Читать книгу "Дело о Сумерках богов - Георгий Персиков"

Глава четвертая

На гард навалилась тяжелая, терпкая, одурманивающая, как зелье Фрейи, ночь. Вдосталь вкусившие зрелищ викинги, бонды и сейды расходились по домам. Окровавленный и чрезвычайно довольный собой Максим обнимался с ликующими сестрами: его взяли в дружину Сигурда, а значит, с постыдным званием раба можно попрощаться, да и к Юленьке он теперь будет поближе. Между тем Юленька и Полинька, разодетые в плащи с меховой оторочкой, с причудливо заплетенными волосами и полыхающими гибельным огнем глазами, смотрелись уже как аборигенки, как важные винтики пульсирующего механизма острова, будто никогда и не было у них той размеренной жизни в захолустном Старокузнецке с чаем у самовара, папенькиными гербариями и вышиванием на пяльцах.

Георгий отстраненно подумал, что его сердце больше не заходится при виде Юли. Ведь та Юленька, что стреляла глазками и писала трогательные записки, осталась где-то на варшавской набережной… Но это, конечно, просто от переутомления. Надо поскорей вытащить девушек из этого ада, отмыть, переодеть, причесать, а потом уже прислушиваться к своим душевным шевелениям…

А пока в свете разгорающихся костров все казалось Родину зловещим, все предвещало беду. Он молча взирал на девиц, которым, судя по их счастливым личикам, вовсе не нужна была его помощь, как вдруг услышал возню позади себя и, обернувшись, заметил неопрятного раскосого тралла, очевидно лапландца.

Тралл ловко ухватил за ноги труп убитого Эрика Весельчака и поволок его в темноту. Мертвец чертил головой по земле бурую кривую и недобро улыбался Родину шрамами. Георгий отошел от ликующей толпы и тихонько пошел вслед за рабом, впрочем, его ухода никто не заметил.

Вскоре доктор оказался у входа в смрадное подземелье, расположенное на отшибе гарда.

«Должно быть, это что-то вроде мертвецкой, – подумал он и, выждав минуту, украдкой спустился вниз. Спрятавшись за вязанкой дров, накрытой козлиной шкурой, Родин с интересом наблюдал за приготовлениями к огненному погребению. Тралл водрузил тело Эрика на добротный топчан и, вооружившись щипцами, напоминающими стоматологические, стал деловито вырывать у трупа ногти – сначала на руках, а потом и на ногах. Каждый ноготь он бросал в заранее заготовленную миску, но Георгия эта странная процедура не смутила: по рассказам профессора Смородинова он знал, что из ногтей мертвецов в царстве подземной богини Хель будет построен огромный корабль Нагльфар. Именно на нем армия мертвецов и инеистых великанов поедет по замерзшим водам океана на последний бой с богами. Когда боги с чудовищами убьют друг друга, Мировое древо заполыхает огнем и рухнет, все обитаемые миры покроет пепел, из которого впоследствии родится новый, совершенный мир.

Древние скандинавы хотели, чтобы Нагльфар не был готов как можно дольше, поэтому ногти стригли коротко, особенно те, кто был максимально близок к смерти, – старики и воины. Отдельной частью скандинавского похоронного ритуала было вырывание у покойников ногтей. Боги строго следили за этим и жестоко карали тех, кто носил длинные ногти. Оттого все были осторожными и следили, чтобы кто-нибудь не умер с неостриженными ногтями; ибо каждый такой прибавляет материал, из которого будет выстроен Нагльфар.

Родин словно вспомнил, как профессор Смородинов рассказывал: «Дело в том, что пальцы пригодны, образно выражаясь, для рассмотрения тайн: ими щупают, изучают, исследуют. А ногти, напротив, бесчувственные, это намек на внешние вещи, бездуховные, в которых есть тайны для колдунов, разглядывающих ногти, в отблесках которых эти вещи содержатся. Оттого корабль из ногтей мертвецов может скользить только по поверхности замершего, «безжизненного» моря».

