она даже не шелохнулась.

– Ты спас мою жизнь. Ты вправе и отнять ее. Только, пожалуйста, сделай это быстро.

Он молчал.

– Обещаешь?

– Хорошо, – медленно ответил он. – Я обещаю.

Ян приблизился, поднеся острое лезвие к ее худому и белому горлу. Слепая инстинктивно вскинула руки. Ее пальцы вцепились в его плечи. Ян попытался высвободиться, нож скользнул по коже вниз, прочерчивая через ключицу белую полосу, которая сразу же начала наливаться алой влагой. Вместе с кожей лезвие рассекло и рубаху, обнажив острый конус маленькой, едва начинающей формироваться груди. Он смял ее ладонью и почувствовал, как гулко бьется под рукой живое горячее сердце.

От этого гулкого биения, от запаха крови и травяной свежести кружилась голова. И тогда Ян навалился всем телом, подмял под себя. Он взял ее напором, грубо прорвав последнюю преграду. Слепая забилась под ним, заголосила от боли или от страха. Инстинкт толкал его вперед, в сладкую тесноту разгоряченного тела. И это было с ним в первый раз. Потом она затихла.

Ян остановился. По шее и бедрам слепой еще струилась кровь. Умерла? Он прислушался. Слепая была без сознания, но дышала. Тогда Ян понял, что не хочет ее смерти. Ведь и преторианец ничего не говорил о смерти, а только об избавлении – любыми способами.

Он медленно поднялся с кровати. Нож выпал, глухо звякнув о доски.

Потом он отнес ее к одной из самых спокойных и небольших деревушек. От изб тянуло дымом, где-то захлебывались лаем собаки – они чуяли приближение васпы. Ян положил свою ношу на землю, и она вздохнула, открыла глаза и вцепилась в него, словно искала защиты. Он не сразу понял, что именно она повторяет растрескавшимися губами:

– Спасибо, господин… Спасибо… Теперь я умру любимой… и любящей…

– Ты не умрешь, – ответил Ян. – Теперь ты принадлежишь мне. Никто не посмеет тронуть тебя, пока ты принадлежишь мне.

– Я принадлежу тебе, – повторила слепая. – Я всегда буду любить тебя.

Ближайший дом был обветшалым, но все же обжитым. Ян выстрелил в окно, и ему хватило доли минуты, чтобы скрыться в тени сосен. Он видел, как из дома выскакивает пожилая женщина, рассерженная и встрепанная, но, заметив распластанное тело, бежит к слепой, причитая и охая. Тогда Ян отвернулся и поспешил прочь. И возвращаться в улей было страшно как никогда.

Но в этот раз преторианец не спрашивал ничего. Только ухватил за подбородок своими жесткими пальцами и прочитал ответ в расширенных зрачках Яна.

– Ты не убил ее, – сказал Бун.

– Был приказ – избавиться, – ответил Ян.

Он прекрасно понимал, на что шел. Он ожидал чего угодно – удара, наказания. Но Бун только засмеялся.

– Запомни два правила, – сказал он. – Хорошенько запомни. От этого будет зависеть твоя жизнь. Первое: ищи лазейку. Что не запрещено, то разрешено. Именно это сделает тебя победителем. Второе: ни к чему не привязывайся. Забота, доброта, любовь – лишь инструменты для манипуляции. Они ослабят тебя.