Однако тралл, который все это время бормотал себе под нос что-то бравурное, не спешил сжигать содержимое миски. Вместо этого он высунулся из подземелья и стал подзывать кого-то с улицы. Георгий улучил момент и заглянул в корытце с ногтями. Их там оказалась целая куча! Куча желтых заскорузлых закорючек со следами крови, грязи и кусками мяса, намного больше тех двух десятков, что принадлежали Эрику.

– Ничего себе «намек на внешние вещи»! – присвистнул Родин и поспешил назад в свое убежище. – Что за странная коллекция?..

Тем временем тралл вернулся за миской и всучил ее подоспевшему на помощь коллеге, отдав тому краткое указание на непонятном языке. Затем раб скрылся в одном из закутков подземелья, а Георгий незаметно выскользнул на улицу и последовал за «курьером».

Тралл с миской ногтей долго петлял по закоулкам гарда и наконец привел своего преследователя в просторную пещеру, слабо освещаемую парочкой воткнутых в стены факелов. Посреди пещеры высился гигантский драккар цвета запущенной гангрены – землисто-синий с грязно-янтарными вкраплениями. В голове Георгия вспыхнуло воспоминание: полчища мертвецов на огромных черных кораблях стоят, повернувшись раскуроченными истрепанными лицами к солнцу. А солнце срывается с небес, ухает в воду и навсегда угасает в ледяной просоленной бездне.

«Невинные тела, по обычаю асов, сожнут с Иггдрасиля, усадят в Нагльфар из ногтей мертвецов…» – вспомнил Георгий слова песни, что пел карлик, вливая ему в глотку зелье.

Он потряс головой, отгоняя видение, но где-то вдалеке гулко застучали барабаны – викинги готовились к огненному погребению. Мозг бывалого врача, отважного искателя приключений, бесстрашного спасателя бедовых дев, по суровости духа не уступающего истинному викингу, размяк и дал сбой. Пространство исказилось, сердце подхватило ритм барабанов и постучалось в уши, в глазах замельтешил пепельный снег. Георгий прислонился лбом к холодному камню пещеры и сделал несколько глубоких вдохов, отгоняя морок. Морок ушел, а драккар остался на месте, явственно источая зло.

Родин сполз по стене и закрыл глаза, но запахи и звуки донимали его, будто такими же клещами пытались вытащить из подсознания какую-то важную мысль.

«Если мне суждено здесь умереть, – думал он, – неужели мне вот так же выдернут ногти и отправят на пылающей ладье за горизонт? И взойду я на черный драккар, и встану бок о бок со скелетами и мумиями, и поплыву навстречу Рагнароку… А может, не терять времени даром, пойти да прямо сейчас вскарабкаться на этот Нагльфар… Нагльфар! О ужас!..»

Родин вскочил на ноги, зажав рот ладонью, чтобы не закричать. Это же и есть тот самый Нагльфар! Сигурд построил его из ногтей мертвецов и вовсю готовит свой кустарный апокалипсис. Рагнароку быть, и запущен он будет именно с этого треклятого острова. Бомба «Солнце мертвых» заморозит океан, а сооруженный из ногтей корабль единственный сумеет преодолеть ледяные пустоши…

Родин рванул было к выходу из пещеры, чтобы как можно скорее предупредить Максима и девушек о надвигающейся опасности, но опоздал – его верный соратник, некогда бравый мичман Савостьянов, вошел в пещеру как к себе домой и уверенным шагом направился к траллу, который возился возле драккара. Максима было не узнать – он смыл кровь и облачился в одеяние викингов: поверх шерстяной туники у него была наброшена меховая накидка, а кожаные штаны он перетянул ремнями. Отросшие за время скитаний пшеничные волосы он обрил с висков, а те, что остались, заплел в тугую косу и украсил бусинами. Глаза его из нежно-голубых сделались хрустально-ледяными, нервической лихорадки и след простыл, и вообще – если бы не знакомый голос, Родин и не узнал бы моряка императорского флота, любителя порисоваться перед дамами и завернуть сочное морское ругательство. Раскрыв рот, Георгий наблюдал, как викинг Максим прошествовал к траллу и, размахивая лесорубным топором, заявил: